В 27 лет Мисима посещает Грецию и открывает «ранее казавшееся ему немыслимым «бессмертие красоты»». Болезненного, хилого, одолеваемого мрачными и страшными видениями молодого японца неудержимо влечет к солнцу, физическому и духовному здоровью, гармонии тела и разума. Писатель Г. Чхартишвили цитирует Мисиму: «Греция излечила меня от ненависти к самому себе, от одиночества и пробудила во мне жажду здоровья в ницшеанском смысле». Дерзкий японец начинает заниматься плаванием, кэндо, карате и культуризмом. В энциклопедии о культуризме за 1963 год напечатана фотография Мисимы.
В 1868 году 28-летний Эмиль Золя задумывает написать серию романов, составляет план десятитомного цикла, усиленно занимается философией и естественными науками.
Согласно теории кармических циклов, перелом в жизни человека наступает в 29 лет. Следующая перестройка организма происходит в 40–42 года.
Васко да Гама в 29 лет открыл морской путь в Индию.
14 декабря 1825 года декабристы отказались присягать на верность царю. Николаю Романову было 29 лет.
Джеймс Макферсон в 29 лет публикует величайшую из литературных мистификаций «Сочинения Оссиана, сына Фингала».
Хемингуэй в 29 лет издает сборник «Мужчины без женщин», общее настроение которого весьма не оптимистично: любовь оказывает разрушительное воздействие на мужчину тем, что внушает ему ложные надежды.
Композитор Джованни Перголези прожил жизнь трагически краткую, скончался в 26 лет, однако успел написать за это время примерно 15 опер и 12 кантат.
Судьба отпустила Шандору Петефи 26 лет, Д. И. Писареву – 28 лет жизни. Изрядное количество творческих людей покинуло бренный мир по достижении 27-летия. Меломаны создали «Клуб 27», в который почетными членами принимаются рок– и блюз-музыканты, погибшие в 27 лет. В этом трагическом списке Джимми Моррисон, Курт Кобейн – молодые, сексуальные, мертвые.
Императору Калигуле, английскому драматургу Кристоферу Марло, французскому поэту Никола Жильберу и американскому писателю Стивену Крейну судьба даровала 29 лет жизни.
Женщина, когда она не в духе, очень опасна. Еще вчера она ластилась, котятничала, называла тебя всякими глупыми именами, а сегодня… А сегодня она тебя в постель не пускает. Дозволяет спать рядом со своими ногами. «Почему?» – возмутится мужчина. Ответ ошарашит: «У тебя бессонница. Ты можешь считать мои роскошные пальцы. И это поможет тебе заснуть». – «Надо понимать, – хорохорится мужчина, – у нас возник межличностный конфликт». – «Он был бы межличностным, – в голосе женщины звучат гневная нотка, – будь ты личностью». Мужчина понимает: без компромисса ничего толкового не выйдет: «Мирись, мирись, мирись и больше не дерись. А если будешь драться…» Сквозь сон женщина произносит: «То получишь по роже…»
Когда аргументов в разговоре о женщинах оказывается недостаточно, мужчины прибегают к очевидным философским авторитетам. Герой Питера Чейни читает лекцию о пользе Конфуция – этого китайского парня, который, определенно, понимал, почем фунт лиха: «Конфуций – тот человек, к которому я обращаюсь во всех трудных случаях, потому что он большую часть своего времени потратил на изречение разных умных вещей. Например, он однажды сказал, что на свете существует три рода неприятностей: из-за дамочек, денег и болезней. Но тут он дал маху.
Потому что если у парня неприятности из-за девчонок, то две другие приложатся. Я еще не встречал такого малого, чтобы он переживал из-за какой-либо девчонки, одновременно не считал бы последние деньги и не чувствовал себя полутрупом. А четвертую неприятность Конфуций вообще упустил из виду. А таковая бывает, если у тебя нет первых трех. Пошевелите-ка мозгами. Если у парня нет девчонки, из-за которой стоит расстраиваться, если у него полны карманы денег, а тратить их не на кого, и к тому же он здоров как бык и переживать нет причин, тогда этот парень просто псих и недотепа, которому место в сумасшедшем доме. Скажите мне – чего ради он коптит небо?»
Именно так и поступают мужчины. Скрываясь за древней мудростью, рассказывают если не грошовую байку, то, по крайней мере, трехгрошовую выдумку.
Вообще, надо как следует проверить вульгарные водевильные мозги мужчин.
В твоем случае необходимо что-то понять и совершить. Есть такой афоризм: «Идти к женщине в том случае, когда хочешь справедливости, так же нелепо, как идти к фотографу, когда болит зуб».
Есть и другой афоризм, он немного слабоват по части изысканности, но справедлив по части жизнеустройства: «Идти к женщине в том случае, когда хочешь справедливости, так же нелепо, как идти к фотографу, когда хочешь жениться».
Мужчина, иди к женщине. Женись. Будь счастлив.
Карл Вильгельм Фридрих Шлегель в 25 лет женился на 32-летней Доротее.
8 января 1899 года в тифлисской церкви Михаила Архангела венчались 19-летняя Зинаида Гиппиус и 23-летний Дмитрий Мережковский. Они прожили вместе 52 года и ни разу не расставались.
В 26 лет Гёте влюбляется в Шарлотту фон Штейн, которой было 33 года.
