К 1914 г. Россия не прошла последовательно, в отличие от ведущих европейских стран, все фазы эволюционного развития и не сформировала весь необходимый набор социальных, управленческих и политических структур капитализма. Показательно, что преобразования, предшествующие на западе промышленной модернизации, в России так и не получили завершения. Занимая в первом десятилетии ХХ в. пятое место в мире по объему промышленного производства, Россия не имела сложившейся системы классического капитализма.
Неблагоприятными были социальные характеристики России. Ежегодная смертность составляла 35 человек на 1 млн. жителей (сравнение: в Англии – 19 человек, во Франции – 22, в Германии – 24). Детская смертность составляла 57,4%, что вдвое выше, чем, например во Франции (28,3%) Средняя продолжительность жизни была 27 лет для мужчин и 29 лет для женщин. В 1900 г. годовой среднедушевой доход составлял 63 руб. (для сравнения: в Германии – 184 руб., в Англии – 273 руб., в США – 350 руб.).
Крестьяне, составляющие 71,1% населения, жили в условиях патриархального уклада с примитивной агротехникой; рыночные отношения практически отсутствовали. Бедняцкая часть деревни составляла около 50%. В 1907 г. среднедушевое потребление хлеба в центральных и восточных губерниях России составляло 13 пудов в год (в Англии – 18,4; Германии – 19,45; Франции – 22,3). В 1901 г. А.И. Шингарев (министр земледелия в первом составе Временного правительства в 1917 г.) в работе «Вымирающая деревня» констатировал «низкий культурный уровень населения и его ужасающую материальную обеспеченность, и безземелье»[128].
В полной мере вывод К. Маркса о том, что «капитал беспощаден по отношению к здоровью и сокращает жизнь рабочему всюду, где общество не понуждает его к другому отношению», подтверждается условиями жизни фабрично-заводских рабочих в России. Заработная плата наемных работников в эпоху становления капитализма не покрывала их минимальных потребностей. Фактическая продолжительность рабочего дня в начале ХХ в. составляла 13-15 ч, несмотря на закон 1897 г., установивший 11,5-часовой рабочий день. «Мужчины, женщины, дети спали вповалку на нарах, без различия пола и возраста, в сырых, тесных и душных казармах, иногда в подвалах»[129]. Пауперизм в России имел самые уродливые формы.
Вторая особенность социальной ситуации в России – отличная от практики западных стран система социальных институтов, заключающаяся в преобладающей роли местных структур.
После реформы 1861 г. наряду с приказами общественного призрения появляются земские и городские учреждения социальной защиты, которые уже в 90-х годах в 1,5 раза превосходили по количеству всю приказную дореформенную систему общественного призрения во всех 55 губерниях. Наряду с земскими на местах происходит дальнейшее развитие исторически сложившейся системы приходского попечительства с собственными учреждениями: к 1861 г. их было около 8000, в 1894 г. – 14 747, в 1999 г. – 18 233, в 1901 г. – 19 100. В этот же период на основе гумманизации общества и развития социалистических идей создаются различного рода общественные благотворительные организации, часть которых становится первыми профессиональными учреждениями в области общественного призрения. Особенностью благотворительных структур данного периода является, с одной стороны, специализация, а с другой - приобретение местного, регионального характера. Наряду с развитием таких всероссийских учреждений, как Императорское Человеколюбивое общество, Попечительство о трудовой помощи, Ведомство учреждений Императрицы Марии, Российское общество Красного Креста, Александровский Комитет о раненых, возникло множество различных благотворительных организаций на местах, например, городские попечительства о бедных, общественные фонды помощи, бесплатные столовые, ясли-приюты, дома трудолюбия, что привело к созданию в 1909 г. Всероссийского союза учреждений, обществ и деятелей по общественному и частному призрению, задачей которого стало упорядочение и координация деятельности субъектов благотворительности.
Приказы общественного призрения, земские учреждения, церковно-приходские попечительские структуры и общественные благотворительные организации, имея общую цель имели свою специализацию.
Приказы общественного призрения осуществляли частичное финансирование территорий в целях социальной помощи и призрения и содержали специализированные социальные учреждения. Приходская благотворительность реализовывалась через материальную помощь, включая помощь натурой, оплату обучения и содержание в богадельнях, а также содержании церковно-приходских школ.
Земство, для которого согласно разъяснению Правительствующего Сената «призрение бедных должно считаться не обязанностью, а правом земских и городских учреждений», стало главным социальным институтом, обеспечивающим земское здравоохранение (земские больницы, земские врачи, народные аптеки); социальный патронат (вскармливание, обучение материнству, содержание в семье детей и т.п.); призрение и воспитание детей (семейное призрение, ясли, «бесплатные колыбельки», ремесленные классы и др.); богадельни; организацию ссудных касс, фондов поддержки переселенцев, недоимщиков, касс взаимопомощи; организацию общественных работ, трудовой помощи, потребительских кооперативов; устройство читален и библиотек и многое другое, удовлетворяющее реальные социальные потребности жителей.
