— труд помогает развитию творческих способностей и профессиональных навыков, что дает возможность гордиться своими способностями, создает чувство уверенности и безопасности;
— работа структурирует психологическое время, заполняет и организует день — год — жизнь. Конечно, эта структура во многом зависит от общей системы культуры и локальной культурной среды.
Практицизм (прагматизм). Хотя большая часть повседневной, конкретной деятельности человека регулируется обычаем и привычкой, поддержание этой деятельности, ее адаптация к меняющимся потребностям и условиям внешней среды, а тем более ее развитие требуют повышенного внимания и старания. Это превращает деятельность, направленную на добывание повседневных благ, в призванное ремесло и профессию, становящиеся “делом чести”, источником человеческого достоинства.
Обостренное сюжетное выражение ценность практической деятельности находит в романе Тургенева “Отцы и дети”, ведущий персонаж которого Базаров полагает, что главное — это практическое изменение жизненных условий, а поэтому “порядочный химик в двадцать раз полезнее всякого поэта”. Его принципы резко противостоят принятым в гуманитарной дворянской среде ори-ентациям на красоту или возвышенные идеалы служения человечеству, оказывающиеся на практике бесполезными, никак не способствующими улучшению положения крестьян или самих господ.
Практицизм направлен на достижение конкретных материальных результатов при использовании доступных человеку средств для получения реальной пользы и улучшения своего положения в повседневной жизни. Практицизм способствует расчленению ситуации на составляющие элементы, отстранению от возвышенных идеалов, от выполнения долга в пользу постепенного накопления благ, удовлетворяющего утилитарные по-
128
'ребности. Поэтому практицизм оказывается равнодуш ii.iM к идеальным ценностям и противостоит им в идеологической полемике.
Развернутое описание прагматизма как жизненной пиентации мы находим в книге известного американcкого теолога Харви Кокса “Мирской град”: “Под “прагматизмом” мы понимаем заинтересованность секу-лярного человека вопросом “будет ли работать?”. Се-кулярный человек не слишком озабочен тайнами. Его мало интересует то, во что нельзя вложить энергию и интеллект. Он судит об идеях — если воспользо-паться словарным определением прагматизма — по “ре" •ультатам,к которым они могут привести на практике”. Мир при этом рассматривается не как единая метафизическая система, а как набор задач и целей. Городской секулярный человек — прагматик. Он озабочен решением конкретных проблем и выясняет, что для ггого потребуется. Он не интересуется ни тем, что напевается “последними вопросами”, ни метафизическими рассуждениями. Так как религия в основном занимается именно этими вещами, то выходит, что он не задает “религиозных” вопросов”"'.
Несомненно, что практицизм так или иначе присутствует в любой форме деятельности, направленной на получение материальных благ, хотя и остается большей частью подчиненным элементом. Как мы увидим, в до-индустриальном обществе эта ориентация была широко распространена как стремление к наживе, еще не получая морального оправдания. Как писал еще М.Вебер, но все времена в разных обществах алчность и безумная жажда наживы проявлялись в деятельности самых различных активных социальных групп — торговцев, ростовщиков, солдат, разбойников, чиновников-взяточников, посетителей игорных домов и нищих и т.д. Отторгаемая от общественной системы морали, эта деятельность тем не менее выполняла как полезные, так и антисоциальные функции. Но социально непризнанная или осуждаемая деятельность — ростовщичество, пиратство, воровство — становилась социально необхо-
• К о к с X. Мирской град // Знамя.- 1992.- № 9.- С. 208 - 209.
димым элементом в общей системе деятельности. В силу ограниченности своих задач или же антисоциальной направленности такой практицизм мог получить признание только как часть общего дела, связанного с достижением более высоких целей, взятых из другой сферы. Война, как известно, преподносится как “защита отечества”, “отмщение врагу”, “восстановление исторических прав”, “как дело доблести и геройства”. Торговля получает высокую оценку после того, как купец жертвует часть состояния на нужды города, искусство, церковь или школы. И даже знаменитый пират Дрейк может быть избавлен от виселицы и получить почетный титул и орден, если он морским разбоем содействует славе своей монархии.
Однако практицизм как ценность витальной или социальной сферы воспринимался негативно теми, кто придерживался иных ценностных ориентации. А так как практицизм, связанный с хозяйственной или финансовой деятельностью, всегда становился сильной ориентацией, влиявшей на окружающую среду, он порождал противостояние различного типа — против корыстных элементов, ростовщиков и эксплуататоров, которые сосут кровь из простого народа.
