Не очень необычное проявление у Lachesis непереносимости ограничения - это сопротивление женщины замужеству с человеком, которого она преданно любит и с которым она может быть сексуально связана, просто из страха психологических ограничений, налагаемых супружеством. Таким образом, симптом "отвращение к супружеству" может отражать отвращение, но не к сексу, а к эмоциональной закрепощенности брачной связи.
Как и соответствует человеку, который любит власть, Lachesis может проявлять увлечение деньгами, как символом власти. Ему нравится говорить о богатстве, больше о богатых людях, чем о деньгах как таковых (например, о ценах вещей), и он увлечен достатком других почти так же, как своим собственным. Но он не цепляется за своё богатство (Arsenicum album, Sulphur) и не осторожен с деньгами (Sepia, Lycopodium). В его понимании деньги должны быть потрачены, а не накоплены. Он может быть примером либеральности и внезапного великодушия, даже может проматывать своё состояние частично по той причине, что это даёт ему ощущение власти. Женщина Lachesis может совершать расточительные покупки одежды. Хотя все женщины любят тратить деньги на одежду, но у Lachesis это может быть чрезмерным и неконтролируемым.
Деньги существуют также для того, чтобы ими рисковать, отсюда Lachesis более склонен, чем другие типы, увлекаться азартными играми. Даже в домашних карточных играх он всегда играет с риском, ставя в залог свою кучу фишек. В отличие от него, стремящийся к соперничеству, но осторожный Arsenicum album играет с напряженной и суровой серьезностью, даже когда на карту поставлены всего несколько центов.
ЖИЗНЕННАЯ СИЛА
Несмотря на скептицизм, нравственный релятивизм и внутренние конфликты, личности типа Lachesis проявляют такую неиссякаемую жизнеспособность, что окружающие называют их "напряженными", "сверхвозбужденными", "склонными к наркомании", "одержимыми" не только в сексуальном смысле, но также за их знания, опыт, понимание, страсть к делу или к вере, страсть к самой жизни!
Невероятная энергия этого типа проявляется физически и эмоционально, как уже упоминалось: сильная пульсация во всем теле или в какой-то его части, учащенное сердцебиение и кровь стучит в висках, малая потребность во сне, сильная привязанность, сильное сексуальное устремление ("эмоциональная и сексуальная заряженность" Уитмонт) и психически на высоком уровне интеллектуальной активности: разум действует быстро, "огромная сила оригинальности... в любой умственной работе... пишет с величайшей свободой и большой силой обо всем, что знает" (Аллен); когда пишет, не успевает ему в голову прийти одна идея, как тут же возникает его творческая энергия, которая приобретает электрическое свойство: "состояние экзальтации, которое вызывает желание исполнять интеллектуальную работу" (Кларк). В повседневной жизни, чем больше он делает, тем больше у него появляется энергии. На работе он может выполнять такой объем работы, что, когда он уходит на другое место или на пенсию, требуется три человека для выполнения этого. Ему не бывает плохо, он не замедляет темпов, и кажется, что в его дне больше часов, чем у других людей.
Например, знакомая всем фигура - это школьная учительница конституционального типа Lachesis, которая не только обожает свою работу, но никогда не устает от одного и того же предмета, придавая ему каждый год новое интересное освещение, что возможно только благодаря её неугасимому энтузиазму. Ей всегда нужно так много сказать, что она никак не может закончить урок точно в срок. Если ей нужно проверить тридцать работ, то она отдаст их на следующее утро. Ей придется не спать всю ночь, проверяя работы, но на следующий день в классе она вновь полна динамизма, как всегда не выказывая признаков сонливости, и, кажется, уделяет беспредельное внимание даже самому требовательному ученику. Lachesis в полной боевой готовности работает на полную мощность, а наблюдателю приходится только удивляться, откуда берется вся его энергия.
Вольтер, который работал по 18 - 20 часов в день (и ночь) над своими разнообразными литературными произведениями и над корреспонденцией, которая доходила до тысячи писем, и который диктовал так быстро, что его секретарша едва успевала за ним записывать, в возрасте 64 лет сказал о себе: "Я такой же гибкий, как угорь; такой же живой, как ящерица, и такой же неутомимый, как белка". И таким он ещё оставался не менее двадцати лет (но, без сомнения, его энергия требовала ежедневного подкрепления в виде почти сорока чашек кофе в течение всей его жизни).
Когда энергия Lachesis, страстность и плодотворные идеи получают правильный выход, тогда его творческие достижения трудно превзойти. Однако довольно часто, несмотря на все его способности, ему не хватает истинного умения проводить разграничение, потому что он старается сделать огромное количество работы, начинает множество вещей; ему нужно быть занятым, "без постоянства" (Аллен).
Его творчество хаотично ("не может ничего исполнить упорядоченным образом", Аллен), а его вдохновение проявляется спорадическими взрывами, так что и качество его работы неравномерно оригинально, но недостает системы. Это контрастирует с упорядоченным постоянным совершенствованием Arsenicurn album уровня исполнения.
