Таким образом, основные этапы духовно-религиозного развития западной цивилизации — это первобытная, языческая, христианская и просвещенческая (постхристианская) эры, или эпохи.
Однако, если мы обратимся к другим, незападным цивилизациям, то там аналогичные эры или эпохи связаны с появлением совсем других, своих собственных учителей и пророков, предложивших и развивших там иные оригинальные духовно-религиозные доктрины и учения. В Китае, в частности (и вообще на Дальнем Востоке), мы должны будем делить всю историю на периоды до и после Конфуция (551-479 до н.э.); в Индии — на периоды до и после Будды (623-544 до н.э.); на Ближнем Востоке — на периоды до и после Заратуштры (греч. Зороастр, X-VI вв. до н.э.), до и после Моисея (предп. XIV в. до н.э.) и до и после Мухаммеда (570-632).
При этом периоды до появления указанных учителей и пророков относятся там к первобытным и языческим эрам, а периоды после господства их учения либо еще и не начинались, либо находятся на самом первоначальном этапе их развития. Так, своеобразным аналогом европейского Просвещения, видимо, можно признать так называемую революцию (секуляризацию) Кемаля Ататюрка (1881-1938), проведенную однако с достаточной полнотой и последовательностью пока лишь в одной только Турции (и, на других началах, — в некоторых бывших советских мусульманских республиках). В других же мусульманских странах подобных преобразований либо еще вообще не проводилось, либо осуществлены даже и некоторые контрреформы (как, например, в ваххабитской Саудовской Аравии). Что же касается некоторых стран Африки, например, то там и вообще господствуют еще, по существу, языческие и даже первобытные формы духовно-религиозного сознания.
Таким образом, разные регионы, народы и страны нашей планеты в духовно-религиозном отношении не только значительно отличаются от цивилизации Запада по содержанию своих религиозных доктрин, но и находятся по отношению к нему на разных ступенях духовного развития. При этом в материально-экономическом отношении они могут принадлежать в то же время к одному и тому же — аграрно-индустриальному или даже индустриальному типу.
Последнее замечание указывает на то, что материальное и духовное развитие общества не имеет, по-видимому, той жесткой связи, на которой настаивает марксистская теория. С другой же стороны, между теоретическим и религиозным развитием общественного сознания, по-видимому, существует достаточно прочная взаимосвязь.
Однако при этом мы должны правильно понимать сущность религии и законы ее формирования и развития в человеческом обществе. И прежде всего мы должны четко отличать теоретическое сознание (науку) от религии. Наука адресована нашему интеллекту; религиозное же учение адресовано нашей воле. Религия отвечает в наиболее общей форме на вопросы: «что есть Добро» и «что есть Зло». Она образовывает и воспитывает не наш ум, но нашу волю, делая ее истинно человеческой. Наука же отвечает только на вопросы «что есть» и «чего не существует» — она только просвещает наш ум. Поэтому никакое научное знание не способно заменить собой религию.
Критерий истинности научных утверждений лежит во внешней действительности. Критерий истинности религиозных заповедей лежит в самой нашей воле, которая от природы (априори) знает (чувствует), что есть добро, и что есть зло (подчинена нравственному закону). Религия не создает нравственности, но только осознает ее, формулирует и выражает.
Нравственный характер нашей воли состоит в ее стремлении и тяготении к самоотрицающему, «служительному» отношению к миру, в поиске смысла жизни, высшей и самой возвышенной формой выражения которого и является религия. Она выражает нравственность в форме божественных заповедей, которые наша воля и признает своими именно потому, что они и действительно — ее собственные (изначально заложенные в ней). В религии она просто узнает самое себя.
В то же время, совершается этот процесс не одномоментно, а в ходе длительного и противоречивого развития, составляющего содержание человеческой истории. Кроме того, у каждого исторического народа этот процесс протекает по-своему.
Если воспользоваться терминологией Гегеля, то развитие античной (наиболее изученной) рациональной философии было первым отрицанием в лоне древнего мифологического сознания, первой попыткой теоретического сознания стать абсолютным (заключающим в себе все мировоззрение); а последовавшее затем «контрнаступление» морально-религиозного сознания (в форме христианской религии) — есть второе отрицание, или отрицание отрицания.
