Р ыцарство в истории России / Chivalry In Russian History Черкесов А. Г (стр. 2 из 4)

Однако точно ли век рыцарства закончился в XVI веке, когда изобретение пороха, книгопечатания и открытие Америки до неузнаваемости изменили облик Европы? Конечно, рыцари перестали носить доспехи, участвовать в турнирах и жить в рыцарских замках. Вместо этого они стали носить камзолы, жить во дворцах или усадьбах, носить шпагу вместо меча. Но значит ли это, что исчезли сами рыцари? Когда во Франции свершилась революция в конце XVIII века, то один знатный англичанин, Эдмунд Берк, воскликнул с возмущением[1]:

Миновал век рыцарства, сменившись веком софистов, экономистов и счетоводов, и слава Европы погасла навсегда!

Выходит, что век рыцарства не ограничивается эпохой Крестовых походов и рыцарских турниров. Нет, по мнению Эдмунда Берка, век рыцарства завершился только с началом Французской революции, которая низринула монархические порядки и уничтожила старую французскую аристократию. И французские аристократы были по существу теми самыми рыцарями, которые когда-то отправлялись защищать христианство в далекую Палестину. А что если развить идеи Эмунда Берка и сказать, что век рыцарства закончился только в 1917 году, когда началась Русская революция, положившая конец Российской Империи и российскому дворянству? Весь XIX век и даже в начале XX века Российская Империя поддерживала в Европе старые монархические порядки. И когда рухнула Российская Империя, вместе с ней были разрушены Германская империя и Австро-Венгерская империя.

Можно и еще больше расширить понятие о рыцарстве, заявив, что век рыцарства не завершится до тех пор, пока будет жив на свете хотя бы один рыцарь. Значит, и наше время, вполне возможно, относится к веку рыцарства. Почему бы и нет? Разве мы сами не произносим невольно про себя, видя благородный поступок того или иного человека: «Вот это – настоящий рыцарь!» Что это – красивая аллегория или невольная констатация того факта, что рыцарство живо во все времена?

Все это возвращает нас к исходному вопросу: что же такое рыцарство? Можно ли как-то определить, очертить это явление истории и культуры Европы, основываясь не только на современных, но и на средневековых литературных источниках? В конце концов, в Средние века было много разных писателей – адептов рыцарской идеологии, – которые много и пространно рассуждали о сущности рыцарства. Может быть, эти рассуждения помогут нам лучше понять, что такое рыцарская идея? И можно ли считать, что рыцарство есть хотя бы в какой-то степени достояние и наших дней?

Нечеткое определение рыцарства

Подобный вопрос задал себе один из лучших современных историков и популярных писателей Морис Кин, который написал обстоятельное исследование о рыцарстве и издал его в Британии, в Йельском университете (1984 год). Сделав необходимое вступление, в первой главе своего сочинения он приводит следующее определение рыцарства[2]:

Рыцарство может быть определено как некий этос[3], в котором воедино сплавлены военные, аристократические и религиозные составляющие…

1. Военный аспект, например, ассоциируется прежде всего с искусством верховой езды – искусством весьма дорогостоящим – истинного мастерства в котором трудно достичь, ели ты не родился в богатой семье.

2. Аристократический аспект связан не только с происхождением: он связан с той, самой главной, функцией рыцарства и той шкалой ценностей, согласно которым знатность зависит прежде всего от самоценности того или иного человека, а не только от его родовитости.

3. Христианский же аспект, как ни странно, оказывается достаточно свободным от воздействия религиозных догм, предрассудков и предпочтений…

Это определение кажется несколько расплывчатым, однако, по утверждению самого Мориса Кина, более строгое определение рыцарству дать довольно трудно. И это верно, поскольку лучшего определения рыцарства мне не приходилось встречать ни у одного другого автора. Достаточно того, что это определение вносит хотя бы какую-то ясность в рассматриваемый предмет.

Итак, рыцарь – это человек, который одновременно является воином, аристократом и христианином. И то, что вместе эти три аспекта сочетаются в нем нераздельно, так что при изъятии хотя бы одного элемента рыцарь перестает быть рыцарем, заслуживает особого внимания. Изучая в школе историю, мы привыкли думать, что рыцари – это господствующее феодальное сословие в Средние века, основным ремеслом которого являлась война. Однако то, что в рыцарстве воинское ремесло и аристократизм сочетались с христианством, обычно оставлялось без внимания.

Отметим этот момент и сразу сформулируем основную проблему, которая возникает перед исследователем рыцарства: насколько глубоким было влияние христианства на жизнь рыцарства? Не могло ли быть так, что рыцарь Средневековья только на словах декларировал себя христианином, оставаясь в жизни грубым язычником, живущим насилием, грабежом и думающим только о победах и мирской славе? Это очень важный вопрос, который в случае отрицательного ответа на него позволяет утверждать: рыцарство – это не более чем фикция, внутренне пустая, хотя и красивая по внешним формам игра для взрослых в возвышенные идеалы и благородство.

