У нас будет прекрасный мир, если всем женщинам — а женщины составляются половину человечества — позволить взращивать свои таланты, свой гений. Это вообще не вопрос... никто не выше, никто не ниже. Женщины есть женщины, мужчины есть мужчины; у них есть различия, но различия никого не делают выше или ниже. Их различия создают взаимное влечение.
Только представьте себе мир, в котором бы были только одни мужчины. Это было бы так отвратительно: повсюду одни Морарджи Десаи... Морарджи Десаи... все пьют собственную мочу, ведь больше делать нечего.
Жизнь богата, потому что есть различия, различные позиции, различные мнения. Никто не выше, никто не ниже. Люди просто разные.
Прими это и помоги своей женщине освободиться от десяти тысяч лет подавления. Будь ей другом. Ей причинили много вреда, у нее столько ран, что если твоя любовь принесет ей хоть какое-то исцеление, ты поможешь всему миру, всему мировому сознанию.
Не огорчайся, если твоя женщина говорит: «Это — мужское эго». Оно присутствует в тонкой форме — просто ты не можешь распознать эго, потому что оно было с тобой так долго; ты забыл, что это — эго. Прими ее помощь, чтобы ты мог распознать его и уничтожить.
Беседа 18
МЕДИТАЦИЯ -
МУЖЕСТВО БЫТЬ
БЕЗМОЛВНЫМ И
ОДИНОКИМ
20 октября 1986 г., Бомбей
Возлюбленный Бхагаван,
Я всегда страшусь одиночества, потому что когда я остаюсь наедине с собой, я начинаю спрашивать себя, кто я такой. У меня такое чувство, что если я копну глубже, я обнаружу, что я не та личность, которой я считал себя последние двадцать шесть лет, а некое существо, присутствующее в момент рождения и, может быть, за момент до него. По какой-то причине это приводит меня в полный ужас. Это кажется каким-то безумием и заставляет меня уходить во внешние вещи, чтобы почувствовать себя более безопасно.
Бхагаван, кто я такой, и почему этот страх?
Сурабхи, это не только твой страх, это страх каждого. Ибо никто не есть то, чем ему предназначило быть Существование.
Общество, культура, религия, образование — все в заговоре против невинных детей.
У них вся власть, — а ребенок беспомощен и зависим. Поэтому им удается сделать из него все, что им захочется.
Они ни одному ребенку не дают расти в соответствии с его естественным предназначением.
Все их усилия направлены на то, чтобы превращать человеческие существа в полезные вещи. Кто знает, если ребенку позволить расти самому по себе, принесет ли он какую-либо пользу обществу? Общество не готово идти на такой риск. Оно хватает ребенка и начинает лепить из него нечто нужное для общества.
В определенном смысле оно убивает душу ребенка и дает ему фальшивую личность, так что он никогда и не вспоминает о своей душе, о своей внутренней сути.
Фальшивая личность — это суррогат. Но этот суррогат полезен только в той самой толпе, которая дала его вам. Как только вы оказываетесь в одиночестве, фальшивое начинает распадаться, а угнетенная реальность начинает выражать себя.
Отсюда и страх одиночества.
Никто не хочет быть в одиночестве. Каждый хочет быть частью толпы — и не одной толпы, а многих толп. Человек принадлежит к некой религиозной толпе, к некой политической партии, к некому клубу... и есть еще много небольших групп, к которым надо принадлежать.
Человек хочет получать поддержку двадцать четыре часа в сутки, потому что без поддержки фальшивое не может устоять. Как только человек оказывается в одиночестве, он начинает испытывать странное умопомешательство.
Сурабхи, именно об этом ты и спрашиваешь — ибо двадцать шесть лет ты считал себя кем-то, а затем в момент одиночества ты внезапно начинаешь чувствовать, что это не ты. Возникает страх: кто же тогда ты?
А двадцать шесть лет подавления... реальному потребуется некоторое время, чтобы проявить себя.
Этот промежуток между фальшивым и реальным мистики называют «темная ночь души» — очень подходящее выражение. Ты уже не фальшивое, но еще и не реальное. Ты пребываешь в забвении; ты не знаешь, кто ты такой.
На Западе, в частности, — а Сурабхи приехал с Запада - эта проблема усугубляется еще и тем, что там не было разработано никакой методологии, которая могла бы помочь как можно скорее обнаружить реальное и укоротить темную ночь души.
Запад понятия не имеет о медитации.
А медитация — это просто другое название для пребывания в одиночестве, в безмолвии, в ожидании того, когда реальное утвердит себя. Это не действие, а безмолвное расслабление — ибо все, что ты делаешь, исходит от твоей фальшивой личности. Все твои поступки за двадцать шесть лет исходили от нее; это — старая привычка.
Привычки умирают долго и мучительно.
В Индии был один великий мистик по имени Экнатх. Однажды он со всеми своими учениками собирался совершить святое паломничество — это путешествие должно было занять от трех до шести месяцев.
