* См.: Каган М.С. Искусство //Философский энциклопедический словарь.- М., 1983.- С. 222-223.
Тема “Искусство и обществом или, иначе, ^Художник и обществом на протяжении веков была сюжетом самых ожесточенных идейных споров. Может ли общество через какие-то свои институты определять содержание искусства и принципы его институционального устроения? Зависит ли художник от общества? Какой строй оказывается более благоприятным для расцвета культуры и для того, чтобы великие мастера получали возможность жить и творить?
Сопоставление нередко проводится между художественной культурой демократической Англии XVII— XVIII вв. и художественными достижениями абсолютистских монархий остальной Европы — папского Рима или мелких деспотических княжеств в Германии того же периода. И сравнение оказывается не в пользу первой. Искусство великих восточных цивилизаций большей частью проявляло себя в полной степени в периоды правления авторитарных властителей, добивавшихся создания сильных государств. Нельзя не увидеть в этом факте свидетельства значительной независимости искусства от политической сферы, его обусловленность общей духовной динамикой.
Сами художники, как известно, нередко провозглашали свою безусловную независимость от общества в любом его проявлении. В этом можно убедиться, например, из мемуаров знаменитого итальянского мастера Б.Челлини, настаивавшего, что не только творчество, но и сама жизнь художника не подчиняются какому-либо закону. Более соразмерную формулу мы находим у Пушкина, который постоянно подчеркивал различие между обыденной жизнью художника, в которую он может быть погружен, как и остальные “ничтожные дети мира”, и состояниями творческого вдохновения, в которых он подвержен зову “божественного глагола” и не подвержен суду “черни”.
Повинуясь внутреннему зову, а не социальному заказу, поэт испытывает чувство удовлетворения от своего произведения либо же он сам себя осудит и отвергнет результаты своего творчества. Повинуясь такому внутреннему импульсу, Н.Гоголь сжигает рукопись второго тома “Мертвых душ” и создает покаянную исповедь “Избранные места из переписки с друзьями”. Яркое подтверждение этой мысли мы найдем и в творчестве и судьбе немалого числа выдающихся деятелей культуры советского периода. Их личная неустроенность, тяжелые условия существования, репрессии и угроза гибели не останавливали творческого порыва, пробивавшегося “из-под глыб”.
В художественной жизни Западной Европы на протяжении всего XIX и начала XX в. появление новых стилей в искусстве и литературе зачастую сопровождалось общественными скандалами, бурным негодованием со стороны части публики и влиятельной критики, отторжением со стороны уже признанных художественных академий. “Отказники” вынуждены были искать другие пути демонстрации своих произведений. Лишь постепенно устранялись барьеры для нового искусства и новой литературы. Полную свободу творчеству открывал только рынок, однако ценой жесткого подчинения всего комплекса духовного производства коммерческим принципам. Место художественных академий и жюри заняли дилеры и меценаты.
Тем не менее в последние десятилетия в структуре художественной жизни развитых стран Запада произошли радикальные сдвиги. Уже в начале века возникает авангард, принципиально противостоящий самой идее признания обществом, настаивающий на своем вызове всему социально санкционированному. Многие манифесты этого разнородного направления открыто провозглашали идею противостояния обществу. Недолгое сопротивление было сломлено новой критикой, носившей характер апологии антиобщественного искусства. В дальнейшем, особенно после второй мировой войны, авангард становится официально признанным направлением в искусстве, ревностно поощряемым современными структурами большого бизнеса и даже консервативными правительствами. Резко меняют свои позиции издательства, художественные выставки и музеи.
Содержание этих процессов заслуживает более внимательного рассмотрения,что мы и сделаем при анализе культуры постиндустриального общества (см. гл. XVI).
Наука
Принято под наукой понимать прежде всего сферу человеческой деятельности, в которой вырабатываются и теоретически систематизируются объективные знания о действительности*.
