Какой-то человек из толпы сказал: «Похоже, что наши речи совершенно не волнуют тебя. А ведь мы оскорбляем тебя, издеваемся над тобой».
Гаутама Будда сказал: «Вы немного опоздали. Если бы это происходило десять лет назад, вам бы пришлось распрощаться с жизнью. Я тоже воин. Здесь было бы кровопролитие, ни один человек в этой толпе не уцелел бы. Но вы немного опоздали».
«Как раз перед этим мы были в другой деревне, и там люди встретили нас сластями и фруктами. А мы сказали: "Мы принимаем пищу только один раз в день, и мы уже ели сегодня; поэтому с вашей стороны будет любезно, если вы оставите эти вещи себе. Мы благодарны". И что, по-вашему, они сделали с этими сластями и фруктами?»
Кто-то сказал: «Должно быть, они разделили их между собой; должно быть, они сами съели их».
Будда сказал: «Вы разумные люди. Поступите так же: все, что вы принесли, я не принимаю — оставьте это себе. Ведь если я не принимаю ваши оскорбления, вы не можете оскорбить меня; это двустороннее дело. Вы можете говорить что угодно, — но если я не принимаю этого, вы просто сотрясаете воздух. Так что идите по домам и говорите все это друг другу, наслаждайтесь. А я приду снова через два дня, будьте готовы».
Они были потрясены, и они не могли поверить — что это за человек?
Когда они продолжили свой путь, Ананда сказал Будде: «Это уж слишком. Были моменты, когда я был готов наброситься на них с кулаками! Только твое присутствие заставило меня справиться с искушением».
Будда сказал — запомните это — он сказал: «То, что говорили те люди, не причинило мне боли. Мне причиняет боль то, что говоришь ты. Ты находишься рядом со мной столько лет, и все же ты недостаточно сознателен, чтобы знать, что принимать и что не принимать. Разве ты не видишь различия?»
Я не хочу, чтобы вы стали миссионерами; я хочу, чтобы вы стали откровением.
А это возможно только в том случае, если вы совершенно эгоистичны; поэтому, прежде чем вы начнете помогать другим, вы должны помочь самим себе; прежде чем вы начнете просветлять других людей, вам самим надо стать просветленными.
Вот что в моем понимании значит быть эгоистичным.
Все, что вы хотите распространять, должно быть вашим живым опытом.
Возлюбленный Бхагаван,
эти дни здесь с Вами, несомненно, являются самыми прекрасными. Ничего не надо делать, так много времени для того, чтобы тихо сидеть в саду, в своей комнате и наблюдать: как деревья танцуют на ветру, сверкая в солнечных лучах... так много красоты.
Мой ум, наконец, привыкает к идее, что его надо отключить. Я так спокоен, так счастлив. Сейчас, сегодня, снова двигаясь внутрь по этому пути безмолвия, когда мысли уплывают прочь и меня окружает пустота, я осознаю внутри себя некое напряжение, как будто я держусь за что-то.
Мой возлюбленный учитель, за что я держусь и как мне отпустить это?
Нетрудно выяснить, за что ты держишься, что является тонким напряжением внутри тебя.
Ты чувствуешь себя таким спокойным, таким тихим, таким блаженным, как никогда раньше. Следовательно, где-то внутри должен таиться страх: скоро ты уедешь отсюда - останутся ли при тебе этот покой, это безмолвие, это блаженство? Или как только ты расстанешься со мной, все это исчезнет?
Этот страх сидит не только в тебе, он в уме каждого ученика, ибо, когда ты находишься здесь — это одно дело, а когда ты вернешься на рыночную площадь, в мир, то он покажется тебе еще более скверным, еще более гнетущим, чем раньше, поскольку у тебя теперь есть с чем сравнивать.
Случалось ли с тобой такое? Ты стоишь на обочине дороги в темноте, а мимо проносится автомобиль с включенными фарами. На мгновение тьма исчезает. Автомобиль умчался, и вот что странно: после того как автомобиль промчался, тьма становится более густой, чем она была до появления автомобиля. Ты увидел свет. Теперь тебе есть с чем сравнивать.
Этот страх естественен.
С ним можно сделать только одно, а именно, не подавлять его, а позволить ему выйти на поверхность. Ты же подавляешь его; вот поэтому ты и не сможешь выяснить, что именно беспокоит тебя где-то внутри. Позволь ему выйти на поверхность. Изведай и этот страх тоже.
Прими этот страх и прими вызов этого страха. Скажи своему уму: «Неважно, где я нахожусь. Все, что я пережил, - это мое переживание, и я могу создать его снова».
Может быть, мое присутствие послужило толчком, но это не мое переживание, это твое переживание.
Глубоко уясни себе, что это твое переживание, оно не имеет ко мне никакого отношения. Может быть, я и был катализатором, но переживание твое.
И теперь, раз уж оно случилось, ты можешь создавать его снова где угодно в мире. Может быть, вначале тебе будет немного трудно, ведь ты привык связывать его с моим присутствием. Но оно не зависит от моего присутствия.
