Когда Афанасий Никитин побывал в Индии? Очевидно, не позднее 1475 г., поскольку рукопись к этому времени была уже у летописца. Все путешествие, как видно из собственного рассказа путешественника, продолжалось около семи лет. Но, какие это годы, в записках Никитина не указано. Если путешествие закончилось в 1475 г., его начало должно отнести к 1468 г. Однако оно могло начаться и закончиться раньше, так как не известно, велик ли разрыв во времени между смертью путешественника и тем моментом, когда записки получил летописец. Редактор XVII в., не знакомый, по-видимому, с летописным вариантом, поместил «Хожение», известное ему по Троицкому списку, под 6969 (1461) г. 11 Этому году соответствует начало княжения Михаила Тверского, названного Никитиным, но составитель не учел, что княжение Ивана III, тут же упомянутого, началось лишь в следующем, 6970 (1462) г.
Родион Кожух на основании «Хожения» счел, что пребывание Афанасия Никитина в Индии длилось четыре года. Фактически же путешественник жил в стране около трех лет, хотя этот период и охватывает четыре календарных года. Летописец выяснил, что посольство, к которому присоединился путешественник, состоялось за год до похода на Казань князя Юрия. Узнал о примерном месте смерти Афанасия. Однако не смог установить ни возраст путешественника, ни когда именно Никитин ходил в Индию. Не названы по имени и «гости», что привезли рукопись в Москву.
Попытаемся ответить если не на все, то хотя бы на некоторые вопросы, оставленные нераскрытыми летописцем.
ЗА ГОД ДО КАЗАНСКОГО ПОХОДА
Во второй половине XV в. Русское государство выходило на мировую арену. Наряду с развитием отношений с Западной Европой Русь налаживала дипломатические и торговые контакты с государствами Востока. При Иване III были направлены посольства в Герат в 1464—1465гг., Шемаху в 1468 г., Тебриз в 1475 г. Накануне падения Золотой орды завязываются также политические отношения с Крымом. Отсюда становится понятным, что не одни лишь личные обстоятельства вызвали «индийское хожение» Афанасия Никитина.
Главная цель — воссоединение русских земель — определила основное направление борьбы против Орды и ханств, закрывавших Волжско-Каспийский путь. Перед русской дипломатией встала двуединая задача приобрести союзника и не допустить образование враждебной коалиции.
Золотая орда дробилась, и в лице Ахмед-хана (Ахмат русских летописей) в последний раз появляется власть, претендовавшая на все владения Джучиева улуса. Это использует Казимир IV Ягеллончик, король польский и литовский. Укрепившись после Торунского договора 1466 г. с Тевтонским орденом, он не раз побуждает золотоордын-ского хана выступить против Ивана III. В 1472 г. конница Ахмед-хана совершает набег на Русь, дойдя до Алексина на Оке. Нападение было отбито, однако союз хана с Казимиром продолжал представлять серьезную опасность. Тем более что король привлек на свою сторону крымского хана Хаджи Гирея. На Москве решают разбить эту дипломатическую комбинацию. Союз с Менгли Гиреем, утвердившимся в 1468 г. на «крымском юрте», позволил бы Ивану III сдержать и Казимира и Ахмед-хана. Однако процесс собирания сил против Золотой орды неожиданно осложнился вмешательством венецианской дипломатии.
Сенат Венеции решил привлечь Ахмед-хана в качестве союзника против Османской империи, война с которой, начатая в 1463 г., затягивалась. С этой миссией в Москву был направлен Джан Батиста Тривизан, которому надлежало тайно установить связь с ханом Золотой орды. Узнав об этом, Иван III задержал посла и обратился к венецианской синьории за разъяснениями 1.
Нападение Ахмед-хана, «подговоренного», по словам летописи, королем Казимиром, и действия Венеции ускорили начало переговоров с Менгли Гиреем. Однако, соглашаясь на союз против Золотой орды, он отказывался разорвать союзнические отношения с Казимиром, сложившиеся еще при отце.
Потерпев неудачу, венецианские дипломаты нашли, казалось, выход из положения, решив вовлечь в войну и великого князя московского. Сенат оправдывал миссию Три-визана тем, что сближение с Золотой ордой отвлечет ее от Руси и направит в сторону Черного моря. Последнее создало бы новую угрозу Руси, но, учитывая позицию Менгли Гирея, Иван III идет на временное сближение с Золотой ордой. На Волгу был направлен Никифор Басенков, и ответное посольство во главе с Кара Кючуком оказалось едва ли не самым многочисленным за всю историю русско-ордынских отношений. Великий князь пропускает Триви-зана в Орду в сопровождении своего посла Дмитрия Лазарева, после чего венецианский дипломат возвращается на родину вместе с русским послом Семеном Толбузиным.
