По рассказу Фериштэ, в конце 1460-х — начале 1470-х годов две войны былп направлены против державы Вид-жаянагар и две — против другого индусского государства — Ориссы. Первая война была завершена в 1469— 1472 гг. завоеванием приморской области Келны и Гоа, находившейся в зависимости от махараджи Виджаянагара. Никитин пишет, что огада одной крепости (речь идет о Келне) продолжалась два года и войска торжественно вернулись в столицу на курбан байрам. Войсками командовал везир ходжа Махмуд Гаван. Называя его боярином, путешественшш пишет, что ведет он войны с индусами «20 лет есть, то его побиють, то он побивает их многажды» (14, 17), и замечает, имея в виду Сангамешвар и Гоа: «... два города взял индейскыя, что розбивали по морю Индейскому» (25).
Сличая записки Никитина и хронику Фериштэ, И. П. Минаев натолкнулся на явное расхождение в датах. Для И. И. Срезневского, незнакомого с хроникой Фериштэ, проблемы не существовало, его датировка была «автономна» от истории Индии. И. П. Минаеву же предстояло «увязать» оба источника. Прочтя в хронике, что Махмуд Гана и вернулся в столицу после трехлетнего отсутствия, исследователь рассчитал, что война, начатая в 1469 г., должна была окончиться в 1472 г. Так как, по Срезневскому, Никитин уже в начале этого года покинул Индию, то первое возникшее противоречие было разрешено следующим образом.
И. П. Минаев не сомневался, что русский путешественник был свидетелем всех описываемых им событий. Если прав Никитин, рассуждал исследователь, то неправ Фе-риштэ. Выходило, что война продолжалась не три, а два года, или три, но начата была на год раньше, чем отметил придворный хронист. Поэтому И. П. Минаев высказался за то, чтобы временем взятия Гоа и возвращения войск считать июнь 1471 г. Высказывалось и противоположное мнение: путешественник не мог иметь в виду взятие Гоа, расположенного южнее Дабхола, поскольку это произошло после того, как он покинул Индию23, и свидетельство тому его собственные слова: «Дабыль же есть пристанище в Гундустани последнее бесерменьству» (20). Как же было на самом деле? Во-первых, следуя логике И. П. Минаева, датировать возвращение войск в Бидар необходимо 1470 г., так как, если там находился Никитин, это должно было состояться через год после его приезда в Индию, а не в 1471 г., когда он должен был быть уже в Гулбарге. Поглощенный опровержением хроники Фериштэ, И. П. Минаев перестал следить за тем, где находился Никитин. Во-вторых, слова Никитина о Дабхоле не дают основания утверждать, что в то время, когда путешественник был в Индии, Гоа еще не был присоединен. В перечне портов западного побережья Индии им описаны наиболее значительные: Камбей в Гуджарате, Дабхол у Бахманидов, Ко-жикоде у владетеля Виджаянагара, которые он характеризует как порты «Индейскому морю всему». О Чауле как порте Никитин не рассказывает, хотя отсюда началось его путешествие в глубь страны. Порт Диу, не шедший тогда в сравнение с Камбеем, Никитин не называет, упоминая лишь область Гуджарат как первую на индийской земле, которую он посетил.
Присоединение Гоа хроника Фериштэ датирует 876 г. хиджры (1471—1472 гг.) после сезона дождей, после чего Махмуд Гаван занимался укреплением Гоа. По переписке Махмуда Гавана мы можем уточнить дату события: город был взят в феврале 1472 г.24 Так что триумф Махмуда Га-вапа, который описали Фериштэ и Никитин, происходил на глазах последнего.
Сопоставимые данные хроники Фериштэ и записок Никитина о войнах на Декане можно представить в следующем виде25:
| Фериштэ | Никитин | ||
| 875 г.х. | Сдача Келны мелик-ат-туджжару Махмуду Гавану (после сезона дождей) | «Меликтучар два города взял индейскыя, что розбивали по морю Инждейскому…» | 1470/71 г. |
| 876 г.х. | Взятие Гоа (после сезона дождей) | 1471/72 . | |
| Триумф Махмуда Гавана при возвращении в Бидар | «Меликтучар пришел с ратию своею к Бедерю на курбант багрям . . .» | 1472г.19 мая | |
| 876- 877 г.х. | Войсками низам-уль-мулька Малика Хасана, Абдуллы Адиль- хана и Фатхуллы Дарья-хана взяты Кон-дапалли, Раджамандри, Варангал | «Мызамлылк да Мек-хан да Фаратхан . . . взяли 3 городы вели-кыи, а с ними . . . камени всякого дорогого много множьство» | 1471г. – 1472 гг, не позднее августа |
| 877 г.х. | Выступление войск из Видара | «Меликтучар выехал воевати индеян . . . на память шиха Ила-дина» | 1472г., октябрь |
| 877 г.х. | Взятие Белгаона (2 тыс.убитых пр штурме) | «Град же взял ... силою а рати его изгыбло 5 тысяч» | 1473 г., не позднее мая |
Фрагмент записок Никитина о взятии трех крупных городов И. П. Минаев был склонен отнести к войне за Келну и Гоа. Между тем завоевание трех важных крепостей — Раджамандри, Кондапалли, Варангал — произошло во время военных действий в Телингане в 1471—1472 гг. Овладев устьями рек Годавари и Кистны, государство Бахманидов вышло к восточному берегу Деканского полуострова, заняв территорию от моря до моря. В этой войне Махмуд Гаван не участвовал, поручив начальство Мелику Хасану. Его-то вместе с двумя другими полководцами и называет Никитин, сообщая о трех завоеванных городах. Как и Фериштэ, Никитин рассказывает об огромных богатствах, особенно драгоценных камнях, вывезенных победителями. И. П. Минаев же считал, что об этих событиях Никитин ничего не говорит.
