Для человека с активной жизненной позицией существует определенная гибкость в реализации своих взглядов в соответствии с конкретно-историческими условиями. Для экстремиста ни гибкости, ни широты, ни глубины мировоззренческого познания нет. Он реализует свои идеалы без учета исторической реальной ситуации и часто даже вопреки ей. Для гуманиста кроме деятельности по реализации своих социально-политических убеждений существуют творчески плодотворные деятельность и цели. Для экстремиста реализация его убеждений становится единственным содержанием личной жизни. Гуманист открыт для диалога и компромисса, экстремист закрыт для подобного. Мы видим, что экстремистская убежденность и активная жизненная позиция принципиально различаются по содержанию убеждений и по способу их формирования, а также по способу реализации убеждений в поведении верующего.
Основу логики экстремиста часто составляют не принцип учета объективной реальности (принцип фрейдовского «Я») и не нормы общественной морали (принцип фрейдовского «сверх-Я»), а принцип удовольствия (принцип фрейдовского «Оно» или бессознательного). Это логика акцентированной конфликтности и резкого дихотомического противопоставления крайностей: свои и чужие, истина и ложь. Причем все, что не согласуется с экстремистскими убеждениями, объявляется без разбора ложью. Все, кто не разделяет экстремистских убеждений, без разбора объявляются врагами.
Когда создается критическая историческая ситуация, тогда особо чувствительные, склонные к соответствующим психическим отклонениям люди становятся индукторами экстремистской идеологии и экстремистского массового сознания. Индукторы отличаются лишь особой чуткостью и предрасположенностью к отклонениям. Но по мере погружения в создаваемую ими экстремистскую идеологию они могут стать действительно психически больными, переходя от легких форм к более тяжелым.
Итак, экстремистская направленность, выражающаяся в принятии личностью экстремистской идеологии и перестройке всей мотивационно-поведенческой сферы в соответствии с этой экстремистской идеологией, является основной характеристикой содержания экстремизма как психического склада верующего. Важнейшую роль в структуре этой направленности играет экстремистская потребность изменения жизненной ситуации, непременной реализации сверхценной идеи социального реформаторства. Поскольку эмоциональные переживания являются неотъемлемой частью психики человека, экстремистская направленность верующего должна быть рассмотрена в связи с порождаемыми ею и сопровождающими ее эмоциональными переживаниями, которые являются существенным элементом экстремизма как специфического психического склада верующего. Механизм реализации экстремистской направленности верующего связан с особыми эмоциональными состояниями и особыми поведенческими актами.
Эмоциональные состояния вообще — «это переживаемые в различной форме внутренние отношения человека к тому, что происходит в его жизни, что он познает или делает...»[305]. В основе эмоциональных переживаний лежит взаимодействие личности и внешнего мира, опосредованное деятельностью человека. Сами эмоциональные процессы опосредуют поведение человека, обеспечивая его оценку и энергетическую мотивационную подпитку, они дают источник психической энергии для деятельности по реализации направленности в данных условиях внешнего мира и ориентируют человека в плане оценки ситуации и результатов деятельности.
Специфическую природу эмоциональных состояний экстремиста можно понять, если мы будем рассматривать их в связи с жизнедеятельностью личности, как процесс психического переживания ею определенной ситуации. В основе эмоциональных переживаний экстремиста лежат экстремистская направленность и экстремистские мотивы по реализации экстремистской идеологии. Специфику экстремистских эмоциональных состояний следует искать в характере отношения экстремиста к внешнему миру, в способе восприятия экстремистом внешнего мира и во взаимодействии его внутреннего мира с внешним миром. Чтобы понять чувства экстремиста, мы должны представить его восприятие мира и соответствующий способ переживания им отношения к этому миру, понять специфику его субъективной жизненной ситуации и специфику переживания этой ситуации самим экстремистом. Для этого мы используем понятие «жизненный мир личности».
