К появлению публикаций из лекций Рудольфа Штейнера для рабочих Гётеанума с августа 1922 г по сентябрь 1924 г. Мария штейнер (стр. 31 из 63)
Однако же, господа, разве я не рассказывал вам о том состоянии Земли, когда никаких твердых тел еще не было, когда все было жидким, когда даже животные находились в жидком состоянии? Я рассказывал вам о таком состоянии Земли. Разве вам непонятно, что современное мышление не может вернуться к этому состоянию? Оно не может помыслить (представить себе) его! Итак, современное мышление вообще не может разобраться с началом мира. Можно сказать, что современные люди только начинают думать об этом; черт возьми, ведь если бы мир был жидким, нам надо было бы иметь совсем иные понятия! — Но ведь в духовном мире никаких твердых тел нет! Следовательно, все понятия, которые укоренились в людях в результате дрессировки со стороны латинского языка, — все эти понятия вообще не могут войти в духовный мир. Необходимо сначала отвыкнуть от этих понятий.
Видите ли, большая тайна заключается в том, что в эллинизме, предшествовавшем латинству, — ведь латинство возникло в пятом—шестом столетии до Рождества Христова, тогда как эллинизм, греческое начало значительно старше, — и в эллинизме еще существовало познание духовного. Тогда еще можно было созерцать в духовном мире. Когда же пришло римское начало с его латинской речью, дух постепенно был искоренен. Теперь я снова должен сказать нечто такое, что покажется вам весьма курьезным, но вы это поймете. Кто на протяжении столетий осуществлял служение на этом латинском языке, кто использовал лишь эту латинскую речь? — Именно церковь (имеется в виду Римско-католическая Церковь, — примеч. перев.) внесла сюда преимущественный вклад! Именно церковь, предназначенная для того, чтобы приносить дух человеку, именно она содействовала искоренению духа. Ведь в средние все высшие школы были церковными. Разумеется, надо отдать должное церкви за то, что благодаря ней вообще основывались высшие школы в XIII, XIV, XV веках, но они создавались на основе латинского элемента, а латинство никогда не обладало возможностью придти к духу. Случилось то, что люди постоянно стали обладать лишь теми понятиями, которые подходили к твердым телам. Посмотрите на римлян: римляне внесли в мир эти трезвые, сухие, бездуховные понятия. В результате все стало представляться таким материальным. Как вы думаете, — когда греки описывали такие деяния как Тайная вечеря, то разве они описывали это так будто бы речь шла о материальном, о крови и плоти! Последнее появилось от материализма. Даже понимание тайной вечери стало материалистическим, поскольку все это было связано с латинским языков.
Латинский язык лишь логичен. Видите ли, мне приходилось работать с многими людьми, которые были совершенно проникнуты латинской культурой, хотя и говорили по-немецки. Желая уяснить что-либо, скорее переводят это на латинский, поскольку только на латинском языке люди в новое время мыслят логично. Однако такое логическое мышление относится лишь к твердым телам. Если же хочешь войти в духовный мир, нужны текучие понятия.
Есть, например, Теософское Общество. Там тоже хотят войти в духовный мир. Это Теософское Общество тоже говорит о том, что человек имеет физическое тело, эфирное тело и так далее, — но оно представляет себе их материалистически, так как мыслят их следующим образом: физическое тело плотное, эфирное тело немного тоньше, астральное тело еще более тонко. Тем не менее они остаются исключительно телами, это никогда не становится духом, поскольку желая получить доступ к духу, необходимо придти к постоянно меняющимся понятиям. Видите ли, если я рисую, то вы заметите, что даже в рисунке я это учитываю. Я прорисовываю физическое тело; при этом я пытаюсь передать каким является человек в качестве физического тела. Если же я пытаюсь изобразить эфирное тело, мне не придет в голову изображать его вам тем же самым образом, в виде фигуры, но я пытаюсь изобразить его вот так; человек имеет эфирное тело, которое распространяется вот так (см. рисунок 16). — Но вы должны знать: это не есть эфирное тело как таковое, это не полное отображение эфирного тела, — то, что я нарисовал вот так, — это всего лишь отображение отдельного момента. В следующее мгновение эфирное тело снова становится иным. — Так что если я хочу изобразить эфирное тело, я должен в данный момент зарисовать его вот так, быстро погасить, снова зарисовать, но уже иначе, снова погасить, снова зарисовать, снова погасить. Это непрерывное движение. Человек со своими понятиями, каковы они сейчас, не может следовать за такого рода движениями. Вот то, на что вам следовало бы обратить первоочередное внимание: понятия должны стать подвижными. К этому люди должны снова привыкнуть. Сегодня надо придти к совершенно самостоятельному мышлению.
