Все эти процессы показывают, что взаимодействие религиозной и секулярной сторон культуры имеет сложный и неоднозначный характер. В развитых странах нередко имеет место не столько упадок религии, измеряемый, например, числом посещений церкви и соблюдений ритуалов, сколько рост внеинституциональной религиозности, означающей, что религия становится “невидимой”, уходит в глубину индивидуальной жизни,становится частным делом верующего. Происходит плю-
рализация религиозной жизни, новые, “нетрадиционные” секты и движения становятся средством перестройки культуры, адаптации людей к новым условиям, к усложняющейся жизни.
Для практической социологии это означает, что измерение уровня религиозности требует сложной методики, учитывающей разные измерения.
Особенно показательны стали процессы сохранения, выживания и возрождения религиозности в бывшем СССР, где государственно-партийная система проводила интенсивную политику по искоренению прежних форм религиозной жизни. Религия была зачислена в разряд “пережитков феодализма” и подлежала искоренению в пользу “научного атеизма”, чтобы создать “общество, свободное от религии”. Но уже в суровые военные годы, а затем в 70-х—80-х гг. происходит заметное оживление религиозной жизни, вопреки официальной политике. Распространяются не только традиционные религии, но и самые разнообразные верования, религиозные идеи и культы. Ширится мода на астрологию, различного рода магию, восточные техники медитации. В последние годы новая официальная политика способствует и подъему традиционных религий — православия, ислама, буддизма.
Культура и идеология
Термин “идеология” восходит к слову “идея”, которое появилось еще в древнегреческом обществе. Развитая теория идей была дана философом Платоном, который полагал, что идеи не зависят от времени и пространства, что они существуют сами по себе как некий идеальный мир, из которого они и проникают в человеческое сознание как отблески подлинного и сверхреального,заставляя человека чувствовать и действовать иначе, чем он делает это под влиянием повседневной действительности. В той же Древней Греции сложилось и учение (логос) как упорядоченное знание о космических, социальных и человеческих свойствах. В этом знании отразился культурный и политический строй общества. Впрочем, на протяжении большей части человеческой истории такого рода знание было составной частью религии, а если и выходило из ее рамок, то лишь в сфере теоретико-познавательной конструкции.
Напряженный интерес к идеологии возник в начале XIX в., когда стало очевидным, что упадок религиозного мировоззрения и укрепление светских принципов, усиление влияния научных взглядов с их рационализмом отнюдь не ведут к подлинной научности сознания общества в целом и различных социальных групп. Бо'-лее того, упадок религии означал распад целостной картины мира и объединяющих духовных принципов, что приводило к напряженной борьбе между разными ори-ентациями, идейными установками, которые превращались в разные идеологии, обладающие огромной действенной силой. Убедительным примером для всей Европы стала революционная Франция, в которой была отменена прежняя религия, чтобы утвердить культ Разума, но самоотверженная борьба за “свободу, равенство и братство” привела совсем не к тем результатам, которые ожидали революционные массы. Прежде единое духовное пространство, в котором не допускались существенные расхождения в основных мировоззренческих вопросах, превратилось в поле напряженного соперничества между разными идеологиями.
Сам термин “идеология” был введен в начале XIX в. для обозначения секулярного комплекса идей, лежащих в основе этики, политики, социальных отношений и т.д. В последующей истории как прагматика буржуазного общества, так и социальный критицизм способствовали тому, что идеология приобрела пренебрежительный оттенок как обозначение мнимых, искажающих действительность, предвзятых или социально- или культурно-ограниченных взглядов, не соответствующих подлинно научному пониманию мира, общества и человека. Критики идеологии нередко обращаются еще к английскому мыслителю XVII в. Ф.Бэкону, который в своей работе “Новый Органон” развернул духовную панораму борьбы научного разума против заблуждений и предрассудков, против “идолов сознания”. Часть этих заблуж
дений вызвана теми особенностями ума, которые присущи всему человеческому роду (“идолы рода или племени”), часть вызвана склонностями отдельных групп людей (“идолы пещеры”), некоторые заблуждения порождены исковерканным, неточным языком (“идолы площади или рынка”), другие — некритическим усвоением и подражанием чужим мыслям (“идолы театра”). В дальнейшем эта критика породила два подхода к рассмотрению идеологии — антропологический и социологический. Сторонники первого видели истоки заблуждений в человеческой природе, в эмоциональных и иррациональных свойствах человеческой натуры, в замкнутости или ограниченности человеческого бытия. Поэтому основное средство искоренения таких заблуждений — просвещение, развитие науки, расширение горизонта человеческого бытия и познания, а одновременно разоблачение обмана и ложных идей.
