Таким образом, при определении того, имелась ли в данном случае правомерная оборона или ее пределы были превышены, необходимо учитывать, в их совокупности, следующие основные обстоятельства: во-первых, характер и степень общественной опасности посягательства (наличие и значимость защищаемого объекта; характер и тяжесть грозящего вреда; орудия и средства посягательства; личность посягающего — его физическая сила, агрессивность, поведение в быту и т.п.); во-вторых, соотношение сил посягающего и обороняющегося (пол, возраст, физическая сила одного и другого, состояние их здоровья, используемое оружие или иные средства обороны и посягательства, количество посягающих и обороняющихся и т.п.); в-третьих, конкретные условия посягательства и обороны (время, место и обстановка посягательства и защиты; продолжительность посягательства; неожиданность и стремительность посягательства; количество эпизодов предшествующего насильственного воздействия на обороняющегося со стороны посягающего; душевное волнение, испуг и растерянность обороняющегося и т.п.).
Таковы основные признаки (критерии), которые должны учитываться при решении вопроса о наличии или отсутствии превышения пределов необходимой обороны. Разумеется, все эти признаки должны учитываться в совокупности, а не изолированно; значимость указанных обстоятельств в каждом конкретном случае различна и подлежит индивидуальной оценке.
Уголовный закон не содержит указаний об определении начала и окончания состояния необходимой обороны. Представляется, что не может быть состояния необходимой обороны до того, как возникла непосредственная угроза посягательства и охраняемые законом права и интересы оказались в опасности. Вместе с тем право на необходимую оборону возникает не только при осуществлении посягательства, но и в тех случаях, когда имеется реальная опасность приведения угрозы расправой в немедленное исполнение. С другой стороны, лицо имеет право на необходимую оборону в течение всего общественно опасного посягательства до того момента, когда для него становится очевидным, что посягательство окончилось. Таковы общие положения, которые могли бы служить основой для определения границ состояния необходимой обороны во времени. В юридической литературе по данному вопросу нет единого мнения.
Так, А.А. Пионтковский писал, что превышение пределов необходимой обороны может быть двух видов. Во-первых, как несоразмерность между произведенной защитой и интенсивностью происходившего нападения. Во-вторых, как несвоевременность обороны — учинение оборонительных действий еще до момента начала нападения или учинение оборонительных действий после окончания нападения или отказа от нападения, если они не подходят под понятие “правомерного самоуправства”.
Эта позиция разделяется и многими практическими работниками. Проведенное изучение уголовных дел о преступлениях, совершенных при превышении пределов необходимой обороны, показало, что дела, по которым констатирован “несвоевременный” эксцесс обороны, составляют около 25,4% от общего количества изученных дел указанной категории. Верховный Суд СССР в своих постановлениях по целому ряду конкретных дел, рассмотренных в различное время, также признавал возможность превышения пределов необходимой обороны при ее несвоевременности.
Оригинальной в этом плане представляется точка зрения Н.В. Беляевой и Т.Ю. Орешкиной. Они признают состояние необходимой обороны и, естественно, превышения ее пределов при несвоевременной защите, но “лишь в очень короткий отрезок времени, когда оборона последовала сразу за актом нападения, и обороняющийся, хотя и осознал окончание посягательства, но еще полностью находился под впечатлением этого нападения в силу инерции мышления и не успел остановиться и расценить опасность как явно миновавшую”[4, с.55].
Если же после предотвращения или окончания посягательства имелась определенная пауза, опасность уже явно миновала, но оборонявшийся причиняет вред посягавшему (часто из мести), то, по мнению указанных авторов, ответственность возможна на общих основаниях, кроме случаев, когда будет установлено, что он действовал в состоянии аффекта, вызванного неправомерными действиями потерпевшего. Представляется, что с указанной точкой зрения стоит согласиться.
Изложенное позволяет в качестве вывода выделить следующие определяющие признаки эксцесса обороны:
· Превышение пределов необходимой обороны, как и сама необходимая оборона, имеет определенные границы, которые определяются признаками, относящимися к характеру посягательства и к характеру оборонительных действий. Индивидуальные признаки противоправного посягательства предопределяют характер законных оборонительных действий.
· Оборона от общественно опасного посягательства возможна лишь в момент его осуществления, т.е. когда создана реальная угроза или посягательство фактически началось или вот-вот начнется и еще не закончилось, или закончилось, но по обстоятельствам дела для обороняющегося не ясен момент окончания посягательства. Превысить пределы необходимой обороны можно только именно в этих рамках. Причинение же вреда задолго до начала посягательства или после его очевидного окончания, когда имеются все основания полагать об окончании посягательства, не может квалифицироваться как эксцесс обороны.