Практицизм — необходимая моральная установка в материальном производстве любого уровня: от налаживания быта до создания высоких технологий. Однако его содержание качественно меняется в зависимости от уровня. На ранних этапах он направлен на удовлетворение основных человеческих потребностей текущего или перспективного жизнеобеспечения. Его основная характеристика — приспосабливание непосредственной среды обитания (жилища, участка земли) к этим основным потребностям и психофизиологическая адаптация человека. На более продвинутых уровнях формируются разнообразные связи и обмен с близкими и дальними участками совокупного процесса производства, сеть взаимодействия. Практическая эффективность такого взаимодействия во многом зависит от налаженной дифференциации труда и обмена, т.е. движения товаров и денег. Именно с денежным обращением как наиболее гибкой формой обмена и связаны наиболее сложные системы
хозяйства, получающие возможность далеко отделяться от всех других нормативно-ценностных факторов и приобретать высокую степень самостоятельности. Метафорическим выражением такой самостоятельности можно считать пословицы: “Деньги не пахнут” и “Деньги счет 'нобят”. Однако ни в одном обществе такого рода утилитаризм не становится тотальной формой регуляции, он всегда остается встроенным в целостную цивилизаци-онную систему регуляции.
В исследованиях В.Зомбарта и других видных социологов раскрыто, каким образом в период первоначального накопления носителем утилитарных установок выступило мещанское сословие (бюргеры), которому присуща склонность “экономить, беречь и ухаживать за богатствами, заботливо и строго смотреть за приходом и расходом духа, силы, имущества и денег”, стремление оценивать все с точки зрения пользы, рассчитывать нее свои поступки и влечения, сосредоточенные на бережном отношении к накопленному достоянию, и чураться всех излишеств, любовных безрассудств и расточительства*.
Во все времена и во всех обществах существует противоречие между нечестивым богатством (и теневым капиталом) и моральными ценностями. Не менее распространено стремление такого капитала к отмыванию через употребление на морально оправдываемые цели. Для художественной литературы и искусства это постоянный источник драматических сюжетов, для религиозных и социальных учений — поле идейной борьбы и критики. Для социологии постоянной проблемой стало выяснение взаимодействия материальных интересов и духовных запросов бизнеса, этики нормативного и отклоняющегося в предпринимательстве и хозяйственной деятельности вообще.
Как мы видим, если практицизм не стеснен моральными соображениями, он может превращаться в злоупотребление по отношению к другим людям, мошен-
•См.: Зомбарт В. Буржуа: Очерки по истории духовного развития современного предпринимателя //Человек: Образ и сущность.— М., 1993.- С.159-160.
ничество, что и вызывает необходимость поддержания правовых ограничений или использования разнообразных средств морального осуждения и предотвращения злоупотреблений.
Во всякой культуре человеческая телесность* образует важную ценностную сферу. Таким образом, телесные характеристики — отнюдь не только достояние антропологических исследований и обмеров (формы тела, рост, физические признаки и т.д.). Конечно, по этим признакам мы можем различить расовые и этнические детерминанты индивидуальности. Тем не менее социокультурные факторы во многом формируют человеческое тело и всю телесную культуру, т.е. поведение и отношения, связанные с соматическими характеристиками человека. При этом следует различать социальные условия как влияние конкретной среды, положения, статуса, профессии и целенаправленную деятельность, которая либо носит жизне-обеспечивающий характер (“занятия физкультурой”), либо сообразуется с культурными факторами. “Культурное тело” как бы надстраивается над телом антропологическим и социальным, корректируя механизмы жизнеобеспечения. Образ “телесного я” соотносится с куль турными ориентациями, представлениями о достоинстве, силе, красоте, физической сноровке, социальной и культурной уместности или оригинальности.
Однако представления о нормативной или же идеальной телесности поразительно отличаются друг от друга в разных культурах. Даже при беглом знакомстве с историей культуры в залах какого-либо музея мы увидим полную жизни и энергии телесность античных персонажей. В Древней Греции именно человеческое тело было носителем идеальной красоты, физической мощи и ловкости, хотя всякая внешняя угроза могла деформировать это тело. Но этот канон был заменен, центральным символом европейской культуры стало распятое тело страдающего Бога, преданного позорной смерти. В эпоху Возрождения мы вновь видим