Однако все, что говорят об этом люди, — просто чепуха; поскольку это тысячелетнее Царство действительно наступило, однако оно выглядит не так, как представляют его себе люди в мире; дело обстояло так: в древности человек вышеописанным образом много получал из духовного мира, получал понятия, получал переживания. Это было обычным в древности, когда люди были иными. Но в то время, когда жил Христос Иисус, это прекратилось, и люди должны были приходить к духу каким-то иным образом. Дух надо было находить непосредственно (то есть помимо мистерий — прим. перев. ). Это и совершил Христос Иисус. И если бы Христос Иисус не сделал того, что было сделано Им, человечество окончательно пришло бы в упадок. Жизнь стала бы бессмысленной. Это не противоречит тому, что в более позднее время именно по вине многих христианских учреждений произошло много бессмысленного; ведь первоначально христианство было свободно от этого. Люди стали бы глупеть. Мистерии все равно пришли бы в упадок, что с ними и случилось; но вот люди уже ничего не знали бы из того, чему обучались в мистериях. Вот возьмите, к примеру, древнего «солнечного человека». Что говорили о «солнечном человеке»? Было известно, что он знает то, что исходит от Солнца; он умер для земной жизни. Говорили об умершем для земной жизни, если речь шла о «солнечном человеке». Вот почему перед тем, как кто-нибудь становился «солнечным человеком», в мистериях всегда проводилась церемония, имитирующая смерть и погребение. Смерть и погребение Христа Иисуса происходили вовне (то есть вне мистериального храма — прим. перев. ), перед всем миром. То, что совершалось как смерть Христа, было перед людьми всего мира лишь повторением того, что всегда происходило в культе в мистериях. Только в одном случае это было мистериальной тайной, а в другом — свершилось на Голгофе перед всем миром. Видите ли, с «солнечным человеком» дело действительно обстояло так, что он как бы умирал по отношению к Земле, земному. Благодаря этому он становился между преходящим миром смерти и миром воскресения, миром вечности.
Порой подвергают критике вещи, дошедшие из древности, смысла которых больше не понимают. Представьте себе, к примеру, канонизацию святых, происходившую в Риме. Кто-то провозглашается святым в Риме. Это большая церемония, когда канонизируют кого-то через сотни лет после его смерти. Как же проводится эта церемония? Церемония проводится так, что сперва выступает «адвокат Бога», advocatus Dei, божественный «защитник». Он превозносит все положительные качества данного человека, кого должны провозгласить святым. А затем выступает «адвокат дьявола», advocatus diaboli, обвинитель от черта; он перечисляет все дурные качества, которые имел святой. И между этими двумя выносится затем решение; я не хочу сказать, что решение всегда оказывается справедливым, но решение выносится. Эта церемония исполняется и сегодня. Если кто-либо, как, например, Орлеанская Дева(13) провозглашается святым, то выступают адвокат Бога и адвокат дьявола. Между ними, тем, кто перечисляет лишь хорошее, и тем, кто перечисляет только плохое, духовно присутствует сам святой. Вы знаете то, что обычно изображается на картине Голгофы: Христос Иисус на кресте в середине и рядом оба так называемых злодея, разбойники, как их называют. Замечательно то, что Христос говорит одному из них: «Ныне же будешь со Мною в раю». Один уходит наверх, а другой идет вниз. Это Люцифер и Ариман — адвокат Бога и адвокат дьявола.
Так обстоит дело и с древним «солнечным человеком». Он знакомился с Люцифером и Ариманом, с тем, кто хочет вознести человека наверх в духовный мир, чтобы человек стал исключительно духовным — что тоже не подходит человеку, — и тем, кто хочет увлечь человека вниз, в земное, что опять-таки не подходит человеку, так как человек должен занимать промежуточную ступень.