Но у восточных народов, как уже отмечено выше, аналогичные процессы развития духовного сознания протекали на своей собственной основе, имели другую форму и другую историческую периодизацию, которая требует специального исследования. Каждая из четырех (пяти) современных мировых религий имеет свою собственную оригинальную историю и свое собственное духовно-нравственное содержание, в чем-то отличающееся от остальных мировых религий, имея, вместе с тем, с ними и много общего. Конкретное исследование каждой из них не должно игнорировать ни этого общего, ни специфического, так как и то и другое на практике имеет очень большое значение.
В особенности такого углубленного исследования заслуживают сегодня две мировых религии — христианство (в его протестантской версии) и ислам как две духовно-религиозных доктрины, оказывающих на современную мировую политику наибольшее влияние (в рамках противостояния Восточной и Западной цивилизаций).
В то же время относительно Западной цивилизации необходимо исходить из того, что ее духовно-религиозное развитие, начиная с XIX века, осложнилось еще и противоборством религиозных и светских идеологических доктрин, не получивших пока столь же мощного развития на Востоке (или не принявшего там столь острых форм).
Идеологическая борьба в Средневековом европейском обществе носила в основном внутриконфессиональный и межконфессиональный характер. В первом случае это была борьба ортодоксального официального учения с различными еретическими движениями, а во втором — борьбой с остатками языческих верований (колдовство, ведьмы и т.п.), с исламом (который христиане первоначально причисляли к особому еретическому учению), иудаизмом, православием и впоследствии — с протестантизмом. Однако с появлением на духовно-культурной арене Европы (в XVIII веке) антирелигиозных философско-рационалистических доктрин Просвещения идеологическая борьба осложняется еще и противостоянием религиозного сознания в целом с различными антирелигиозными и безрелигиозными социальными учениями. В свою очередь, и эти последние раскалываются вскоре на различные социально-философские направления, относящиеся по-разному как к религии, так и к друг другу, и вступают в напряженную борьбу между собой.
В результате, идеологическая борьба на Западе в XVIII-XX веках приобретает сложнейший религиозно-философский характер. Основной формой, в которой протекала духовная борьба в Европе в эпоху Просвещения, когда там зарождалась впервые новая, чисто светская (секулярная) морально-нравственная доктрина, была конфронтация между наукой и религией. Борьба религиозного и секулярного, просвещенческого мировоззрений протекала в XIX веке сначала во Франции, а затем и во всей Европе, с переменным успехом, — с частичными возвратами к изгоняемым религиозным идеям и нормам, и закончилась в конце концов не полной победой одной из сторон, а некоторым их примирением, но на условиях продиктованных теперь уже новой, просвещенческой идеологией (то есть, так же, как в свое время и спор христианства с язычеством). Старая, религиозная идеология при этом сохранила значительную часть своего влияния на умы новых европейцев, но это влияние не было уже господствующим и доминирующим. Ее прежнее положение заняла идеология просвещенческая, а религиозные доктрины были оттеснены на периферию европейского сознания. Вместе с тем, освобождение от влияния христианского учения привело к освобождению и многих языческих и даже первобытных представлений и верований (астрологии, магии, ворожбы, колдовства и т.п.), захвативших свою нишу на западном рынке свободы совести.
На смену же религиозной духовной борьбе в Европе пришла борьба различных светских мировоззрений, возросших уже на почве просвещенного европейского сознания. При этом, если Реформация дискредитировала в Западном мире альтруистическую солидарность индивидов как средство спасения в христианской ценностно-нормативной парадигме, то материалистические учения эпохи Просвещения и социал-дарвинистские концепции Нового Времени дискредитировали и саму идеалистическую и трансцендентную цель жизни христианина — спасение души и вечную жизнь за гробом. Новая ценностно-нормативная парадигма западного общества предлагала теперь своим членам чисто материалистическую цель жизни — улучшение своего положения в этом мире, и универсальным средством к достижению этой цели предлагала тотальную конкуренцию индивидов в борьбе за материальные блага. В этом и состоит суть духовной культуры классического рыночного, капиталистического общества. С особой последовательностью все эти новые идеи воплотились в философско-политической доктрине либерализма.