К числу правовых причин и условий коррупционной преступности относят: а) отсутствие законодательного определения конкретных кор-рупционных преступлений; б) игнорирование административно-правовых запретов на различные виды коррумпированного поведения; в) существование многочисленных пробелов в законодательстве, регламентирующем налогообложение лиц, занимающих государственные должности, государственных и муниципальных служащих; г) объективное бессилие законов в условиях кризиса правоприменения.
К числу психологических причин и условий коррупционной преступности относят: а) многовековые традиции мздоимства и лихоимства на государственной службе в России; б) традиционно низкий уровень солидарности населения с нормами об ответственности за подкуп; в) относительно низкий уровень правовых знаний взрослого населения, ставящий его в условие повышенной зависимости от лиц, занимающих государственные должности, государственных и муниципальных служащих; г) психологическая готовность значительной части населения к подкупу государственных служащих для реализации как законных, так и незаконных интересов; д) укоренившийся в сознании (общественном и индивидуальном) крайне незначительный риск быть привлеченным к ответственности за совершение коррумпированного деяния; е) феномен обоюдной вины подкупаемого и подкупающего.
Наконец, к причинам и условиям коррупционной преступности, имеющим организационный характер, относят: а) незначительную практику применения правовых норм, предназначенных для борьбы с коррупцией; б) отсутствие достаточно полной и объективной административной и уголовной статистики коррупционных правонарушений; в) отсутствие федерального и регионального регистров (учреждений, осуществляющих регистрацию и учет) лиц, которым запрещено занимать государственные должности и должности по государственной и муниципальной службе; г) низкий уровень учебно-методической обеспеченности подготовки специалистов в сфере борьбы с коррупционной преступностью; д) малоэффективный механизм взаимодействия правоохранительных органов по вопросам борьбы с коррупционной преступностью (прежде всего на местном и региональном уровнях)[521].
Положительно оценивая полноту и разносторонность представленного списка причин коррупционной преступности, мы в то же время считаем его достаточно эклектичным, плохо согласованным с самим механизмом действия причинного комплекса коррупции, и потому включающим в себя как существенные, так и малосущественные факторы (например, «феномен обоюдной вины подкупаемого и подкупающего»), как непосредственно действующие на личность и поведение коррупционера, так и имеющие к этому весьма отдаленное отношение (например, «экономическая нестабильность»)[522]. Поэтому мы считаем необходимым предложить иной и более адекватный, с нашей точки зрения, способ структурирования основных факторов, составляющих причинный комплекс коррупционной преступности.
В соответствии с развиваемой нами концепцией полного причинного комплекса преступности, общую причину коррупции мы можем и должны определить как устойчивое, либо временное негативное нарушение равновесия между всеми факторами сдерживания и побуждения, действующими в среде государственных служащих (высших и низших государственных должностных лиц).
При этом факторами, противодействующими коррупции, являются, согласно нашей концепции, с объективной стороны:
1) устойчивая и постоянная величина угрозы наказания (санкции закона) и эффективность работы правоохранительных органов в целом и органов, специализированных на противодействии именно коррупции.
2) физический (технический) контроль за: а) движением государственной собственности, вверенной в управление государственным служащим (предупреждение противогосударственных коррупционных преступлений); и б) за принятием решений государственных служащих, касающихся собственности частных физических и юридических лиц.
С субъективной стороны факторами, противодействующими коррупции являются:
1) устойчивые позитивные морально-правовые особенности личности государственных служащих, их моральная убежденность в недопустимости и «недостойности» для них противоправного поведения; и
2) благоприятное течение конкретной жизненной ситуации, в которой находится государственный служащий (достаточная материальная обеспеченность, создающая ситуацию, в которой «ему есть что терять»).
Чем сильнее указанные субъективные и объективные факторы, противодействующие совершению коррупционных преступлений, тем менее вероятно оно для данного государственного служащего и для всей системы государственной службы в целом; и, наоборот, чем слабее указанные факторы, тем вероятнее систематическое или спорадическое коррупционное поведение государственных служащих.
