Автор считает своим долгом подчеркнуть, что он не ставил своей задачей дать обзор всех существующих схем БД (или предложить новую классификационную схему), а анализировал только те из них, которые казались ему наиболее интересными, захватывающими и архетипичными. В основном те, которые находятся на границе пересечения мыслимого и выразимого.
Следует отметить, что существуют легенды о самых таинственных доказательствах бытия Божия. Например, считается, что основной работой последних лет жизни известного немецкого логика Курта Геделя было логическое доказательство существования Бога. Однако публиковать свое доказательство он не стал [38, с. 20-21].
БЛАГОДАРНОСТИ
Автор выражает глубокую признательность члену-корреспонденту РАН А.В.Забродину и профессору А.К.Платонову за поддержку идеи написания данной работы, а также о. Владимиру (Быстрому), А.В. Ахтёрову, А.И.Белоусову, И.Р.Белоусову, В.В.Васину, Г.Б.Ефимову, Е.В.Исаевой, П.А.Косыреву, А.Е.Королеву, Э.П.Казанджану, Н.Т.Лазиной, Е.Е.Лапшиной, А.А.Попову, Р.Р.Савадяну, C.Б.Ткачеву, В.В.Ястребову за полезные консультации и дружеское участие.
1. Линия Дионисия Ареопагита-Чанышева-Веллера
Начнем со среднего элемента этой триады. В 1962 г. Арсением Николаевичем Чанышевым была написана самая загадочная работа отечественной философии советского периода (опубликована в 1990 г.) - "Трактат о небытии" [20].
Вот явно выраженная схема архетипа:
"До сих пор мыслили по схемам:
1) А есть (нет), потому что В есть (нет) - причинность.
2) А есть, потому что А есть - самопричинность.
Но просмотрели другой вариант:
3) А есть, потому что А нет.
То есть небытие существует, потому что небытие не существует. Это положение единственное в своем роде. Мы не спрашиваем здесь, почему существуют слоны и не существуют мамонты. Мы спрашиваем о причине небытия как такового." [20: 15, c.162]
Третья схема А.Н.Чанышева, однако, как мы увидим ниже, уже была задействована в богословских трактатах Дионисия Ареопагита.
Отдельные места этого интересного трактата заставляют вспомнить Ницше и Витгенштейна. Правда, остается порой впечатление, что все-таки трактат является "философской шуткой", тем не менее аргументация автора заслуживает внимания, тем более, что она архетипична.
Обзор работы А.Н.Чанышева на основе цитат приведен в Приложении.
Здесь же остановимся только на доказательствах, обосновывающих приведенный выше логический архетип.
"Что небытие существует, можно доказать многими способами:
- доказательство от времени: существование настоящего предполагает существование прошлого и будущего, т.е. того, чего уже или еще нет. Это временный модус небытия;
- доказательство от пространства: существование чего-либо в том или ином месте предполагает несуществование его в другом месте. Это пространственный модус небытия;
- доказательство от возникновения нового: новое - это то, чего не было в причинах и условиях, это новое породивших. Но где оно было, когда его не было? В небытии. Это эмерджентный модус небытия;
- доказательство от противоположностей: миры и антимиры, частицы и античастицы, положительные и отрицательные числа, вообще все противоположное погашает друг друга в небытии и возникает из него как из нуля (система координат);
- доказательство от различия: все сущее, всякое конкретное есть не столько то, что оно есть, сколько то, что оно не есть. А потому А, что оно не В, не С, не Д и т.д.;
- доказательство от случайности: случайно то, что может быть, а может и не быть, следовательно, существование случайности предполагает существование небытия;
- доказательство от субстанции: коль скоро существуют свойства акциденции, то должен быть и их носитель - субстанция. Но она неуловима, и в вещи нет ничего, кроме совокупности свойств. Как только субстанция получает определенность, она превращается в свойство (ведь нет ни материи, ни духа, а есть материальное и духовное). Следовательно, субстанцией может быть только небытие. И т.д." [20: 7, c.160].
"Докажем теперь, что небытие первично. Понятие первичности и вторичности предполагает причинно-следственное отношение. Первичное - это первопричинное. Если мы под первопричиной будем понимать бытие вообще или же какое-либо его состояние, то возникает вопрос о причине первопричины. В ответ на этот вопрос одни тупо молчали, другие же, хитрые философы говорили, что первопричина - это самопричина, т.е. что она является причиной не только всего другого, но и самой себя. Но и эти философы смутно понимали, что бытие не может быть ни первопричиной, ни самопричиной. Отсюда хотя бы неуловимая, исчезающая, но тем не менее реальная субстанция Локка. Только небытие, говорю я, может быть и причиной, и самопричиной: ведь то, что не существует, не нуждается в причине для своего существования" [20: 14, c.161-162].
Далее проиллюстрируем использование подобной схемы ("существует, потому что не существует") современным замечательным представителем русской прозы Михаилом Веллером.
"Бог есть, потому что Бога нет.