Это точно так же, как если ты зажигаешь одну свечу от другой — стоит свече загореться, как она уже обладает своим собственным пламенем. Да, вначале ее надо поднести достаточно близко к пламени другой свечи, но как только она загорается, у нее уже есть свое собственное пламя, она больше не зависит от другой свечи.
И когда ты уедешь, ты испытаешь то, что я говорю, - только дай этому шанс. Не принимай решения: «Теперь этого не может случиться, ведь учителя нет рядом».
Учитель был нужен для того, чтобы заставить тебя осознать, что это — нечто внутри тебя. Теперь ты увидел это.
Где бы ты ни оказался, закрывай глаза, и ты сможешь воссоздавать это безмолвие, эту красоту, это блаженство. Ты даже сможешь воссоздавать присутствие учителя — это самое трудное, но не невозможное. Это зависит от того, насколько интенсивна твоя любовь, насколько глубоко твое доверие. Но не надо сразу же браться за это.
Сперва попробуй те вещи, которые ты можешь создавать в самом себе. И когда ты создашь все эти вещи, тогда ты можешь попробовать потрясающе прекрасный эксперимент по созданию присутствия учителя.
Поэтому не беспокойся; просто выведи свой страх на поверхность. И этот страх сидит не только в тебе, он сидит в каждом. Это в природе вещей. Так что не придавай ему слишком большого значения, просто прими его как естественный феномен, который исчезнет благодаря твоим небольшим экспериментам вдали от меня.
Я гарантирую, что он исчезнет; ведь я гарантировал это тысячам моих санньясинов, и страх исчез из их жизней. Нет никаких оснований для того, чтобы он не исчез из твоей жизни. Принципы те же самые, нет никаких исключений.
Возлюбленный Бхагаван,
мне кажется, что я большую часть времени такая бессознательная, так мало осознаю, я просто вовлечена в жизнь и люблю жить ею. Когда Вы говорите о тотальности и интенсивности поиска, о том, что все остальное не имеет значения, и о том, как важно ни на что не отвлекаться, я боюсь, что мне это никогда не удастся.
В моем сердце я чувствую, что все остальное действительно не имеет значения, и все же я не живу в этом осознавании все время и во всякой ситуации.
Будет ли это хорошо для меня — стараться привносить это осознавание в каждое мгновение, даже если это потребует интенсивного усилия? Если Вы чувствуете, что это хорошо для меня, тогда я буду стараться делать это, хотя я боюсь, что могу утратить какую-то часть веселья, спонтанности и легкости жизни, и к тому же я не знаю, смогу ли я справиться с этим.
Майтри, твой вопрос важен для всех. Ведь я говорю для такого множества людей — не только для тех, кто присутствует здесь, но и для тех, кто не присутствует здесь, но услышит мои слова или прочитает их.
Это становится очень трудным делом, так как люди во многом отличаются друг от друга. И, несомненно, нет двух одинаковых людей.
И есть опасность, что ты можешь начать делать нечто такое, что не предназначено для тебя.
Надо запомнить один простой критерий: все, что воспринимается тобой как хорошее — блаженное, тихое, спонтанное, случающееся само собой — это и есть твой путь.
Но мне приходится говорить также и с теми людьми, для которых ничего не бывает спонтанным, для которых самое трудное — это расслабиться, для которых самое невозможное — это просто сидеть и ничего не делать. Им тоже нужна моя помощь.
Им я говорю: «Живите с полной интенсивностью, с полным усилием», — ибо это самое легкое для них. А все легкое близко к истине.
Майтри, для тебя это не было бы самым легким. Тебе бы пришлось делать усилие вопреки самой себе; это не было бы естественным, это не было бы спонтанным.
Ты бы насиловала себя, и это уничтожило бы всю красоту, покой и тишину, которые ты уже переживаешь.
Если ты переживаешь тишину, покой, некую прекрасную энергию через спонтанность, через расслабление, через позволение, тогда это и есть твой путь.
Каждый должен найти то, что близко его сердцу.
Я говорю для многих людей самых разных типов.
Ты же должна выяснить, что подходит для тебя. Если ты начнешь делать все, что я говорю, ты попадешь в беду.
Просто делай то, что подсказывает тебе твое сердце.
А сердце никогда не ошибается, запомни это. Ум может быть правым и может быть неправым. Сердце же всегда право; не может быть и речи о том, чтобы оно оказалось неправым.
Поэтому, когда твое сердце чувствует себя в ладу с чем-то, тогда отдавайся этому — полностью. Тогда не оглядывайся назад и не беспокойся о том, что делают другие. Пусть они занимаются своим делом, а ты занимайся своим.
Поскольку религии прошлого делали упор только на одном методе, то, естественно, каждая религия стала соответствовать только одному типу людей. Именно поэтому на земле существует триста религий.
А я хочу, чтобы была только одна религиозность.
Все эти триста религий обладают своего рода истинностью и своего рода действенностью. Но они являются специализациями определенного метода, применимого к определенным людям, — и это сделало весь мир нерелигиозным.