Одновременно в Крым вместе с послом Менгли Гирея отправляется Никита Беклемишев. Он уже не раз выполнял дипломатические поручения. В 1471 г. ему удалось привлечь на службу Ивана III сына казанского хана Мур-таза; позднее он был приставлен к Тривизану во время пребывания последнего в Москве. Так что союз с Менгли Гиреем заключить на этот раз не удалось не по вине посла. Крымский хан пока что не менял своего отношения к Казимиру, хотя и не отказывался от продолжения переговоров. Осенью 1474 г. в Москву с Беклемишевым выехал крымский посол2.
Такова общая картина деятельности русской дипломатии на рубеже 60—70-х годов XV в., как она предстает со страниц летописных сводов и архивных дел Посольского приказа. Мемуары венецианских дипломатов позволяют внести в нее ряд любопытных подробностей.
Амброджо Контарини, следовавший в Персию через Крым, рассказывает о случайной встрече в Киеве весной 1474 г. с послом Казимира, ехавшим в Кырк-иер — резиденцию крымского хана3. Так неожиданно записки венецианского посла проливают свет на причины неудачного исхода русского посольства — королю удалось нейтрализовать действия Беклемишева. Новый посол Ивана III в Крыму Алексей Старков уже не застал Менгли Гирея на — его свергнул («сьгна») ставленник Ахмед-хана. Контарини рассказывает также о встрече в следующем, 1475 г. в Тебризе с русским послом Марком; возвращаясь в Венецию, он совершил с ним путь до Москвы 4. Контарини не говорит о целях посольства Ивана III. Однако, зная, что Персию, как и Россию, Венеция стремилась привлечь на свою сторону, мы можем заключить, что данное посольство было вызвано сближением с Венецией. Здесь, как и в Крыму, сошлись оба направления — восточное и западное — внешней политики Русского государства.
Рассматривая волжские ханства как возможных союзников Золотой орды, Иван III стремился не допускать их объединения. С этой целью в 1467—1469 гг. были совершены походы на Казань.
Борьба с Казанским ханством, первейшая задача в цепи внешнеполитических событий 60-х годов XV в., нашла подробное освещение в русских летописях. Несколько раз предпринимал Иван III походы против этого, по выражению К. Маркса, опасного соседа Руси5.
Казанское ханство, одним из первых отделившееся от Золотой орды, само раздиралось внутренними противоречиями. Одна из соперничавших феодальных группировок пригласила в 1467 г., после смерти хана, царевича Касима как старшего в роде. Он еще ранее перешел на службу великого князя, получив в управление Мещерский городок. Касим обратился к Ивану III, и с ним был послан отряд Ивана Васильевича Оболенского Стриги. Но в Казани к моменту их прибытия произошел дворцовый переворот. К власти пришел ставленник другой феодальной группи^ ровки, Ибрагим, который взял в жены ханскую вдову. Предупрежденный о движении войска, Ибрагим со всеми силами блокировал переправу через Волгу. Поход был предпринят глубокой осенью, и рать возвращалась, терпя холод, теряя от бескормицы лошадей и питаясь кониной. Мясо ели в постные дни, с сокрушением отмечает летописец. В ответ хан Ибрагим напал на Галич, но потерпел неудачу. Горожане «сели в осаду», а из Москвы к Галичу и другим городам были высланы сильные заставы.
В начале следующего года рать Ивана III, которого сопровождал Юрий и другие братья, сосредоточилась во Владимире. По ханству был нанесен обходный удар. По зимнему пути в «черемисскую землю» был послан отряд Семена Романовича Верейского, который дошел почти до ханской столицы. «За один день не доходили до Казани»,—пишет летописец6. Одновременно по обе стороны Волги действовали ополчения Мурома и Нижнего Новгорода. Высланный Ибрагимом отряд сжег Кичменгу. Послав заставу «перехватить» участников набега, Иван III «с всеми людьми» вернулся в Москву. Второй обходный удар по владениям казанского хана был нанесен весной. Рать Ивана Дмитриевича Руно разбила в Прикамье отряд, вышедший из Казани. Тем временем московская застава Федора Хрипуна из Нижнего Новгорода «идоша на Волгу и побита татар казанских двор царев много добрых»7. Один из ханских военачальников был убит, другой взят в плен. Однако после ухода Руно Вятка была окружена и вынуждена заключить с Ибрагимом соглашение. «Изневолил нас царь, — писали вятчане Ивану III, —и право свое дали есмя ему, что нам не помогать ни царю на великого князя, ни князю великому на царя» 8.