Жизненный мир — это психическое переживание человеком своего существования в реальном физическом и социальном мире. Он включает в себя «внутренний мир» — систему потребностей, мотивов, убеждений и целей, определяющих направленность деятельности человека, и «внешний мир» — определенное представление об окружающей человека предметной и социальной действительности. Рассматривая жизненный мир экстремиста, мы видим расхождение между представлениями экстремиста о правильном устройстве мира и реальной действительностью, причем это расхождение четко осознается экстремистом и собственно стимулирует именно экстремистскую идеологию. Оно ставит личность с точки зрения процесса переживания в критическую ситуацию. «Критическая ситуация в самом общем плане должна быть определена как ситуация невозможности, т. е. такая ситуация, в которой субъект сталкивается с невозможностью реализации внутренних необходимостей своей жизни (мотивов, стремлений, ценностей и пр.)»[306].
Можно выделить четыре типа критических ситуаций: стресс, фрустрацию, конфликт и кризис. Стресс связан с неспецифической реакцией организма на затруднения, вызываемые внешней средой, в реализации витальных, жизненных потребностей личности. Он рождает эмоциональную напряженность, которая может либо активизировать деятельность человека по преодолению возникших трудностей, либо дезорганизовать эту деятельность. Поскольку стресс связан с реализацией простейших жизненных потребностей, он не может быть связан со спецификой экстремистского эмоционального переживания.
Суть фрустрации — столкновение сильной мотивированности человека на достижение определенной цели с внешними препятствиями. Барьеры на пути достижения цели могут быть физическими, биологическими, психологическими и социокультурными. Психологи выделяют пять различных способов реакции индивида на ситуацию фрустрации: двигательное возбуждение (бесцельные и неупорядоченные действия), апатию, агрессию и деструкцию, стереотипию (слепое повторение фиксированного безуспешного поведения) и регрессию (возвращение к более примитивным способам поведения). Экстремизм предполагает практическую реализацию своих иллюзорных (не реализуемых адекватно) идей и целей, поэтому внешний мир социальной реальности для экстремиста всегда в принципе враждебен, является преградой в реализации его экстремистских религиозных утопий и экстремист обычно находится именно в ситуации психологической фрустрации.
Третий тип критической ситуации — конфликт как результат столкновения интересов и целей людей. Специфической особенностью этой критической ситуации является осознание обеими сторонами противоположности этих интересов, целей и побуждений, т.е. ситуация конфликта предполагает работу сознания личности. Критической ситуацией является такая, когда субъективно невозможно ни выйти из ситуации конфликта, ни разрешить ее, найдя компромисс между побуждениями. Поскольку экстремист в своей деятельности сталкивается с другими нормальными людьми, не разделяющими его убеждений и препятствующими их реализации путем активного сопротивления или пассивного неприятия, жизнь экстремиста необходимо предполагает конфликтность.
Специфика экстремистского конфликта состоит в том, что, во-первых, это конфликт мировосприятий и идеологий, т. е. идеологический конфликт. Во-вторых, для экстремиста конфликт носит обычно внешний характер, поскольку он не способен понять и принять мнение, позицию и интересы оппонента, поскольку в его сознании не происходит внутреннего взвешивания интересов и мотивов, основанного на понимании позиции партнера.
Внутренний мир экстремиста прост и непротиворечив. Поэтому другой человек, не разделяющий его убеждений, рассматривается собственно не как равноправный партнер-оппонент, не как личность, а как особо сложное внешнее препятствие, подлежащее простому физическому устранению. Не случайно убийство противников или бегство от них являются двумя наиболее типичными способами поведения экстремистов в ситуации конфликта. Таким образом, ситуация конфликта для экстремиста осознается и переживается в упрощенной и извращенной форме, которая принципиально не может привести к конструктивному ее преодолению.
Для экстремиста его убеждения являются незыблемой истиной, а противостоящий им мир исходно является ложью, для него характерно рассогласование между действительными мотивами преобразования мира в соответствии с экстремистскими идеалами и деструктивной внешней целесообразностью поведения, потому экстремист принципиально не может находиться в ситуации кризиса. Ведь результат его поведения независимо от его реальной успешности, никак не соотносится с его внутренней убежденностью.