Программы и структура поведения. Методические рекомендации для слушателей курса "нлп в бизнесе". Москва, 2000 228 стр. Isbn 5-7856-0196-6 (стр. 31 из 47)
149
Эта модель так неестественна, что побуждает искать противоположный пример, доказывающий, что марковский словесный генератор с конечным числом внутренних состояний не может производить набора всех грамматически правильных предложений. Этот пример грамматики, противоположной той, которая подчиняется принципу «слева направо», заключается в показе того, что предложения могут быть грамматически включены в другие предложения '. Рассмотрим предложение «Человек, который сказал X. находится здесь». Теперь мы можем заменить X другим предложением — или типа «Y», или «Я уйду». Пусть У будет предложение «Если Z, тогда будет дождь». И так мы можем продолжать бесконечно. Отметим, что в каждом случае имеется грамматическая зависимость, которая распространяется на все составляемое предложение. Во-первых, человек и есть связаны и разделены X. Во-вторых, или и или связаны и разделены Y. В-третьих, если и тогда связаны и разделены Z, и т. д. В более сокращенном виде мы имеем S=aXa', затем X=bYb', затем Y=cZc' и т. д., так что, когда план предложения выполнен, мы получаем S=abcZc'b'a'. Короче говоря, английская грамматика позволяет нам конструировать неопределенно длинные предложения с подобными гнездовыми зависимостями. (Подобные предложения, конечно, трудны для понимания, но против них восстает только человеческая слабость, а не грамматика.) Проблема состоит, однако, в том, что мы не можем производить подобные предложения по принципу простой последовательности, как источник сообщения, то есть методом «слева направо». Так как может быть неопределенно большое число гнездовых зависимостей (нет грамматического правила, запрещающего их) и их все нужно запомнить в правильном порядке одновременно, генератор предложений, производящий их по принципу «слева направо», должен иметь неопределенно большую память, то есть неопределенно большое число внутренних состояний. Но неопределенно большая память не всегда может быть в наличии в биологической системе или где-либо еще, так что такая система, построенная по принципу «слева
1 N. Chomsky, Three Models for the Description of Language, «IRE Transactions on Information Theory», 1956, vol. IT-2, № 3, p. 113-124.
150
направо», должна быть неспособна к формированию определенных грамматических предложений» '. Это и требовалось доказать. Цепи слов не будут удовлетворять говорящего.
Не развивая этого положения дальше, предположим, что источник сообщения может знать что-либо о том,
1 Виктор Ингве (Victor Ingve, A Model and an Hypothesis about Language Structure, «Proceedings of the American Philosophical Society») отмечает, что грамматические предложения должны производиться человеческими существами, которые имеют ограниченный объем непосредственной памяти. Хотя нет грамматического правила, которое ограничивало бы количество гнездовых зависимостей в английском предложении, имеются психологические лимиты. Предложения с несколькими гнездовыми зависимостями не являются аграмматичиыми, однако их обычно избегают употреблять. Автор иллюстрирует эту Проблему детской сказкой «Дом, который построил Джек»: «Вот собака, которую забодала корова» и «Вот кошка, которую укусила собака» могут быть объединены в одно предложение: «Вот кошка, которую укусила собака, которую забодала корова». Предложение с одной зависимостью (забодала корова) поместилось внутри другого предложения (укусила собака). Теперь, однако, если мы добавим третье предложение: «Вот крыса, которую задушила кошка», тройное соединение превратится в: «Вот крыса, которую задушила кошка, которую укусила собака, которую забодала корова». Еще один шаг в известном детском стишке приведет к: «Вот тот солод, который съела крыса, которую задушила кошка, которую укусила собака, которую забодала корова», и такая грамматика становится явно недостаточной. Четыре зависимости, связанные в этом примере, совершенно непонятны. Для того чтобы избежать таких трудностей, мы не конструируем предложения в гнездовой форме, мы оставляем их открытыми, так сказать, для будущих сложных конструкций, которым не придана никакая специфика. «Вот корова, которая забодала собаку, которая укусила кошку, которая задушила крысу, которая съела солод, который лежал в доме, который построил Джек». Рассмотрение того, почему гнездовая конструкция так затруднительна для понимания, тогда как прямые открытые цепные конструкции могут попять даже маленькие дети, приводит к убеждению, что там, где возможно, предложение планируется таким образом и тактически разрабатывается в том порядке, в каком оно будет высказано; будущее предложение хранится в непосредственной памяти в такой краткой стратегически удобной форме, в какой только возможно. Разработка тактических деталей Плана осуществляется в том порядке, в котором он необходим, чтобы свести до минимума требования к временной памяти говорящего.
