Следовательно, норма зерна в составе ФМП должна быть увеличена с 430 до 645 кг на душу населения в год.
Если мы обратимся теперь к средней реальной производительности российской земли в 1992-2006 годы, которая составила 79 млн. т. в год[498] (из которых не менее 15 млн. т. в год расходуется на семена), то увидим, что этого зерна достаточно для прокормления на уровне физиологического минимума потребления (ФМП) лишь 99 млн. человек в год, в то время как в России в настоящее время проживает около 143 млн. чел. Наша земля сейчас производит ок. 550 кг зерна на душу населения в год (с учетом семенного), в то время как стране необходимо, как минимум, 645 кг (чистого, для потребления).
Этот недостаток производительности наших земель несколько компенсируется более высоким (по отношению к ФМП) производством картофеле-овощной продукции (350 кг на душу населения в год[499], что на 60% превышает ФМП, и то — если брать без учета расхода картофеля на семена и не учитывать факта повышенной порчи этих продуктов).
Таким образом, реальная производительность земли в России в настоящее время даже по физиологическому минимуму не обеспечивает существования около 40-44 млн. населения нашей страны. В этом отношении Россию на данный момент следует признать аграрно перенаселенной страной (или земленедостаточной, что зависит только от точки отсчета).
В таблице 7 мы приводим сравнительные данные по некоторым странам в отношении обеспечения ими себя продовольствием по ФМП.
Таблица 7
Производство зерна всех видов в мире на душу населения в год
| Страна | Производство зерна всех видов. кг на душу населения в год | Отношение к расчетному ФМП |
| Российская империя (1913 г.) | 460[500] | 0,71 |
| СССР (бывший, 1990 г.) | 786[501] | 1,22 |
| РФ (1992-2006 гг.) | 550 | 0,85 |
| Китай (2007 г.) | 377[502] | 0,59 |
| Казахстан (2007 г.) | 1450[503] | 2,25 |
| США (2002 г.) | 1200[504] | 1,86 |
В этих условиях отсутствие массового голода в России (и в СССР, начиная с 1970-х годов, когда начались ежегодные крупные закупки зерна в США и Канаде) объясняется только систематическим импортом продовольствия из-за границы (сегодня, зачастую, — низкокачественного и даже опасного для здоровья потребителей). Уже к концу 1990-х, как отмечалось в Аналитической записке Счетной палаты РФ (1999 г.), «Удельный вес импорта продовольствия в потреблении увеличился в 1997 году по сравнению с 1991 годом по мясу и мясопродуктам с менее 15 до 35%, по сахару белому (включая сырец) — с 59 до 72%, по маслу растительному — с 38 до 50%, по рыбе и рыбопродуктам — с 10 до 37 процентов. Страна практически утратила продовольственную независимость. На долю импорта в 1997 году приходилась почти половина всего продовольственного фонда страны. Для снабжения крупных городов половина (в Москве — 70%, Санкт-Петербурге — 60%) продовольствия завозится из-за рубежа. В мировой практике именно 30-35% импорта в реализации продовольственных товаров свидетельствуют о критической черте потери продовольственной безопасности. При этом поставляемое импортное продовольствие зачастую не отвечает требованиям по качеству и вредно для здоровья потребителей, поскольку произведено с излишним применением средств химизации и гормональных препаратов[505].
Другой известной причиной, препятствующей серьезным проблемам с выживанием населения нынешней России, является массовое участие россиян в выращивании продуктов питания на своих крохотных подсобных земельных участках. «В обработке большинства приусадебных наделов, — пишут т. нефедова и д. пэллот, — участвуют горожане — не только пенсионеры, проводящие в деревне все лето, но и рабочие и служащие, в свободное время, особенно же в отпуска. Типичный россиянин в будни отбывает барщину, а в выходные дни работает на себя. От своего огорода и скотины зависят 92% сельских жителей и 44% горожан. Все это позволяет многим нашим географам считать современную Россию аграрной страной, а ее урбанизацию — в значительной мере мнимой»[506].
Этот вывод подтверждается и современной официальной статистикой. Ведущую роль в российском сельскохозяйственном производстве сейчас стали играть личные подсобные хозяйства населения (приусадебные участки сельских жителей, огороды горожан), которые производят 58% сельскохозяйственной продукции России (25-30% в 1970-1980-е гг.), используя преимущественно ручной труд[507].