Благотворительные общественные организации содержали стационарные учреждения социальной защиты; учебно-воспитательные заведения, предоставляли социальное жилье и открывали бесплатные столовые и ночлежки, осуществляли реабилитацию инвалидов (училища, общежития, дома трудолюбия, мастерские для слепых и глухих) и поддержку детей погибших на войне. С началом Первой мировой войны одним из главных направлений их деятельности стала организация лазаретов и помощи инвалидам.
Конфессиональное попечительство, основываясь на догматах милосердия, благотворительности и нищелюбия, через деятельность приходов, на основе благотворительности прихожан осуществляло раздачу милостыни, оказывало материальную и медицинскую помощь, организовывало бесплатные обеды и занималось просвещением ( церковно-приходские школы ).
Из приведенного перечня направлений деятельности различных российских социальных институтов видно, что в России начала ХХ в. фактически отсутствовала вертикальная система социальной защиты. Интеграция различных форм социальной поддержки осуществлялась по горизонтали на местном уровне. Такое положение вещей, с одной стороны, повышало эффективность социальной защиты на местах, а с другой, не способствовало формированию активной социальной политики государства.
К третьему блоку национальных особенностей социальной сферы дореволюционного периода следует отнести теоретические, идеологические и политические основания постановки и реализации социальных целей. Важной особенностью представлений о социальной деятельности государства в России в этот период было активное общественное мнение в пользу социальных прав личности и морального долга общества.
В отличие от идеи справедливости, вытекающей в западной философии из идей равенства и свободы, гегелевской трактовки государства, как субъекта перераспределения общественных благ, самоограничения либеральных принципов, социальной целесообразностью и принципа социальной солидарности, в России понятие справедливости культурно-исторически основывается на моральном долге, альтруизме, эсхатических мотивах, признании социальных прав естественными правами человека. Теоретические работы Б. Чичерина, Б. Кистяковского, С. Котляревского, В. Гессена, Л. Петражицкого и П. Новгородцева, выдвинувшего политико-правовую теорию защиты обездоленных, опирались, как и общественное мнение, на гуманистические идеи Ф. Достоевского, А. Толстого, Н. Некрасова, Н. Чернышевского и др. К этому нужно добавить психологические факторы патернализма, глубоко укоренившиеся в сознании россиян.
Для дореволюционного тридцатилетия характерно обостренное восприятие российским обществом социальных проблем, и была сформирована активная позиция государства, церкви и общественного мнения по их разрешению.
В то же время единодушие в понимании значимости социальных условий жизнедеятельности общества и особое по сравнению с другими странами эмоциональное к ним отношение, безусловно, не означало единство представлений о природе, целях, механизмах и структурах социальной политики, что относится к осмыслено социальной деятельности различными общественными институтами, научными направлениями и политическими партиями.
Сравнение социальных программ ведущих российских политических партий в предреволюционный период наглядно демонстрирует, с одной стороны, практически всеобщее признание ответственности государства за социальную ситуацию, совпадение требований достижения основных социальных индикаторов и введения передовых социальных технологий, а с другой - различия в исходных представлениях о природе социальной политики государства. Например, требования введения восьмичасового рабочего дня и социального страхования выдвигались социал-революционерами, Российской социал-демократической рабочей партией, «кадетами» и даже «Союзом 17 октября». В то же время, если «кадеты», «октябристы» и другие правые партии исходили из необходимости диалога, партнерства между рабочими и предпринимателями, мирного урегулирования взаимоотношений между трудом и капиталом, ответственности предпринимателя за выплату всех компенсаций и рассматривали нищету, как социальное зло, то левые, прежде всего социал-демократы, исходили из ответственности государства за все виды расходов и выдвигали требования финансирования всех видов возмещения, введения всеобщего социального страхования. На примере проекта Закона о социальном страховании, внесенного в 1914 г. в Думу большевиками, видно, что их позиция в наибольшей степени соответствовала принципам социального государства – они требовали принятия государством на себя функций всеобщей социальной защиты не зависимо от пола, возраста, рассы, религии, национальности и гражданства, компенсации государством практически всех возможных рисков, включая материнство, безработицу, смерть, потерю кормильца, инвалидность, болезнь и производственные травмы. Если «правые» рассматривали государство с патерналистских позиций, то «левые» отстаивали прямую ответственность государства за социальную ситуацию.