К нему пришел один человек, припал к его ногам и сказал: «Я знаю, что я презренный человек. Ты тоже это знаешь, все меня знают. Но я знаю, что твое сострадание гораздо больше моей презренности. Пожалуйста, прими меня в группу, которая отправляется в святое паломничество».
Экнатх сказал: «Ты вор — и не обыкновенный вор, а вор-мастер. Ты никогда не попадался, но все знают, что ты вор. Мне, конечно, хотелось бы взять тебя с собой, но я должен подумать и о тех, кто отправляется в паломничество вместе со мной. Тебе придется дать обещание — и я не требую многого, — что пока мы будем находиться в паломничестве, ты не будешь воровать. После этого все будет зависеть от тебя. Как только мы вернемся домой, ты будешь свободен от этого обещания».
Этот человек сказал: «Я с радостью дам такое обещание. Я очень благодарен тебе за твое сострадание». Но другие пятьдесят участников паломничества были полны подозрений. Довериться вору...
Но они не смели возражать Экнатху. Ведь он был учителем.
Они отправились в паломничество, и с самой первой ночи начались неприятности. На следующее утро среди паломников царил хаос — у кого-то пропала верхняя одежда, у кого-то пропала рубаха, у кого-то пропали деньги.
И все кричали: «Где мои деньги?» И все говорили Экнатху: «Мы с самого начала с подозрением относились к этому человеку. Привычка всей жизни...»
Но затем они стали лучше искать и обнаружили, что вещи не были украдены. Деньги, пропавшие у одного человека, были найдены в сумке другого. Одежда, пропавшая у одного человека, была найдена в багаже другого. Все было найдено, но сколько ненужного беспокойства! И так было каждое утро!
И никто не мог ничего понять — какой в этом был смысл? Ведь это явно был не вор, так как ничего не было украдено.
На третью ночь Экнатх решил не спать, чтобы увидеть, что же происходит. Посреди ночи вор — просто по привычке - проснулся и стал перекладывать вещи с одного места на другое. Экнатх остановил его и сказал: «Что ты делаешь? Разве ты забыл о своем обещании?»
Вор сказал: «Нет, я не забыл о моем обещании. Я же ничего не краду, но я не обещал, что не буду перекладывать вещи с одного места на другое. После окончания паломничества мне снова придется стать вором; а это — всего лишь практика. И ты должен понять меня — ведь это привычка всей моей жизни, я не могут просто так отбросить ее. Дай мне немного времени. Ты должен понять мою проблему. Вот уже три дня, как я ничего не украл — это все равно, что поститься! Это просто подмена, должен же я чем-то заниматься. Я привык работать по ночам, поэтому мне очень трудно просто лежать в постели, когда вокруг спит так много идиотов, — и ведь я никому не причиняю вреда. Утром они находят свои вещи».
Экнатх сказал: «Ты странный человек. Ты же видишь, что каждое утро возникает такой хаос и час или два тратятся попусту на то, чтобы найти вещи, — куда ты их переложил, чьи вещи оказались в чьем багаже. Всем приходится распаковывать свой багаж и спрашивать: «Чья это вещь?»
Вор сказал: «Ну уж такую поблажку для меня можно было бы и сделать».
Сурабхи, двадцать шесть лет фальшивой личности, навязанной теми людьми, которых ты любил, которых ты уважал... и они причиняли тебе вред не преднамеренно. Их намерения были добрыми, просто осознанность у них была нулевой. Они не были сознательными людьми — твои родители, твои учителя, твои священники, твои политики — они не были сознательными людьми, они были бессознательны.
И даже доброе намерение в руках бессознательного человека превращается в пагубное.
Поэтому всякий раз, когда ты оказываешься в одиночестве, возникает глубокий страх — поскольку внезапно фальшивое начинает исчезать.
А для проявления реального потребуется немного времени. Ты утратил его двадцать шесть лет назад. Тебе придется немного поразмыслить над тем фактором, что через этот двадцатишестилетний провал надо навести мост.
От страха тебе кажется, что ты сходишь с ума: «Я теряю мое "я", мой рассудок, мой здравый смысл, мой ум», — ибо то «я», которое тебе было дано другими, состоит из всех этих вещей. Ты сразу же начинаешь что-то делать только для того, чтобы как-то занять себя. Если вокруг нет людей, то, по крайней мере, есть некое действие. Так что фальшивое остается задействованным и не начинает исчезать.
Поэтому-то трудней всего людям приходится в выходные дни. Пять дней они работают, надеясь, что в конце недели они расслабятся. Но конец недели — самое ужасное время; в конце недели происходит больше несчастных случаев, больше людей совершает самоубийство, больше убийств, больше ограблений, больше изнасилований. Странно... пять дней эти люди были заняты, и не было никаких проблем. Но в конце недели они вдруг получают выбор: либо заняться чем-то, либо расслабиться, — а расслабляться страшно, ведь тогда начинает исчезать фальшивая личность.