К появлению публикаций из лекций Рудольфа Штейнера для рабочих Гётеанума с августа 1922 г по сентябрь 1924 г. Мария штейнер (стр. 39 из 63)

Я говорю о «чертенке» лишь для того, чтобы вернее выразиться. Среди противников антропософии бывают иногда большие шутники. В одной гамбургской газете написали однажды, — после того, как всесторонне разругали антропософию, — что собой представляю я сам, и там написано, что я, в сущности, черт! Вполне серьезно верили в то, что в мир якобы явился черт. Я говорю всего лишь то, что эта капля малинового сока оказалась бы стойким «чертиком», если бы она смогла остаться такой же маленькой, даже попав в воду. Несколько иначе обстоит дело с астральным телом, если оно, выходя наружу, сможет сохранить такие же малые размеры, какие оно имеет внутри физического тела. Необходимо развивать те силы, которые позволили бы астральному телу сохранить малые размеры. Это возможно благодаря развитию острого мышления. Я говорил вам, что надо развивать самостоятельное мышление. Самостоятельное мышление, однако, является более сильным, нежели то слабое мышление, которым обладают люди. Первым условием является сильное мышление. Вторым условием является умение мыслить в обратном порядке. Внешние физические события идут вперед, в прямом направлении. Если человек учится мыслить в обратном порядке, то тем самым учатся мыслить еще сильнее, еще учатся тому, о чем я говорил в последний раз. «Каждая часть больше чем целое», — что противоречит физическому, — таким образом учатся врастать в тот мир, который не является физическим, который является противоположностью физическому. Тогда учатся врастать в духовный мир.

Благодаря всем этим вещам содействуют тому, что астральное тело, несмотря на то, что оно выходит из физического, может сохранять малые размеры, оно не растекается во всеобщем астральном море.

Итак, это вполне подходит. Но для вас должно быть также совершенно ясно, что все эти вещи необходимо рассматривать с точно такой же трезвой сухостью, столь же научно, как рассматриваются вещи во внешней физической жизни. Как только мы начинаем фантазировать, это перестает быть духовной наукой. Нельзя становиться фантазером.

Возьмем, к примеру, что у вас, — я хочу привести конкретный пример, — болит большой палец на ноге. Эту боль в большом пальце вы ощущаете только благодаря вашему астральному телу. Если бы вы имели только физическое тело, вы бы не ощутили никакой боли. Если бы вы имели только эфирное тело, то вы бы не ощутили никакой боли, в ином случае растения стали бы повизгивать, пищать, если до них дотронуться, цветы стали бы пищать, когда их трогают. Вы бы тоже стонали, если бы у вас болел палец на ноге, — то есть, Вы, возможно, и не стали бы стонать, пищать, — но, тем не менее, вам понятно, что я при этом имею в виду. Итак, мы стонем, вскрикиваем, если у нас болит большой палец на ноге. Так почему же мы вскрикиваем, повизгиваем? Видите ли, у нас есть астральное тело, распространяющееся над всем физическим телом. Когда мы посредством астрального тела подходим к тому месту, где в нашем большом пальце на ноге что-то не в порядке, то мы посредством астрального тела переносим это вверх в головной мозг. Теперь мы создаем себе представление о нашей боли.

Допустим, однако, что у кого-то головной мозг болен. Если кто-то имеет вполне здоровый головной мозг, то в этом головном мозге у него есть также одно место, посредством которого он может воспринять боль в своем большом пальце на ноге. Но допустим, что в этом месте головного мозга имеются нарушения. Я говорил вам: душа не может болеть, астральное тело не может болеть, но физический головной мозг может быть подвержен заболеванию. Если в этом месте головного мозга имеются нарушения, боль в большом пальце на ноге не будет воспринята. Что делает человек? Пусть, господа, кусочек головного мозга подвергается заболеванию; но, видите ли, на этом месте тем не менее присутствует эфирное тело головного мозга. Это эфирное тело головного мозга, которое располагается, сидит тут, оказывается теперь без поддержки физической составляющей, физической части. Что делает эта эфирная часть? Эта эфирная часть из вашего большого пальца из него делает некую гору. Оно больше не воспринимает большой палец на ноге объективно, но делает из него некую гору, а боль оно превращает в настоящих маленьких духов, горных духов, сидящих внутри. Вы видите (рисунок 20): здесь ваш большой палец на ноге; вы переносите его в пространство, распространяете его пространственно вследствие болезни вашего головного мозга. И теперь вы готовы поклясться в том, что перед вами стоит высокая гора. Но это всего-навсего ваш большой палец на ноге. Таким может оказаться содержание бреда, бредовая идея.

РИСУНОК 20

Господа, надо остерегаться таких бредовых идей, если хочешь войти в духовный мир, а иначе попадешь в область фантастики. Как же можно предостеречь себя? Это, прежде всего достигается посредством обучения. Надо знать, что все может приходить от физического тела, если оно где-нибудь болит. Тогда не перепутаешь настоящие проявления духа с тем, что поднимается лишь от физического тела.