Эта неугасимая жизнеспособность видна и в кабинете у врача. Пациенты с ужасающими болезнями или личными трагедиями, которые опустошили или подавили бы обычную психику, все равно встречают жизнь с необычайной яркостью, энергией и духом, совершенно непокорившимися. Фактически трудно поверить, что они чувствуют себя так плохо, как об этом говорят. Так же, как и Phosphorus, Lachesis может быть гораздо сильнее болен, чем можно предположить по нему. Не только их жизнеспособность не уменьшается перед лицом опасности ("Мне кажется, что весь год я был как будто в состоянии войны, но все равно я чувствую себя прекрасно"), временами кажется, что чем сильнее испытания, тем мощнее они вызывают у этих людей маниакальную реакцию на стресс. В общем, и психическое, и физическое заболевание у Lachesis приобретает определенные свойства беспокойного сверхвозбуждения: пациент все время насторожен, "хочет быть где-то далеко" (Кларке), делая что-либо более, чем обычно, разговаривает все время, а это импульсы, генерирующие энергию.
В действительности, его динамизм может передаваться другим. Его энергия так мощна, его жизнеспособность так сильна, что он не может управлять ею конструктивным образом и не может направлять её так, чтобы не наносить себе вреда ("Иногда меня пугает, как много у меня энергии. Я не знаю, что с ней делать, как ею управлять!"). Пациенты, которым требуется Lachesis, описывают усиление их честолюбия, ощущения власти и стремления к совершению действий и даже чувствуют потребность в усиленном контроле своих импульсов.
Однако "теневая" сторона этой жизнеспособности тоже встречается у пациента, демонстрирующего "полнейшее отупение, апатию, уныние, недостаток понимания, пресыщение жизнью и стремление к смерти, безнадёжность, отвращение к жизни" (Геринг); а также отвращение ко всякой интеллектуальной деятельности; "медлительный, не способный завершить свою обычную работу, не способный к абстрактному мышлению; что-то вроде потери идей" (Аллен). Это выглядит так, как будто всю его энергию кто-то выключил. На физическом плане Lachesis помогает при серьезных нарушениях в иммунной системе.
Повышенное утверждение жизни у Lachesis может извращенно перейти в мощные саморазрушительные силы, приобретя формы алкоголизма, наркомании, неумных решений подорвать свой собственный успех как раз тогда, когда все идёт прекрасно; или "внезапных и непреодолимых импульсов к самоубийству" (Геринг), которые неожиданно возникают сразу после вполне беззаботного взгляда на жизнь, царившего всего час назад. Или этот человек начинает разрушать свои взаимоотношения с другими бесконечными требованиями или сверхсобственническими притязаниями. Страшась потерять друзей или тех, кого любит, он сворачивается кольцом вокруг них, вызывая у них желание избежать его слишком тяжелых и всеохватных эмоций, и, в конечном счете, это приводит к тому, чего он больше всего боялся.
БЕССТРАСТНОСТЬ И ЮМОР
Эта особая жизненная сила Lachesis играет свою роль в создании удивительной ауры бесстрастности, которая окутывает его, как если бы на каком-то определенном эмоциональном уровне события перестали на него влиять так, как они влияют на других. На все проявления у него как будто нет ни чрезмерной уязвимости Natrum muriaticum, ни сверхвосприимчивости Phosphorus, ни цепкой зависимости Pulsatilla, ни эмоциональной хрупкости Ignatia, ни слабохарактерности Silicea, ни характерной для Arsenicum album агонии по поводу потери контроля над своим здоровьем и судьбой. Эти факторы, которые врач извлекает почти насильно, обычно отсутствуют у Lachesis, чьи несчастья интеллектуально интригуют, но не требуют сердечного участия. Он не вызывает жалости, потому что не требует её!
Это не то, что он не чувствителен к эмоциональным травмам или страданиям. Наоборот, это лекарство часто применяется в случаях "жалоб, возникающих в результате длительной печали или горя, разочарования в любви, после обиды, потери и т. д." (Геринг).
Хотя в подобных случаях больше известны действия Natrum muriaticum, Ignatia и Staphisagna, но никогда не нужно забывать и о Lachesis. Этот индивидуум страдает и может нести тяжелые физические или психические потери, но при этом выглядит так, как будто между ним и его несчастиями поддерживается дистанция; он проявляет какое-то философское принятие той участи, которая ему назначена в неизбежных водоворотах и потоках этого мира. Такое принятие испытаний и трагедий, как будто он является наблюдателем в драме, а не участником своей собственной жизни, - это частично тот источник, из которого он черпает способность выстоять перед трудностями; а пафос некоторых особенно смелых, прошедших через тяжелые испытания, душ имеет какое-то свойство "светиться" и "нести чистоту", которые придают этому пафосу объективность и отстраненность. Со временем врач вырабатывает в себе чувствительность и начинает отличать эту "бесстрастность" Lachesis от отстраненности и эмоциональной отчужденности Lycopodium, при которых события просто не задевают и не травмируют Lycopodium. Их не нужно путать.