Для общественной жизни Руси XV—XVI вв. характерен рост городов и дальнейшее развитие ремесла. Ширятся слободы древних русских центров — в связи с общим подъемом экономики сюда стекается торгово-ремесленное население. Появляются новые села, торжки, слободы. Москва, политический и культурный центр Русского государства, становится средоточием ширящихся экономиче- ских связей. Сюда везут хлеб, мясо, сало, кожи из Ярославля, Костромы, Нижегородского края; лен и коноплю — из новгородских и псковских земель; пушнину, рыбу и соль — из Двинской земли, Пермского края, Вятки. Население северных районов покупало хлеб в Москве и везло его по ярославской и угличской дорогам. Важное значение получают водные пути, используемые не только в период навигации, но и зимой для движения санных обозов. Развитие производства и обмена в процессе создания централизованного государства обусловило возобновление в конце XIV — начале XV в. чеканки монеты в Москве, Новгороде, Твери, Пскове и других городах.
Воссоединение древних русских земель в едином государстве шло, по образному выражению Ф. Энгельса, рука об руку с окончательной ликвидацией зависимости от Золотой орды19. Оба эти взаимообусловленных процесса определили характерные черты эпохи, в которую сложилось мировоззрение Афанасия Никитина и с которой неразрывными нитями связано его путешествие.
Именно в первые десятилетия княжения Ивана III (1462—1505 гг.), когда было подготовлено окончательное освобождение от влияния Золотой орды, происходит ликвидация феодальной обособленности Твери и Новгорода, которую использовали западные соседи и внутренние противники централизации. В Новгороде шла ожесточенная борьба между боярско-купеческой верхушкой и посадскими низами. «Молодшие» люди надеялись найти управу на бояр у Ивана III, «старшие» искали пути, как удержать власть и обширные владения. При этом часть бояр ориентировалась на московского великого князя, другая же, более влиятельная, группировка устремляла взоры за «литовский рубеж», надеясь на вмешательство короля Казимира. Отмена вечевых порядков в Новгороде относится к 1478 г., но решающий к этому шаг был сделан еще в 1471 г., в результате битвы на р. Шелони, когда войско, выставленное сепаратистски настроенными боярами, потерпело поражение, встретившись с ратью Ивана III. Второе новгородское войско, действовавшее на Северной Двине, также было разбито. Новгород не только подтвердил условия мира 1456 г., но и потерял право внешних сношений.
Феодальная обособленность Твери была ликвидирована в 1485 г., однако поворот к усилению связей с Московским княжеством произошел более чем за 20 лет до того. Договор между Тверью и Москвой, заключенный после смерти князя Бориса в 1461 г., сохранял формально прежние отношения20, но положение изменилось, так как новым епископом, фактическим правителем при малолетнем князе, стал выходец из московской боярской среды. В отличие от Новгорода значительная часть тверского боярства поддерживала политику Ивана III, участвуя и в походах против новгородских бояр и в составе войск, выступивших против Ахмед-хана.
Значительные изменения произошли в социальной структуре государства.
Наряду с крупными вотчинами князей и бояр, обширными владениями монастырей появляется поместное землевладение. Рост последнего идет за счет захвата феодалами крестьянских земель, а также перехода в руки дворян части земель бояр и бывших удельных князей. При этом .если крупные землевладельцы были заинтересованы в замене натуральных повинностей денежными, то владельцы поместий стремились к усилению барщины. И прежде всего в их интересах Судебник 1497 г. ограничил право р. перехода крестьян от одного владельца к другому (Юрьев день).
Однако опасение крестьянских выступлений не позволило полностью прикрепить крестьян к земле. Кроме того, великокняжеская власть должна была считаться |и с заинтересованностью боярства в притоке крепостных. К московским великим князьям в процессе централизации переходят от удельных князей многие старые города. Превращая их в свои посады и ограничивая феодальные привилегии путем пересмотра жалованных грамот, великокняжеская власть выступает временным союзником черных посадских людей в борьбе против феодальных собственников в городе. Оказывая поддержку горожанам, она стремилась прежде всего ослабить земельную аристократию и увеличить круг плательщиков налогов. Горожане добились введения при наместниках своего представительства из старост и «лучших людей», а также особого «уложения о слободах». В дальнейшем благодаря классовой борьбе посадских низов вопрос о городской земле также был решен в пользу городской общины, но сопровождалось это припиской горожан к посаду, без права выхода под угрозой казни (Уложение 1649 г.),
На эти социальные силы — растущее дворянство и посад — и опиралась великокняжеская власть, проводя цент-рализаторскую политику. Часть крупных землевладельцев, как мы видели, также поддерживала центральную власть. В этом отношении характерен состав войска Ивана III в походах 60—70-х годов. Так, в походе на Казань в 1469 г. конную рать под начальством князя Юрия, брата Ивана III, составили бояре с выставленными ими отрядами. Кроме того, была отправлена рать на судах под начальством двух воевод. С князем Беззубцевым Иван III отправил «многие дети боярские, двор свой; так же и от своея земли всея дети боярские изо всех градов своих и изо всех отчин братьев своих»21. А под начальством князя Оболенского Нагого «послал сурожан и суконников и купеческих детей и прочих всех москвич, коих пригоже по своей силе»22. Здесь как дворянское войско, так и городское ополчение. Мы видим также и отдельные рати, двигающиеся к Вятке, в составе которых — «дети боярские» и ополчение из посадских людей, пополнявшееся в Вологде, Великом Устюге и других городах.