РИСУНОК 16
Но и этого еще недостаточно, господа. Я хотел бы сказать вам нечто иное. Вы ведь знаете: человек развивается. Обычно этому развитию в жизни человека не придают значения: придают значение ему только тогда, когда человек еще совсем юн. Весьма хорошо известно, что четырехлетний ребенок еще не может писать, считать и читать, тогда как восьмилетний ребенок по всей вероятности это может. Здесь развитие видят. Но в более поздней жизни, став «дееспособными людьми» мы становимся столь высокомерны, что уже не признаем факта нашего развития. Тем не менее мы развиваемся в течение всей нашей жизни, причем это развитие протекает весьма своеобразно. Видите ли, наше развитие протекает так: допустим, это человек, — я хочу изобразить его вам здесь схематично, — если ребенок еще совсем мал, то все развитие направляется из головы, исходит из головы. Если затем происходит смена зубов, итак, человек становится старше, все развитие направляется, исходит из груди. Поэтому с седьмого по четырнадцатый год жизни надо особенно внимательно относиться к тому, как дети дышат; дыхание должно быть достаточным и так далее. Это возраст подростка, большого ребенка; впрочем, сегодня над было бы говорить иначе, сегодня детям это уже не нравится; с четырнадцати лет сегодня уже приходиться называть «юные дамы» девушек или «молодые господа» юношей. Итак, скажем: это возраст подростков, детей, ставших большими. И только в том случае, когда человек достиг стадии половой зрелости, развитие направляется исходя из всего человека, исходя из его членов тела. Так что мы можем сказать: только человек, достигший половой зрелости является полностью развивающимся человеком. Развитие сохраняется. В этом отношении мы развиваемся, будучи и двадцатилетними и тридцатилетними. Однако, видите ли, господа, — некоторые из вас могли бы увидеть это на самих себе, — когда человек становится старше, кое-что в нем начинает деградировать, вступает в регрессивную стадию. Кое-что действительно идет в обратном направлении, регрессирует. Этого может не быть в случае если человек участвует в духовной жизни, но в обычной человеческой жизни при старении возникает регрессивное развитие. Непосредственной задачей антропософии является забота о том, чтобы человек будущего с возрастом больше не регрессировал. Но, разумеется, такое может наступить лишь медленно и постепенно.
РИСУНОК 17
Kind - ребёнок
groesseres Kind - подросток
Mensch - человек
Дело обстоит так, что есть люди, у которых духовные силы, как говорится, самым ужасающим образом регрессируют. Дух сам по себе регрессировать не может, дело опять-таки заключается лишь в теле, которое регрессирует, деградирует. Интересно и то, что именно духовно одаренные люди часто в старости страшно деградируют. Так вы, например, слышали, что люди рассматривают Канта как особо выдающегося мудреца. Однако в старости Кант39 впал в слабоумие. Следовательно, его тело регрессировало настолько, что он уже не мог использовать свой мудрый дух, мудрый ум. Такое случается со многими. Именно очень разумные люди в старости становятся по-настоящему слабоумными. Это, конечно, опять-таки лишь более сильное, более интенсивное проявление того, что происходит у каждого человека. В старости физическое тело постепенно теряет свою пригодность. Его не удается использовать по той причине, что в нем отлагается чрезвычайно много извести, особенно в сосудах. А чем больше извести откладывается в сосудах, тем менее пригодным становится физическое тело. В каком масштабе, например, до сорока лет осуществляется развитие, исходящее из головы по направлению вниз, во все тело, в таком же масштабе осуществляется и регрессивное развитие. При подъеме вверх от сорокового, пятидесятого года жизни должна была бы оказаться в большей мере задействованной область груди, тогда как в старости больше используется голова. Но теперь, в старости, должна использоваться уже не физическая голова, но более тонкое тело, должна использоваться находящаяся здесь вверху эфирная голова. Однако люди, получающие латинизированное воспитание не научаются этому. Именно те, кто в последние десятилетия подвергался материалистическому латинизированному воспитанию, именно они в наибольшей степени подвергаются старческому слабоумию.
В старости человек вынужден возвратиться на детскую ступень. Есть люди, у которых это выступает очень сильно. Они, как говорится, становятся все слабее и слабее в умственном отношении, духовно ослабевают. Однако у них дух, ум целиком и полностью сохраняется, только тело становится все слабее и слабее. Такие люди в конце концов оказываются не в состоянии делать самое необходимое. Такие вещи происходят сплошь и рядом. Человек, скажем, стал старым. Даже то, что он делал напоследок, в последнее время, он делать уже не может. Он может делать только то, что делал, будучи подростком. Наконец, даже этого он делать не в состоянии, хотя он еще может играть; ему доступны лишь те понятия, которые он воспринимает во время игры. Есть даже люди, которые в глубокой старости способны понимать только то, что в самые ранние детские годы говорили им родители или нянька. Выражение: в старости человек впадает в детство — имеет под собой очень хорошую основу. Человек действительно возвращается в детство.