Факторами же побуждающими к совершению коррупционных преступлений являются с субъективной стороны:
1) стойкие негативные потребностно-волевые особенности личности государственных служащих (корыстолюбие, властолюбие, сластолюбие, честолюбие, азартность, амбициозность, «рисковость», алкоголизм, наркомания, увлечение азартными играми и т.д.); и
2) неблагоприятное течение конкретной жизненной ситуации, в которой находится государственный служащий (материальные личные и семейные проблемы, для решения которых ему не достает законных средств — жалования и других средств материального обеспечения).
С объективной же стороны, факторами, побуждающими) к коррупционному поведению (провоцирующими его), являются:
1) устойчивая величина выгоды, которую государственный служащий может извлечь из такого поведения в конкретной среде или сфере деятельности, в случае его успешности (занимаемая им должность и положение в системе государственной службы, рассматриваемые с точки зрения «степени соблазна», которому подвергается любой человек на этой должности и в этом положении); и
2) ситуативное и временное положение государственного служащего, усиливающее степень возможной выгоды, которую можно извлечь из сложившейся ситуации или ослабляющее для него степень угрозы, которой он может подвергнуться в случае совершения конкретного коррупционного деяния (это положение приобретает особую значимость в условиях реформационной или реорганизационной деформации самих общественных и государственных структур).
Чем сильнее указанные субъективные и объективные факторы, побуждающие к совершению коррупционных преступлений, тем более вероятно оно для данного государственного служащего и для всей системы государственной службы в целом; и, наоборот, чем слабее указанные факторы, тем оно менее вероятно.
Представленный общий обзор основных факторов полного причинного комплекса коррупционной преступности позволяет прийти к выводу об исключительной силе объективных побуждающих факторов в этом комплексе, что определяется, с одной стороны, тем, что государственному служащему доверены в управление огромные материальные ценности, многократно превышающие по размеру все, что может получить в управление любое частное физическое и даже юридическое лицо (государство перераспределяет около половины ВВП общества); а, с другой стороны, — тем, что государственному служащему доверено контролировать и движение материальных и нематериальных ценностей во всей остальной, частной сфере общественной жизни. Сопротивляясь этому контролю, частная сфера стремится воздействовать на контролирующие органы подкупом, взятками и другими материальными и нематериальными стимулами (в том числе и негативными — угрозами, шантажом и т.д.), что выступает для конкретного государственного служащего еще одним сильнейшим побудительным мотивом к противоправному деянию.
При этом, можно установить в качестве общего правила, что чем дальше от непосредственного контроля за движением материальных средств находится государственный служащий, тем менее он подвержен побуждениям к совершению коррупционных деяний. Статистика коррупционной преступности в распределении ее по различными ветвям и подразделениями органов государственной власти подтверждает этот вывод. По данным на 1997 г., например, она выглядит примерно следующим образом: работники министерств, комитетов и их структур на территории субъектов Российской Федерации — 41,1%; сотрудники правоохранительных органов — 26,5; работники контролирующих органов — 8,9; работники таможенной службы — 3,2; депутаты — 0,8; иные категории — 19,6%[523]. Таким образом, в наименьшей степени, если судить по этим данным, коррупции подвержены представители законодательной власти, наиболее отдаленные от непосредственного управления движением материальных средств (государственных и частных). Однако и они все же подвергаются давлению сильной личной материальной выгоды при выборе голосования за или против тех или иных законопроектов, что подтверждается той же статистикой. В негосударственном секторе регистрируемая коррупция в наибольшей степени распространена среди директоров государственных и муниципальных предприятий (31%), руководителей и преподавателей негосударственных высших учебных заведений, выполняющих государственный заказ на подготовку специалистов (17%), руководителей банков, обслуживающих бюджетные средства (11%)[524], что также подтверждает сделанный нами вывод.
В целом же все это можно обобщить в кратком выводе об исключительной криминогенности (коррупциогенности) самой по себе сферы государственной службы как исключительной сферы деятельности в обществе.