151
что он намеревается сказать, а также и о том, что уже сказано. Представим себе схему, в которой все предложение выражено в виде некой единицы и постепенно развивается в соответствии с Планом, так сказать, «изнутри кнаружи».
Давайте обозначим все предложение буквой S. Одним из первых правил грамматики будет то, что S (предложение) может быть записано как NP + VP, где мы подразумеваем под NP группу существительного, а под VP — группу глагола.
Это правило мы могли бы написать так: (Fl) S -» NP+VP,
где стрелка указывает, что символ S может быть записан как NP + VP, как производное возможного высказывания. Расчленяя группу существительного на артикль и существительное, мы могли бы написать:
(F2) NP —> Т + имя существительное;
расчленяя группу глагола на глагол и существительное, мы могли бы написать:
(F3) VP -> глагол + NP.
(В полной грамматической конструкции, конечно, должно было бы быть несколько различных способов расчленения NP и VP, но мы хотим использовать наиболее простой из возможных.) Мы имеем достаточно английских грамматических конструкций, чтобы завершить иллюстрацию, так что добавим несколько правил расстановки слов:
(F4) артикль ~» a, the;
(F5) существительное —> мальчик, мяч, палка;
(F6) глагол —> ударять.
Теперь пустим в ход грамматическую машину и посмотрим, что она нам даст. Для того чтобы запустить ее, дадим ей 5 и прикажем говорить. Единственное, что она может сделать с S, — это применить к нему правило F1. Результат показан на рис. 6. Затем мы могли бы расчленить либо NP, либо VP; предположим, что мы используем сначала F2, тогда мы получим рис. 7. Мы будем продолжать, пока наконец не получим конструкцию, показанную на рис. 8. В этом месте мы готовы использовать правило расстановки слов и таким образом превратить
Т + существительное + глагол + Т + существительное в один из нижеследующих коротких вариантов раз-
152
личных предложений:
Мальчик ударил мяч.
Палка ударила мальчика.
Мяч ударил мяч и т. д. Эта грамматическая машина не очень многословна, а кроме того, она и не очень сложна.
Л NP + VP По правилу F1
NP+VP По правилу Fl Т+Существительное По правилу F2
Р и с. 6. Первый этап образования предложения.
Рис. 7. Результат двух этапов в образовании предложения.
Рис. 8. Расчленение предложения па его составные части.
Можно показать, что генераторы предложений этого типа не имеют никаких затруднений с гнездовыми зависимостями, которые так трудны для планирующего по принципу «слева направо». Все, что необходимо, — это правило типа 5? аХа и X? ЬХЪ и XI сХс и т. д. Подобные правила могут означать одновременно будущее и прошедшее и оборвать развивающееся предложение посе-
153
редине, а не в конце. Таким образом можно ответить на одну часть аргумента, приводимого против простых «марковских представлений».
Возражение, что число требуемых правил не должно быть слишком большим для усвоения в течение детства, еще не встречалось. Конечно, чтобы конструировать отдельные предложения, подобные приведенным выше, нужно только несколько правил, но это ничего не доказывает. В чем состоят эти проблемы, становится ясным только тогда, когда начинаешь серьезно работать над задачей создания английской грамматики, пользуясь только правилами этого типа. Хомский разобрал эти проблемы подробно, и мы не коснемся их здесь. Для нас достаточно того,, что можно достичь весьма большой экономии в грамматической конструкции, если мы позволим себе использовать правила несколько более комплексного характера, которые дадут нам возможность не только перегруппировать, но и варьировать предложения. Эти более сложные правила являются скорее правилами перегруппировки, чем правилами создания предложений.
Одним из простейших примеров является перегруппировка, которая переводит активную конструкцию в пассивную: «John ate the apple» («Джон съел яблоко») превращается в «The apple was eaten by John» («Яблоко съедено Джоном»). Если проанализировать формальные признаки такой перегруппировки, будет ясно, что требуемая конструкция не может быть выполнена при помощи простого типа правил. Другой обычной перегруппировкой является отрицание «I will go» («Я пойду») становится «I won»t go» («Я не пойду»). «I can go» («Я могу идти») становится «I can»t go» («Я не могу идти»). «I have gone» («Я ушел») становится «I haven»t gone» («Я не ушел»). Отрицание осуществляется посредством «n»t», которое выступает как аффикс вспомогательного глагола. Но заметьте, что происходит, если вспомогательного глагола нет: «I go» («Я иду») становится «I don»t go» («Я не иду»). Поскольку нет вспомогательного глагола, к которому могло бы быть присоединено «n»t», вводится слово «do», для того чтобы создать эту конструкцию, что принесло «do» плохую репутацию нерегулярного глагола, «о эта нерегулярность вытекает из пра-