Есть ли, однако, в записках Никитина подтверждение тому, что он находился в Бидаре в 1472 г., а не двумягодами раньше, кроме свидетельства о курбан байраме в середине мая? Да, есть. Такое подтверждение находим в описании путешественником еще одной войны на Декане. Ибо Никитин мог знать о событиях, предшествовавших его приезду, но не мог рассказать о том, чего еще не произошло.
«Меликтучар, — описывает Никитин начало нового похода, — выехал воевати индеян с ратию своею из града Бедеря па память шиха Иладина ... а рати с ним вышло 50 тысячи; а султан послал рати своей 50 тысяч да 3 с ним возыри пошли, а с ними 30 тысяч да 100 слонов о ними пошло з городкы да в доспесех, а на всяком слоне по 4 человекы с пищалми. Меликтучар пошел воевати Чюнедара великое княжение Индейское» (26). Итак, бах-манидское войско выступило па завоевание соседней империи Виджаянагар. Начальствовал над войском Махмуд Гаван. Праздник памяти шейха Алладина, как свидетельствует Никитин, отмечали в середине октября. О неприятельском войске сказано: «А у Бинедарьскаго князя 300 слонов да сто тысяч рати своей, а коней 50 тысяч у него» (26). Из этого противопоставления видно численное превосходство войска Виджаянагара — 150 тысяч воинов и 300 боевых слонов против 100 слонов и 130 тысяч воинов. Произошло ли между ними столкновение, из записок Никитина не сразу ясно. И только рассказ об итогах войны позволяет представить полную картину.
«А индейской же султан кадам, — пишет Никитин о махарадже Виджаянагара Вирупакше II, последнем из династии Сангам, — велми силен, и рати у него много, а сидит в горе в Биченегире» (27). О войске Вирупакши II путешественник уже рассказал, теперь следует описание крепости. «А град же его велми велик, около его три ровы, да сквозе его река течеть; а со одну стороны женьгель злой [джунгли], и з другую сторону пришел дол, чюдна места вельми и угодна на все...» (27). Город Виджаянагар лежал на холмах, разделенных рекой Тунгабхадра. Общая протяженность городских укреплений простиралась с запада на восток примерно на 10 км. По описанию Абдар-раззака Самарканди, Виджаянагар — «город побед» — был окружен семью крепостными стенами. За первой стеной располагались предместья с садами и возделанными полями. Линии стен разделяли торговые и ремесленные кварталы, крытые базары, дворец градоначальника. В середине города находилась цитадель с царским дворцом, защищенная последней стеной. Эта часть города имела в ширину 2, в длину 3,5 км. На подступах к городу, перед внешней стеной, были врыты огромные, в рост человека, камни. Таков был город, который мусульмане называли Биджа-нагар.
«На одну же сторону прийти некуды, — описывает Никитин положение осаждавших, — сквозе град дорога, а града взяти некуды, пришла гора велика да деберь зла...», т. е. те самые густые заросли джунглей, о которых путешественник уже упоминал. «Под городом же стояла рать месяць, — продолжает Никитин, — и люди померли с без-* водия да голов много велми изгыбло с голоду да с безво-доцы; а на воду смотрить, а взять некуды» (27—28). Значит, войско, опустошив окрестности, не смогло пробиться к реке, протекавшей через город. «...А большего града не взял», — заканчивает Никитин рассказ об осаде Виджаянагара войсками, которые привел Махмуд Гаван.
Оценивая итоги действий бахманидской армии, Никитин писал: «И война ся им не удала, один город взяли индейской, а людей много изгыбло, и казны много истеря-ли» (27). Какой же город имел в виду Никитин? На этот вопрос позволяют ответить индийские хроники. Это крепость Белгаон, раджа который был в зависимости от Виджаянагара. Главным героем осады и штурма Белгаона придворные хроники сделали юного султана. Рассказ русского путешественника подчеркивает роль Махмуда Гавана, командовавшего войсками. «Град же взял индей-скы, — пишет Никитин, — меликъчан ходя, а взял его силою, день и ночь бил ся с городом 20 дни, рать ни пила, ни яла, под городом стояла с пушками, а рати изгыбло 5 тысяч люду доброго» (28). Рассказывает Никитин и о военной добыче, и о расправе, учиненной над мирным населением войском Махмуда Гавана. «И город взял, ины высекли 20 тысяч поголовия мужескаго и женьскаго, а 20 тысяч полону взял и великого, и малого, а продавали полону голову по 10 тенек, а иную по 5 тенек, а робята по 2 теньки, а казны же не было ничево ...»