· Превышение пределов необходимой обороны обусловливается не только характером и опасностью оборонительных действий, оцениваемых соответственно с характером посягательства, но и учетом как степени и характера преступного посягательства, так и сил и возможностей по его отражению (количество посягающих и обороняющихся, их пол, возраст, физическое состояние, наличие оружия, место и время посягательства, обстановка посягательства и т.п.).
· Превысить пределы необходимой обороны возможно только в том случае, когда вопрос о допустимости оборонительных действий не подлежит сомнению, однако реальное осуществление необходимой обороны вышло за пределы необходимого.
· Эксцесс обороны может иметь место лишь там, где соблюдены все условия необходимой обороны, за исключением одного — соразмерности защиты и посягательства, т.е. причиненный посягающему вред явно не соответствует либо степени общественной опасности посягательства, либо обстановке защиты.
В завершение рассмотрения данного вопроса следует отметить, что в юридической литературе не раз высказывались мнения о целесообразности исключения из уголовного закона института превышения пределов необходимой обороны.
Так, Н.И. Коржанский полагает, что центр тяжести в законодательном определении необходимой обороны следует перенести на определение условий, которые порождают право на необходимую оборону. Суд должен решить, по его мнению, только один вопрос: было ли у оборонявшегося и причинившего вред право на необходимую оборону. И если такое право было, то причиненный вред должен признаваться правомерным независимо от его тяжести.
Г.Н. Колмакова также предлагает отказаться от понятия превышения пределов необходимой обороны, мотивируя свою позицию тем, что раньше отечественное законодательство исходило из примата интересов государства и общества, а теперь следует сместить акцент на защиту интересов прежде всего личности. Поэтому всю ответственность за наступившие последствия от общественно опасного посягательства должен нести посягающий, а не обороняющийся. Обороняющийся, по ее мнению, не может предугадать умысел преступника, тем более что он находится в состоянии сильного душевного волнения.
Однако, по мнению сторонников исключения понятия эксцесса обороны, само право на необходимую оборону возникает не при всяком общественно опасном посягательстве, а только при таком, которое представляет собой применение, попытку применения или угрозу применения физической силы со стороны посягающего, т.е. любого насилия, принуждения или удержания, осуществляемого каким-либо способом в отношении личности обороняющегося, или третьих лиц, либо их имущества. Таким образом, имеет место допущение беспредельной обороны при весьма существенном ограничении самой возможности защиты.
Предложение об исключении из закона понятия превышения пределов необходимой обороны представляется слишком категоричным. Не нужно бросаться из крайности в крайность. Право на необходимую оборону возникает при отражении посягательства на законные права и интересы граждан: жизнь, здоровье, личную неприкосновенность, частную собственность, неприкосновенность жилища, половую свободу и неприкосновенность личности и т.д. Каждый из этих объектов защиты занимает свое место в правовой, моральной, нравственной, религиозной иерархии ценностей.
Представляется, что следует сохранить в законе понятие превышения пределов необходимой обороны, одновременно четко регламентируя соотношение объекта, цели посягательства и вреда, который может быть причинен при отражении посягательства на этот объект.
На основании проведенной выше критической оценки законодательной дефиниции превышения пределов необходимой обороны вносится предложение изменить формулировку ч. 3 ст. 37 УК РБ и изложить ее в следующей редакции: “Превышением пределов необходимой обороны (эксцессом обороны) признается явное для обороняющегося лица несоответствие средств и методов защиты характеру и степени общественной опасности посягательства, а равно обстановке защиты, когда посягающему умышленно причиняется смерть или тяжкий вред здоровью, не вызываемые по обстоятельствам дела необходимостью предотвращения или пресечения посягательства”.
Предлагаемое определение характеризуется следующими отличительными чертами: 1) оно ориентировано на обороняющегося, содержит субъективный критерий оценки явности несоответствия именно обороняющимся; 2) содержит указание на оценку не только характера и степени общественной опасности посягательства, но и обстановки защиты; 3) содержит указание на то, что в результате такого несоответствия посягающему причиняется вред, не вызываемый по обстоятельствам дела необходимостью предотвращения или пресечения посягательства; 4) содержит конкретное указание на размер причиненного преступлением вреда.