Однако этот вопрос решается не так просто. Со своей стороны, как астрологи, так и представители любой религии полагают, что они также владеют подлинным знанием об объективном мире. Как мы уже видели, длительный период истории человечество располагало в основном лишь предположительными знаниями о мире — через магию, мифологию и религию, полагаясь на них при принятии значимых решений. Лишь к Новому времени статус науки становится настолько признанным, что по сравнению с научным знанием другие формы перестают считаться истинными. Однако это происходит далеко не во всех сферах, и хорошо известно, что религия располагает своей истинностью, что делает ее столь устойчивой и распространенной формой регуляции.
Длительное время отличительную особенность собственно научного знания видели в его согласованности с фактами, наблюдениями или экспериментальными данными. Предполагалось, что сначала ученые собирают факты и описывают их, а затем на их основе формируют научные положения и теории, которые, в свою очередь, проверяются на фактах. Однако долгое время, казалось бы, бесспорные факты подтверждали астрологические наблюдения и теорию Птолемея. То же можно сказать об алхимии или “уфологии” (“науке о неопознанных летающих объектах”), о “ведьмологии” и т.д.
Важным отличием науки является стремление к выработке специализированного понятийного языка,в максимальной степени фиксирующего свойства объектов изучения, воспринимаемые как независимые от субъекта. Наука в высокой степени представляет собой отделение субъекта от объекта и лишение этого объекта
* См. статью “Наука”: Философский энциклопедический словарь.— М., 1983.
какого-либо ценностного значения для “наблюдателя”. Конечно,это потребовало от науки создания обширного понятийного инструментария, фиксирующего смысловую специфику каждой конкретной научной дисциплины.
Глава VI. ФУНКЦИИ КУЛЬТУРЫ
Основные темы. Полифункциональность культуры. Духовное производство как совокупность функций, необходимых для регуляции общества и деятельности человека. Достаточно ли видеть в культуре преимущественно творческую и гуманистическую функции?
Классификация функций культуры в соответствии со структурой духовного производства.
Функция производства новых норм, ценностей, значений и знаний и духовное творчество. Проблемы духовного творчества. Историческая эволюция производства значений и знаний: от гадательных способов к научным системам. Роль практического опыта, художественного творчества и науки во введении инноваций. Индустрия знаний и информации в современном мире. Социальные условия принятия инноваций.
Функция накопления, хранения и передачи норм, ценностей, значений, знаний. Культура как память о прошлом, как “хранитель времени”. Культурная организация памяти и отсчета времени: циклы повторений, календарь, праздники и памятные дни. Избирательность культурной памяти. Принципы сохранения и утраты элементов прошлого. М.Элиаде об избирательности коллективной памяти.
Категория “культурное наследие” как обозначение всего совокупного достояния конкретного общества (или всего человечества). Средства накопления и хранения прошлого опыта. Естественная память индивидов, коллективная память. Язык как средство коллективной памяти. Роль текста, письменности, книгопечатания, искусства в сохранении прошлого опыта. Организация хранения культурного опыта в религиозном обществе. Догматизация как средство упорядочивания и защиты комплекса сакральных смыслов и знаний. Функциональное разделение способов хранения элементов культуры в светской культуре, функциональное противоречие между выработкой инноваций и сохранением накопленного достояния.
Новые информационные технологии и достижения в сфере накопления, хранения и обработки данных.
Воспроизводство духовного процесса. Преемственность и традиция. Расширенное и терминологически корректное употребление слова “традиция”. Традиция как повторение прошлых образцов, противопоставленное изменениям. Традиционные культуры как сфера этнографии. Культура авторская, фиксирующая изменения в составе духовной жизни. Проблема соотношения традиций и современности. Принцип самобытности культур, выражающий их определенность и устойчивость и входе изменений. Научный статус термина “самобытность” (“идентичность”) и его использование в современной культурологии.
Функция целеполагания, специализированная и обыденная культура и разделение труда. Типы специализированных культур. Религиозное спасение как превращение ценности в цель человеческой деятельности. Светские типы специализации культуры. Рациональное целеполагание и программирование деятельности. Разделение труда и профессионализация деятельности в механизме культуры. Научное целеполагание.