Итак, благодаря Мистерии Голгофы перед всем миром предстало то, что прежде совершалось только в мистериях, причем совершалось лишь в обрядовой форме, так как по-настоящему там никто не умирал. Человек там становился «Отцом». Христос же умирал по-настоящему. Но Он говорил: дух Мой не умрет; он идет к Отцу, ибо Отец действует теперь не внизу, как праотец, но Он действует в духовном мире. Эти воззрения целиком и полностью происходят из мистерий. И если мы хотим иметь представление об Отце, надо искать его в древних мистериях. Только тогда правильно понимают, как складывалось христианство.
Видите ли, господа, все то, что я вам здесь рассказываю, в Азии считалось вполне обычным делом. Это также играло роль в основании христианства. Греки знали об этом очень мало, поскольку они строили внешнюю культуру. А народ Ромула, происходивший от разбойничьей колонии, и вовсе ничего об этом не знал; они были заняты лишь внешним мировым господством. Им хорошо удавалось только внешнее мировое господство; римские кесари, императоры даже по отношению к посвящению вели себя внешним образом; это, правда, происходило уже в то время, когда мистерии совсем пришли в упадок. Так, например, был римский император, один из первых в эпоху империи, его звали Калигула. Видите ли, в XIX веке один немецкий, историк(14) захотел написать про германского императора Вильгельма(15); но сделать этого было нельзя, ничего бы не получилось: его бы посадили под арест, если бы он подписался! И вот тогда этот добрый человек написал книжечку под названием «Калигула». Он описывал римского Калигулу(15a), но каждый шаг его подходил к Вильгельму Второму! Любой человек, хоть сколько-нибудь понимающий, знал: Калигула — это наш император Вильгельм Второй. Только так мог автор это сделать. Этот Калигула был в то же самое время и посвященным, ведь все тогда стало внешним. Конечно, благодаря тому, что делали правители государства, можно было понять и то, что должны были делать «вороны», особенно если не относиться к этому очень серьезно. Вот и Калигула стал таким образом «солнечным человеком» но, конечно, лишь внешне: так можно было бы считать «генералом» того, кто пять-шесть лет подряд наряжался в солдатскую форму. Подобно этому и Калигула стал посвященным. Он взял только внешнее. Но ведь он должен был посвящать других! Однажды с ним произошла история, когда во время одной церемонии(15б)надо было нанести символический удар мечом одному «сфинксу»; Калигула зарубил этого человека мечом насмерть! Но ему, как императору это сошло с рук. У римлян все это стало исключительно внешним; они уже утратили внутреннее понимание всего этого. Неудивительно, что и христианство они не сумели понять правильно.
Вот так христианство в Риме идентифицировалось с мировым господством. В Риме дело обстояло так, что когда туда пришло христианство, там находился обладатель мирового господства, владыка мира, смотревший на себя как на бога, — конечно, ведь если кто-то был посвященным, он становился богом. Августа(15в)считали богом, его преемников — тоже. Но, кроме того, там существовал еще верховный жрец, Pontifex maximus, «великий строитель мостов». Это был духовный владыка. Однако последний мало-помалу становился в Риме всего лишь тенью, не имеющей никакого значения; значение имел единственный — властитель мира. Это больше импонировало народу, предком которого был Ромул, собравший когда-то проходимцев со всей округи. Вы видите, что именно благодаря Риму христианство приобрело мирской, государственный характер, было секуляризовано.
Вот то, что сегодня я должен был сказать вам о внешней стороне христианства. О внутренней стороне — действенном влиянии Солнца на Иисуса — я расскажу вам в следующий раз, в ближайшую среду.
ЧЕТВЕРТАЯ ЛЕКЦИЯ
Дорнах. 12 марта 1924 г.
Господа, давайте продолжим рассмотрение Мистерии Голгофы. Я говорил вам: дальнейшее развитие обусловлено тем, что происходящее на Земле зависит не только от Земли, но от всего мира. Современному человеку очень трудно составить себе представление об этой зависимости земных событий от всего мира. Однако ни одно даже простейшее событие, происходящее с человеком, не может быть понято, если не знать, что мировое пространство постоянно оказывает влияние на Землю. Это я демонстрировал вам на многочисленных примерах. Сегодня я продемонстрирую вам это в связи с Мистерией Голгофы.