Если же принять точку зрения позитивистов и представить всю историю духовного развития человечества (точнее, его западной цивилизации) как историю развития только его теоретического сознания, то такая периодизация, в ее наиболее последовательной форме, должна будет выглядеть следующим образом. Первый период духовно-теоретического развития — это период до возникновения мифологии, представляющей собой самую первую попытку осмысления мира. Его можно назвать периодом первобытного сознания. Второй период начинается с создания самых первых мифов, авторов которых мы, естественно, не знаем (у греков существовало смутное предание, приписывавшее многие космогонические мифы легендарному древнему певцу Орфею). Этот период можно назвать мифологическим. Третий период начинается с создания первых, уже собственно теоретических, натурфилософских систем, то есть, — систем Фалеса, Анаксимена, Анаксимандра (VI в. до н.э.) и др. Этот период духовно-теоретического развития представляет собой эпоху возникновения, расцвета и господства в теоретическом сознании Запада греческой, и особенно, платоновско-аристотелевской метафизики, и его можно назвать метафизическим. Четвертый период духовно-теоретического развития начинается с философских систем Ф. Бэкона (1561-1626) и Р. Декарта (1596-1650), предлагающих впервые совершенно новую теоретическую парадигму, приводящую вскоре к таким выдающимся научным достижениям, как теории Н. Коперника, Г. Галилея, И. Ньютона и др. Этот, четвертый период развивается под знаком господства эмпирического, экспериментального естествознания, на которое равняются и которому подражают сейчас и все гуманитарные науки. Его, действительно, можно назвать позитивистским (или эмпиристским) периодом.
Таким образом, первобытный, мифологический, метафизический и позитивистский — четыре основных периода духовно-теоретического развития «человечества» (западной цивилизации).
Однако духовно-теоретическое развитие общества, которому уделяется преимущественное внимание западными мыслителями, не играло в предшествующей истории человечества той выдающейся роли, которая приписывается ему современным западным сознанием. А во многом оно не играет такой роли и в настоящее время. Гораздо большее влияние на жизнь общества оказывало (и оказывает) не его теоретическое развитие, а его развитие религиозно-духовное (идеологическое).
И если мы посмотрим на историю западной цивилизации с этой точки зрения, то должны будем выделить в ней совсем другие основные этапы и периоды. Прежде всего, всю ее историю мы должны будем разделить на периоды до рождения Христа, и периоды — после рождения Христа. Фактически, именно так она и разделена в современном западном летоисчислении. Период до рождения Христа самими христианами назван периодом язычества. Однако и в нем нам необходимо выделить и еще более древний и первоначальный период, в котором не приходится говорить даже и о языческом сознании. Этот, самый первый период можно условно назвать периодом первобытного (доязыческого) сознания. Второй период — это эпоха возникновения, расцвета и господства языческой формы идеологического сознания. Он начинается с создания героических и теогонических поэм Гомера (IX-VIII вв. до н.э.) и Гесиода (VIII-VII вв. до н.э.), которые и создали, по замечанию одного древнего автора, грекам их богов, и завершается в эпоху рождения и деятельности Христа. Третий период — это эпоха возникновения, развития и господства христианской религиозной доктрины. Наконец, четвертый период, началом которого служит эпоха Просвещения и Великой французской революции, — это период возникновения, развития и господства постхристианской, секулярной, просвещенческой идеологической доктрины, которая и составляет собой религию современного Запада (точнее, — ее доминирующее духовное ядро).
Таким образом, основные этапы духовно-религиозного развития западной цивилизации — это первобытная, языческая, христианская и просвещенческая (постхристианская) эры, или эпохи.
Однако, если мы обратимся к другим, незападным цивилизациям, то там аналогичные эры или эпохи связаны с появлением совсем других, своих собственных учителей и пророков, предложивших и развивших там иные оригинальные духовно-религиозные доктрины и учения. В Китае, в частности (и вообще на Дальнем Востоке), мы должны будем делить всю историю на периоды до и после Конфуция (551-479 до н.э.); в Индии — на периоды до и после Будды (623-544 до н.э.); на Ближнем Востоке — на периоды до и после Заратуштры (греч. Зороастр, X-VI вв. до н.э.), до и после Моисея (предп. XIV в. до н.э.) и до и после Мухаммеда (570-632).