В 1870 году 26-летний Поль Верлен встретился с Матильдой Моте, которая вскоре стала его женой.
Когда Альфред Виктор де Виньи (впоследствии один из столпов французского романтизма) встретился со своей будущей женой, ему было 27, ей – 25 лет.
В 28 лет Шиллер отличался трезвой рассудительностью во взглядах на брак: «В союзе, заключенном на всю жизнь, не должна существовать страсть; если жена моя женщина необыкновенная, то она не даст мне счастья или я не узнаю самого себя. Мне нужно существо послушное, которое я мог бы сделать счастливым и которое освежило бы и обновило мою жизнь».
Запись в дневнике 28-летнего Франца Кафки: «В Талмуде сказано: мужчина без женщины не человек».
Случай 28-летнего Л. Н. Толстого: «Надо понатужиться к характерной, порядочной жизни». Из дневников и писем Льва Толстого: «Мне необходимо иметь женщину. Сладострастие не дает мне минуты покоя.
Хочу приняться и вступить опять в колею порядочной жизни – чтение, писание и порядок, и воздержание. Из-за девок, которых не имею, и креста, которого не получу, живу здесь и убиваю лучшие годы своей жизни. Глупо!
Девки сбили меня с толку. Постараюсь делать добро, сколько могу, быть деятельным и уж наверное не поступать легкомысленно и не делать зла».
28 мая 1856 года Толстой приезжает в Ясную поляну и возобновляет знакомство с семьей Арсеньевых. Встреча с В. В. Арсеньевой ставит перед Толстым практически вопрос о женитьбе. Мысль о Валерии как о будущей жене серьезно занимает его. «Мечты о семейной жизни, о любви к жене не оставляли меня всю мою молодость, с 15 лет», – писал Толстой в первоначальной редакции «Исповеди». Но только на 28-м году мечты эти обещают стать действительностью.
В дневнике от 13 июля 1856 года встречается мысль, объясняющая, отчего отношения Льва Толстого и Валерии Арсеньевой не завершились свадьбой: «Страшно и женитьба, и подлость – то есть забава ею. А жениться – много надо переделать; а мне еще над собой надо работать» (Толстой. Дневники. С. 169). Развитие темы выбора между любовью и самоусовершенствованием звучит в письмах Толстого: «Я не в состоянии дать вам того же чувства, которое ваша хорошая натура готова дать мне. (…) Одно, что может прочно соединить нас, это истинная любовь к добру, до которой я дошел умом, а вы дойдете сердцем».
В 1852 году Лев Толстой рассуждает на очень важную для молодого человека тему: «есть две причины» сладострастия – «тело и воображение. Телу легко противостоять, воображению же, которое действует и на тело, очень трудно. Средство против как той, так и другой причины есть труд и занятия, как физические – гимнастика, так и моральные – сочинения».
Через четыре года – в дневнике за 1856 год – настойчиво звучит тема творчества, усиленная и вторым знаком избавления от сладострастия: «7 ноября. … гимнастика; 20 ноября. … гимнастика; 21 ноября. … гимнастика; 22 ноября. … гимнастика; 1 декабря. … гимнастика; 7 декабря. … гимнастика; 29 декабря. … гимнастика…»
«Надо понатужиться к характерной, порядочной жизни».
Случай Ф. Й. Кафки: холостяк в 28 лет – и «…отчаянное желание счастья…». Из дневников Ф. Й. Кафки: «Как плохо быть холостяком, старому человеку напрашиваться, с трудом сохраняя достоинство, в гости, когда хочется провести вечер вместе с людьми, носить для одного себя еду домой, никого с ленивой уверенностью не дожидаться, лишь с усилием или досадой делать кому-нибудь подарки, прощаться у ворот, никогда не подниматься по лестнице со своей женой, болеть, утешаясь лишь видом из своего окна, если, конечно, можешь приподниматься, жить в комнате, двери которой ведут в чужие жизни, ощущать отчужденность родственников, с которыми можно пребывать в дружбе лишь посредством брака – сначала брака своих родителей, затем собственного брака, дивиться на чужих детей и не сметь беспрестанно повторять: у меня их нет, – ибо семья из одного человека не растет, испытывать неизменное чувство своего возраста, своим внешним видом и поведением равняться на одного или двух холостяков из воспоминаний своей юности. Все это верно, но при этом легко совершить ошибку: если так широко расстилаешь перед собой будущие страдания, то взгляд невольно отрывается от них и уже больше не возвращается, а ведь сейчас и позднее ты действительно окажешься перед ними, окажешься перед ними реально, весь целиком, с головой, а значит, и лбом, чтобы бить по нему рукой».
Франца Кафку занимают переживания, порождающие раздраженное беспокойство и отчаяние: «Когда доктор при чтении договора дошел до места, где речь идет о моей возможной будущей жене и возможных детях, я заметил напротив себя стол с окружающими его двумя большими и одним поменьше креслами. При мысли о том, что я никогда не смогу занять эти или любые другие три кресла собой, своей женой и своим ребенком, меня охватило такое жгучее, уже изначально отчаянное желание этого счастья…»
Препятствия женитьбе. Предостережение Ф. Й. Кафки: «Мое тело слишком длинно и слабо, в нем нет ни капли жира для создания благословенного тепла, для сохранения внутреннего огня, нет жира, которым мог бы иной раз подкрепиться измотанный потребностями дня дух, не причиняя вреда целому».