?
Наличие Бога необходимо обусловлено тем, что в действительности (реальности, Бытии) он не существует.
?
Бог - это вершина (бесконечно высокая) идеала.
Бог - это завершение и конечная точка абстракции, противопоставляемой человеческим сознанием реальной конкретности Бытия.
Реальное и идеальное - такое же органичное двуединство, диалектическая пара, как свет и тьма, добро и зло, верх и низ. Существование реальности обуславливает существование своей противоположности - идеальности.
Бог - это квинтэссенция идеальности.
Наше сознание (в первом и "базовом" аспекте) подобно зеркалу, отражающему реальность. Действительность реальна, ее отражение, т.е. сознание, идеально (существует только для тебя и в тебе, твоем представлении, воображении, ощущениях). Действительность бесконечна и неисчерпаема в познании ее устройства и причин. Зеркальное отражение этой бесконечной перспективы имеет своим завершением некую условную, бесконечно удаленную точку - Первопричину, всеобъясняющую и Всемогущую: это и есть Бог.
Противоположности, взаимоотталкиваясь в начале, сходятся в бесконечности. То есть реальное и идеальное, обусловленное друг другом и имеющее началом и границей друг друга, удаляются по мере развития, но вновь сходятся в некоей идеально удаленной точке, которая и есть Бог.
...
Вера и знание - также диалектическая пара, то самое единство и борьба противоположностей. Сущность Веры - в дополнении знания его отрицанием.
То есть неверующих людей нет - есть люди, полагающие себя неверующими. Поскольку рефлексия, двойственность есть неотъемлемое свойство сознания, поскольку каждый человек имеет какие-то конкретные знания и представления о конкретной реальности - постольку он имеет и какие-то идеальные желания и стремления, оформляющиеся в представление, Бог же есть сознательное достижение (постижение) той точки, которая недостижима знанием как идеал идеала." [21, c. 221-222].
Наконец, обратимся к первому элементу триады – Дионисию Ареопагиту. Ниже приведены две наиболее известные цитаты этого замечательного богослова. В первой утверждается, что Бог может быть познан лишь как несуществующий. Вторая является апофеозом апофатического богословия.
"Если случается, что некто, видя Бога, понимает смысл своего видения, то это не означает, что он видел Самого Бога, но одну из тех непознаваемых вещей, что обязаны Ему своим бытием. Ибо в Самом Себе Он превосходит всякое разумение и всякую сущность. Сверхсущественным образом Он существует и познается, сверх всякого постижения лишь как совершенно непознаваемый и вовсе не существующий. Именно это совершенное незнание в лучшем смысле слова и образует истинное знание Того, Кто превосходит всякое знание." (Дионисий Ареопагит, Письма 1, Послание к Гаю, цит. по [22, c. 31]).
"Причина всего, сущая превыше всего .не есть тело, не имеет ни образа, ни лика, ни качества, ни количества, ни толщи, не пребывает в пространстве, незрима и неиссякаема, неощущаема и не ощущает. Поднимемся еще выше и скажем, что она не есть ни душа, ни ум и не обладает ни представлением, ни мнением, ни разумением, ни мыслью и сама не есть ни разумение, ни мысль. Она неизреченна и непомыслима, она не есть ни число, ни устроение, ни величина, ни малость, ни равенство, ни не-равенство, ни подобие, ни не-подобие. Она не недвижна и не двигается, и не пребывает в состоянии покоя, не обладает силой и сама не есть ни сила ни свет, не обладает жизнью и сама не есть жизнь. Она также не есть ни сущность, ни вечность, ни время. Поэтому до нее невозможно коснуться мыслью. Она не есть ни знание, ни истина, ни царствие, ни мудрость, ни единое, ни единство, ни божественность, ни благость, ни дух в том смысле как мы его знаем, ни сыновство, ни отцовство и вообще ничто из того, что нам или всякому другому сущему ведомо. Она не принадлежит к не-сущему, но также и к сущему, и ничто из сущего не может ее познать, какая она есть, также как сама она не может познать вещи, какие они есть. Для нее нет разумения, имени, познания; она не мрак и не свет, не заблуждение и не истина. Вообще относительно нее невозможно ни полагание ни отрицание, ибо с нашими полаганиями и отрицаниями мы не полагаем и не отрицаем ее, ведь она превыше всякого полагания как совершенная и единственная причина всего и превыше всякого отрицания как избыточествование полной отрешенности от всех вещей, как сущая над всем." (Дионисий Ареопагит, Таинственное богословие, 4 и 5, цит. по [22, c. 32].)
2. Линия Ансельма Кентерберийского-Виктора Пелевина
Смысл данного архетипа заключается в том, что существование некоторого в определенном смысле максимального объекта (например, мира в целом) оказывается удивительным и загадочным образом завязанной с возможностью его помыслить. Имеет смысл начать с диалога из знаменитого романа Виктора Олеговича Пелевина:
"Я почувствовал раздражение.