Сторонники второго направления рассматривают идеологию как отражение социальных потребностей и интересов различных слоев, движений и партий. Именно в рамках этого подхода развивалась в основном марксистская теория идеологии. В этой теории обращалось внимание на то, что участники социального процесса и сами идеологи не осознают адекватно свои построения, их связь с действительными условиями эпохи и придают этим построениям самостоятельную силу. Действительность предстает в них в искаженном виде, но задача состоит не в том, чтобы объяснять или исправлять ошибки сознания, а в том, чтобы менять саму социальную действительность. В любом обществе преобладающей оказывается идеология господствующего класса, который заинтересован во внедрении присущей ему идеологии не только для самоориентации и самообъединения, но и для того, чтобы вписать в данные порядки и другие классы, а значит, и навязать им господствующую идеологию. Поэтому основное деление идеологий марксисты проводили в соответствии с классовыми принципами.
В работе “Немецкая идеология” (написанной в 1846 г.) К.Маркс и Ф.Энгельс отмечают, что правящий класс навязывает свою идеологию как господствующую подчиненным слоям общества. А это приводит к искажению реального положения вещей в идеологической жизни общества в целом. В результате формальное или прямо лицемерное провозглашение духовных ценностей может отражать корыстный классовый интерес привилегированных слоев. С другой стороны, альтернативные ценности подчиненного класса лишаются возможности самовыражения, принижаются и презираются.
Насаждаемая идеологией господствующая система ценностей создает механизм внедрения установок, отвечающий общим целям высших слоев, обосновывая их активность и право на приоритет.
Соответственно, эта система обеспечивает конформное поведение подчиненных слоев, внушает им уступчивость, принятие навязываемых укладов жизни. В институциональном плане такое соотношение классовых типов культуры обеспечивается системой образования, средствами массовой коммуникации, механизмом управления культурой, осуществляемой буржуазным государством.
Марксистский подход содержал в себе и основу для рассмотрения идеологии в исторической динамике. В зависимости от этапов развития, состояния общества и объективной роли, которую играет тот или иной класс, его идеология может совпадать с логикой исторического развития и содержать достоверное знание, а значит, быть прогрессивной или же препятствовать развитию и превращаться в реакционную силу. Подобному рассмотрению в марксизме были подвергнуты идеологические построения рабовладельческого общества, христианская идеология, умственные течения эпохи Возрождения, феодализма. Но, конечно, основное внимание уделялось анализу именно буржуазной идеологии и созданию альтернативной ей социалистической идеологии.
Однако двойственное отношение к идеологии сохраняется и поныне. Вновь и вновь различные мыслители и публицисты утверждают, что настал конец идеологии, пришла эра деидеологизации. Прежние социальные мифы на Западе и Востоке, Севере и Юге, в развитых странах капитализма и в бывшем Советском Союзе следует заменить рациональным пониманием действи
тельности, нормальным взглядом на вещи, научно-позитивной и прагматической оценкой состояния различных сфер общества, тенденций и перспектив.
В нашей стране эти процессы получили выражение в известном призыве М.Горбачева к деидеологизации общественной жизни и международных отношений, в призывах видных публицистов разделаться с иллюзиями коммунизма.
Действительность повсюду оказалась более сложной, и в настоящее время возобладала тенденция разделять сферы человеческой деятельности на подверженные высокой степени объективности и свободы от ценностей, и те, которые прямо связаны с ценностями. Если в первых, связанных с наукой и техникой, влияние идеологии может быть минимальным (хотя при ближайшем рассмотрении тоже не вполне свободным от ценностей), то вторые, связанные с этикой, нравственными основаниями бытия, ценностными ориентациями человека, группы и общества, не могут существовать без идеологии, а значит, и своего рода социального мифа.
Избегая предвзятых оценок идеологических построений, мы можем дать идеологии такое определение: система знаний, позволяющая обществу, группе, классу или человеку ориентироваться в окружающей социальной и природной среде и решать общие задачи социальной регуляции. В этом определении следует подчеркнуть слово общие, означающее, что идеология имеет дело с пониманием и ориентацией на макроуровне социальных явлений и с долговременными процессами. Попытка использовать идеологические ориентации при решении конкретных и частных проблем может оказаться несостоятельной, так как эти проблемы определяются взаимодействием текущих факторов и практика должна считаться именно с этими факторами.