Таким образом, реформы, предпринятые Б.Н. Ельциным и Е.Т. Гайдаром в 1990-х годах, не только не решили основной проблемы, приведшей к развалу страны в конце 1980-х, но и усугубили ее. Нить, на которой висит над Россией дамоклов меч ее продовольственной проблемы, стала еще тоньше, а возможностей для спасения от этой угрозы стало еще меньше.
в) Государственное регулирование развития российского сельского
хозяйства в условиях рыночной экономики
В конце 1990-х была опубликована вызвавшая большой резонанс книга А.П. Паршева «Почему Россия не америка»[508], в которой автор, основываясь на объективных природно-климатических данных, характерных для России, всесторонне обосновывает тезис о том, что практически никакое производство в нашей стране (в том числе и промышленное) не может быть конкурентоспособным на мировом рынке из-за максимальных издержек, требуемых нашими природно-климатическими условиями. Исходя из этих посылок, А.П. паршев приходит к выводу, что для России необходима автаркия[509], которую и практиковал, как известно, в значительной степени бывший СССР (а еще ранее и царская Россия).
Критики этой оригинальной концепции[510] пытаются, в основном, опровергнуть тезис о низкой конкурентоспособности любых наших промышленных предприятий на мировом рынке (и, по отношению к добывающим отраслям, например, особенно в условиях нынешнего повышенного мирового спроса на топливно-энергетические ресурсы, это сделать достаточно легко). Однако, полученные нами выше выводы говорят о том, что автаркия не только не полезна, но и просто губительна для нашей страны. В условиях, когда реальная продовольственная производительность российской земли не способна обеспечить пропитание почти трети нашего населения даже и по физиологическому минимуму (не говоря уже о рациональной норме питания), Россия просто вынуждена систематически закупать недостающую часть продовольствия на мировом рынке, для чего ей необходимо, в свою очередь, поставлять на этот рынок непродовольственные товары (или услуги).
Альтернативой этого выбора в современных условиях может быть только дальнейшее сокращение нашего населения, повышение его смертности (от недоедания и нерационального питания), сокращения рождаемости (под влиянием неблагоприятной обстановки в стране) и рост эмиграции.
Вторым очевидным практическим (и экономико-политическим) выводом из представленных нами теоретических оснований и расчетов является вывод о срочной необходимости стратегической государственной программы повышения реальной продовольственной производительности российских земель, так как даже доступный при современных технологиях ее уровень у нас еще далеко не достигнут. При этом полагаться на одни только рыночные механизмы нельзя, ибо, во-первых, с точки зрения рынка основные массивы наших земель, и действительно, неконкурентоспособны; но, во-вторых, сельское хозяйство не способно выжить в современных рыночных условиях и нигде в мире, — даже в США и других высокоразвитых и наиболее благоприятных для сельского хозяйства странах. Полагаться на «невидимую руку» рынка в этом вопросе — значит утратить продовольственную безопасность страны (а вместе с ней и саму страну) окончательно и безвозвратно.
Вместе с тем, сочетание наиболее благоприятных условий для развития сельского хозяйства с наиболее интенсивным демографическим ростом, характерное именно для Юга России (и Северного Кавказа, в частности), в наибольшей степени пораженного экстремизмом и терроризмом, делает такую программу необходимой также и с этой точки зрения. Занять трудоизбыточное в нынешних условиях население этого региона государственно полезной и почетной деятельностью по обеспечению продовольственной безопасности России — значит устранить одну из важнейших предпосылок к обращению этого населения к антигосударственной и антиправовой экстремистской деятельности.
6.7. Проблемы борьбы с коррупцией в системе противодействия
экстремизму и терроризму
Коррупция органов государственной власти Российской Федерации является одной из важнейших причин утраты доверия и авторитета нынешней политической элитой среди населения, а значит — и косвенной причиной формирования и активизации экстремистской деятельности среди оппозиционно настроенных политических и религиозно-политических сил России. Угрожая национальной безопасности нашей страны непосредственно, коррупция в то же время способствует и усилению экстремистской деятельности этих сил тем, что дает им в руки сильнейшее моральное оправдание самых радикальных мер и способов борьбы с коррумпированными представителями власти.