Ответить на этот вопрос можно, лишь обратившись к литературным источникам Средневековья, где мы можем найти рассуждения о сущности и характерных чертах рыцарства. В книге Мориса Кина эта литература разбивается на три категории, каждая из которых представляет свой особый интерес при изучении рыцарства:

1. Рыцарские романы. В рыцарских романах выведен образец идеального рыцарства, предлагаемого читательской аудитории для подражания. Наиболее известным русскому читателю из рыцарских романов являются «Легенды о короле Артуре». Эти романы обладали большим влиянием на средневекового читателя и пользовались широкой популярностью. Однако для научного исследования они не очень подходят, поскольку в них слишком много литературного вымысла.

2. Церковные трактаты о рыцарстве. Авторами таких трактатов, написанных в изобилии в эпоху Средневековья, были клирики (епископы, священники, монахи), которые писали их в назидание рыцарскому сословию. Эти трактаты отличались более строгой формой и глубоким содержанием, однако при этом обладали определенной тенденциозностью и конкретной идеологической направленностью. В них скорее говорится о том, чем должно быть рыцарство, по мнению клириков, а не тем, чем оно было на самом деле. Поэтому для научного исследования эти источники хотя и интересны, но не все же не вполне подходят.

3. Светские трактаты о рыцарстве. Эти трактаты обычно писались самими рыцарями – естественно, наиболее опытными и образованными из них, – с тем, чтобы служить назиданием другим рыцарям. Этим они особенно интересны, поскольку представляют собой взгляд на рыцарство изнутри, то есть глазами самих рыцарей. В них мы можем прочитать, что думали рыцари сами о себе. И вполне естественно, что такие источники следует воспринимать как наиболее авторитетные и объективные источники о рыцарстве.

Из светских трактатов о рыцарстве Морис Кин сосредотачивает свое внимание лишь на трех средневековых трактатах – на тех, которые наиболее полно и ясно излагают идею рыцарства. Все прочие трактаты если и добавляют что-то к этим трем, то только в плане деталей, но не меняют ничего по существу. В число трех избранных трактатов Морис Кин включил следующие:

- анонимная поэма «Рыцарское сословие» (Ordene de chevalerie) – была написана неизвестным автором в северной Франции до 1250 г. и пользовалась большим успехом у публики, неоднократно включалась в различные сборники о рыцарстве и даже была переложена в стихотворной форме;

- «Книга ордена рыцарей» («Book of the Ordre of Chyvalry» или «Libre del ordre de cavayleria»), написанная известным философом и богословом с о. Майорка Раймоном Луллием (Ramon Lull);

- «Книга рыцарства» (Libre de chevalerie), написанная французским рыцарем Жоффруа де Шарни (Geoffrey de Charny), жившим в XIV в.

Я упоминаю здесь эти трактаты постольку, поскольку и сам буду цитировать их в своей «Апологии».

Рыцарство – путь к Спасению

Итак, что же говорится в этих трех средневековых трактатах о сущности рыцарства и о том, как же сочетаются в рыцарстве христианская религиозность и светскость, то есть воинская доблесть и аристократизм. Вот что пишет, например, Жоффруа де Шарни, который прославляет в рыцаре такие светские качества, как доблесть и мужество. Он восхваляет всякого, кто проявил себя с оружием в руках – будь это рыцарский поединок, турнир, война или, еще лучше, Крестовый поход. Морис Кин передает слова де Шарни следующим образом:

Самые же лучшие [рыцари – автор] - те, кто постоянно поднимался в славных деяниях своих с более низкой ступени на более высокую. …Это люди, которые, учась на собственном опыте, целеустремленно впитывали воинскую премудрость, желая твердо знать, как добиться успеха при осаде и штурме мощных крепостей, и, не раздумывая, отправлялись в полные опасных приключений походы в далекие страны.

Однако же не менее, чем сами их подвиги, важны для нас мотивы их поступков. Те их товарищи, которых вперед позвала лишь жажда возможных военных трофеев, безусловно, тоже заслуживают похвалы, но не такой, какой достойны те великие герои, что устремляются навстречу опасности, желая лишь прославить свое имя. Слава при жизни имеет для Шарни самую большую ценность; как, впрочем, и предприимчивость, даже если герой уже немалого достиг.

Вот почему, считает он, воину так полезно быть влюбленным - ведь тогда он станет искать еще большей славы, желая доставить удовольствие своей даме сердца. Представьте, каковы будут чувства этой дамы, когда ее избранник войдет в зал и все остальные — рыцари, благородные сеньоры и юные оруженосцы – поспешат восторженно приветствовать его, ибо слава его (bonne renomme) уже разнеслась по всему миру, но только ей одной, даме его сердца, будет известно, кому принадлежит любовь этого героя!