Следовательно, кроме деятельного мышления, кроме мышления в обратном порядке, — мышления, описанного мною вам в последний раз, когда думают совсем иначе, чем в физическом мире, — необходимо также точно знать: то-то и то-то берет происхождение лишь от твоего физического тела. — Надо иметь и такую подготовку.

Видите ли, в имевшей место прежде подготовке человека к хотя бы незначительному проникновению в духовный мир, проникновению на старый лад, тоже существовало известное искусство. Его называли диалектикой. Это означало: человек должен научиться мыслить. Сегодня, если бы кто-то стал требовать от человека, чтобы тот сначала научился мыслить, — могли бы вырвать все волосы; ведь каждый человек полагает, что уж он-то думать умеет. Однако, в прежнее время дело обстояло так, что люди сначала должны были научиться мышлению. Это мышление называлось диалектикой. Тут надо было мыслить как в прямом, так и в обратном порядке, надо было учиться правильным образом формировать понятия.

Благодаря чему это достигалось? Благодаря тому, что учились мышлению посредством речи. Я говорил вам как-то раз, что ребенок сначала учится говорить, а затем учиться мыслить, разумеется, сначала он мыслит только по-детски.

Сегодня человек всю жизнь сохраняет эту инфантильность, детскость, хотя для более поздней жизни она не годится. Если человек постоянно учится мыслить с помощью речи, то при каждом выходе и вдохе он правильным образом вбирает и выпускает воздух. Ведь речь связана с правильным дыханием. Человек вбирает воздух и выпускает его наружу правильным образом. Очень многое зависит от того, чтобы человек брал за образец именно правильную речь, потому что по образу правильной речи формируется правильное дыхание. Тот, кто может правильно дышать, может долго говорить; тот, кто не может дышать правильно, очень устает, если ему приходится долго говорить без перерыва.

Благодаря этой диалектике, благодаря этому искусству человек говорит правильно, и, тем самым, он также научается правильно думать. Сегодня люди не могут думать правильно, ибо в каждый момент они со своим дыханием наталкиваются на свои дыхательные органы. Приходилось ли вам иногда слышать кого-либо из современных ученых, когда они говорят? Во-первых, они меньше всего говорят, а больше читают по бумаге; они берут на помощь совсем иные вещи, глаза и так далее, чем они могут поддержать себя. Прислушайтесь к ним, когда они говорят: преимущественно это происходит так, как если бы у этих людей было короткое дыхание, они как бы наталкиваются на свое собственное физическое тело.

Из-за этого у них все сводится к образу, исходящему от физического тела. Имеется ли в вашем головном мозгу больное место, благодаря чему большой палец на ноге становится для вас горой с горными духами, или же вы в своем мышлении постоянно сталкиваетесь с дыханием, так что мышление становится непродуктивным, — это равнозначно: весь мир предстает перед вами как физический, ибо вы со своим дыханием постоянно наталкиваетесь на физическое тело. Ведь откуда, в сущности, происходит материализм? Материализм возникает оттого, что люди не умеют правильно думать, не умеют правильно выдыхать, они на что-то наталкиваются. Поэтому они считают, что весь мир состоит лишь из толчков и давления. Толчок и давление это то, что они имеют в себе в том случае, если они перед этим не подготовились с помощью правильного мышления. Мы могли бы сказать: если сегодня кто-то является материалистом, то это потому, что не может выйти из себя наружу, потому, что он внутренне наталкивается на себя.

Давайте еще раз рассмотрим этого господина Трауготта. В сущности, он должен был бы сказать: сновидения полета возникают оттого, что мы выходим из себя и астральное тело начинает увеличиваться. — Но он не приходит к такому выводу, потому что он слишком много думает, размышляет! Вы только представьте себе, господа: если размышлять начинает тот, кто вообще не умеет мыслить, то что он делает? Сначала он потирает лоб, затем, когда мысли все же не приходят, он бьет себя по лбу. Чего же он, собственно, хочет? Он хочет напрячь мышцы, он напрягает мускулы; если же они напряжены недостаточно, он хочет вдобавок стукнуть по ним, чтобы они напряглись еще сильнее. Что делает господин Трауготт, когда он размышляет о снах? Вместо того, чтобы рассматривать вещи, как они есть, он напрягает мышцы, и вот, он обнаруживает то, что сам он делает: мышечное напряжение, — говорит он, — ага! Сновидения являются в то же время мышечным напряжением. — Однако он всего лишь принимает за действительность свои собственные мысли о сновидении. Прочитав эту статью, мы может благодаря господину Трауготту узнать только одно: что бывает с тем, кто размышляет об этих вещах. Сегодня и впрямь дело обстоит так: когда читаешь то, что печатают эти люди, узнаешь только то, что они себе вообразили. Когда сегодня читают газету, могут сказать: из этой газеты едва ли узнаешь о том, что происходит в мире; ты узнаешь только о том, какие события в мире были бы желанными для господ, сидящих в редакционной комнате.