Складывается аппарат централизованного государства. Боярская дума превращается в постоянный государственный орган, позже, отражая возросшее значение дворянства и бюрократии, в ее составе появятся, хотя и в небольшом числе, думные дворяне и думные дьяки. Зарождается система центральных административно-судебных учреждений — приказов, которые ведали по преимуществу отдельными отраслями управления (финансы, военное дело, внешние сношения). Власть на местах сосредоточивалась в руках наместников великого князя и правителей волостей.
Впрочем, центральные учреждения еще только формировались и дьяки великого князя, каковым был Василий Мамырев, получивший рукопись Никитина, еще не входили в Думу. Да и термин «приказы» еще не закрепился, хотя его происхождение мы видим в формулировке Судебника Ивана III: «А которого жалобника а непригоже управити, и то сказати великому князю, или к тому его послати, которому которые люди приказаны ведати»23. Мы встречаем дьяков «с разрядом» (роспись ратных людей по полкам), посольских, ямских (ведавших конным транспортом для дипломатических и административных нужд), участвовавших в разрешении спорных земельных дел помещиками и вотчинниками, дворцовых. Но раньше даже, чем встречаются первые в сохранившихся документах упоминания об этих дьяках, уже известны книги, получившие позднее название приказных. Так, в 1470-х годах соответственно четырем направлениям внешней политики были заведены четыре книги посольских дел. Старшая сохранившихся — книга «крымских дел», начатая в 1474 г. «Книги ветхи,— читаем мы в описи Посольского Приказа 1614 г. о записях сношений с Крымом,— иные тетрати пороспались, с лета 6982-го по 7023-й, при великом князе Иване всея Руси...» 24 Эта первая из известных посольских книг открывает нам дипломатический и торговый мир того времени, живые связи Руси с Востоком. Листая эти документы, мы узнаем, как протекала деятельность послов, знакомимся с купцами, наблюдаем отношения, которые складывались внутри каравана, условия торговли со странами, куда ездили русские торговые люди, можем даже перечислить товары, которые лежали свернутыми в сумах и вьюках.
Несмотря на то что Русь XV в. была отрезана от морей, внешняя торговля развивалась как с Западом, так и с Востоком. При этом путь из Москвы через Смоленск и Ригу приобретает первостепенное значение, прежний же — через Тверь и Новгород — отходит на второй план; тем более что закрытие ганзейского двора в Новгороде подрывает монопольное положение Ганзы — главного западного торгового партнера Руси. Другим направлением торговли был Волжско-Каспийский путь. Этот путь, на котором лежали Ярославль, Кострома, Нижний Новгород, проходил далее через владения Казанского ханства, Золотой (Большой) орды и Астраханского ханства, что серьезно осложняло условия торговли. Тем не менее хозяйственное развитие русских земель обусловило оживление древнего торгового пути. Он связывал Москву со Средней Азией, Кавказом и Персией.
Важную роль играла торговля с Крымом — новая ветвь еще одного древнего пути — «из варяг в греки». Мы располагаем прямыми свидетельствами о русских связях с крымским портом Сурожем начиная с XIII в. По словам Ибн ал-Биби, кроме византийцев, армян, аланов, хазар, в Суроже жили и русские купцы. Разорение Тимуром Сарая нанесло страшный удар торговле Золотой орды, Сурож перестал быть главным рынком Крыма, и торговая жизнь Северного Причерноморья сосредоточивается в Кафе, генуэзской колонии, основанной на месте Феодосии. Южная торговля русских купцов не ограничивается Крымом, отсюда они отправляются в «Заморье» — Константинополь и города Малой Азии, а русские паломники — в Аравию и Египет.
Основными предметами вывоза на Запад служили меха, кожи, сало, шерсть, воск, мед; привозили же различные ремесленные изделия, сукна, оружие, предметы роскоши. В страны Востока также вывозили русские меха, но в отличие от торговли с Западом сюда шли и произведения русского ремесленного производства, моржовый клык, используемый для украшения в оружейном производстве. Из стран Востока везли шелковые и шитые золотом ткани, шелк-сырец, жемчуг, драгоценные камни, пряности.