При этом периоды до появления указанных учителей и пророков относятся там к первобытным и языческим эрам, а периоды после господства их учения либо еще и не начинались, либо находятся на самом первоначальном этапе их развития. Так, своеобразным аналогом европейского Просвещения, видимо, можно признать так называемую революцию (секуляризацию) Кемаля Ататюрка (1881-1938), проведенную однако с достаточной полнотой и последовательностью пока лишь в одной только Турции (и, на других началах, — в некоторых бывших советских мусульманских республиках). В других же мусульманских странах подобных преобразований либо еще вообще не проводилось, либо осуществлены даже и некоторые контрреформы (как, например, в ваххабитской Саудовской Аравии). Что же касается некоторых стран Африки, например, то там и вообще господствуют еще, по существу, языческие и даже первобытные формы духовно-религиозного сознания.
Таким образом, разные регионы, народы и страны нашей планеты в духовно-религиозном отношении не только значительно отличаются от цивилизации Запада по содержанию своих религиозных доктрин, но и находятся по отношению к нему на разных ступенях духовного развития. При этом в материально-экономическом отношении они могут принадлежать в то же время к одному и тому же — аграрно-индустриальному или даже индустриальному типу.
Последнее замечание указывает на то, что материальное и духовное развитие общества не имеет, по-видимому, той жесткой связи, на которой настаивает марксистская теория. С другой же стороны, между теоретическим и религиозным развитием общественного сознания, по-видимому, существует достаточно прочная взаимосвязь.
Поэтому далее мы рассмотрим более подробно именно эту — духовно-религиозную историю развития общества и современное состояние именно этой стороны его духовной культуры. Однако прежде всего мы должны рассмотреть более глубоко и детально вопрос о том, что же представляет собой в духовном отношении сама религия.
2.2. О сущности религии
В эпоху Просвещения, как мы знаем, под влиянием успехов естественных наук в западных странах зарождается нечто вроде культа научного (теоретического) разума, которому показалось в тот момент возможным отныне и навсегда изгнать религию из человеческого общества. Такие грандиозные попытки предпринимали в свое время и М. Робеспьер, и О. Конт и Л. Фейербах и, наконец, К. Маркс, Ф. Энгельс и В.И. Ленин вместе со своими соратниками и последователями. Однако, все эти попытки привели не к изгнанию религии из общественного сознания просвещенных стран, а к некоторому примирению научного и религиозного сознания, за каждым из которых была признана своя социально-духовная функция.
Решающей причиной неудачи всех этих попыток науки «разобраться» с религией является, на наш взгляд, неправильность самой исходной посылки, с которой наука подходит к религии. А именно, научному сознанию кажется, что религия — это тоже какая-то наука, но только «допотопная» и потому неистинная, «неправильная», противоречащая данным и выводам современной, настоящей науки. Однако, многовековая теперь уже, критика религии с этих позиций не привела, как мы знаем, к полному исчезновению верующих, хотя, кое-какие успехи на этом пути были, несомненно, достигнуты.
Казалось бы, если наука уже убедилась в том, что она не в силах полностью «побороть» и вытеснить религию, то, наверное, ей следовало бы уже прийти к выводу, что и религия представляет собой тоже нечто истинное, но только истинность ее, видимо, какого-то совсем другого рода, непохожая на истинность научную. И если это так, то ученым, наверное, следовало бы уже перестать удивляться бессилию науки перед «иррациональными» религиозными догмами, перестать смеяться над неразумием верующих, и попытаться, наконец, понять, а в чем же может быть суть этого другого рода истинности. Однако, большинство ученых-религиоведов пока все-таки не принимают всерьез такую позицию, а выход из своих затруднений они находят, по большей части, в теории так называемых «земных корней» религии — гносеологических, социальных, психологических и т.д. С помощью ссылок на эти корни ученые и объясняют сейчас (прежде всего самим себе) свои неудачи в борьбе религией.