36 Спенсер Г. Основные начала. СПб., 1899, с. 39
Программа эмпирической редукции логических позитивистов первоначально вдохновлялась их убежденностью в том, что знание не только порождается чувственным опытом, но все оно есть не что иное, как описание этого опыта, описание чувственно данного. Из убеждения в эмпирическом характере всякого знания естественно вытекало, что всякий научный термин и всякое научное предложение могут быть сведены, "редуцированы" к протокольным предложениям, к терминам наблюдения или, иначе говоря, заменены терминами и предложениями эмпирического языка. Логические позитивисты не довольствовались простой констатацией этой возможности. Для того чтобы провести реформу научного языка, очистить его от философских спекуляций и выявить его подлинное эмпирическое содержание, они действительно попытались осуществить эмпирическую редукцию научного знания. Но осуществление этой программы потерпело крушение.37
Выяснилось, что полностью выразить содержание всех терминов и предложений науки в экстенсиональном эмпирическом языке невозможно. Правда, даже и после этого логические позитивисты, разделив язык науки на эмпирический и теоретический, продолжали стремиться хотя бы к частичной редукции теоретических терминов и предложений. Попытки свести термины и предложения теоретического языка к эмпирическому языку привели к некоторым техническим результатам, которые, может быть, были важны и интересны с точки зрения программы, выдвинутой логическим позитивизмом, но они потеряли свой смысл в рамках других методологических концепций.
Для прояснения сути эмпирической редукции кратко рассмотрим вопрос о редукции теоретических терминов и, в частности, диспозиционных предикатов. "Диспозиционными" называют предикаты, выражающие предрасположение тела реагировать определенным образом в определенной ситуации, например, "хрупкий", "горючий", "растворимый" и т. п. Они представляются лежащими наиболее близко к уровню предикатов наблюдения, поэтому если редукция теоретических терминов вообще может быть осуществлена, то, по-видимому, проще всего это сделать в отношении таких, наименее "теоретичных", предикатов.
Смысл их кажется простым и ясным: "растворим" обычно понимается как "при погружении в жидкость растворяется", "горючий" — "горит при соответствующем нагревании" и т. п. Приписывая телу некоторую диспозицию, хотят сказать, что тело ведет себя определенным закономерным образом, например, предложение "Сахар растворим" означает приблизительно следующее: "Если сахар опустить в воду, то
37 Глубокий и всесторонний анализ редукционистской программы логических позитивистов и причин ее несостоятельности см. в работе: Швырев В. С. Неопозитивизм и проблемы эмпирического обоснования науки. М., Наука, 1966.
он растворяется". Особых трудностей с пониманием диспозиционных предикатов не возникает. Почему же их редукция к терминам наблюдения или, говоря иначе, их определение в эмпирическом языке не удалось?
Пусть "Сахар растворим" (Да) мы понимаем как "Если сахар опушек в воду (Q1a), то сахар растворяется (Q2а)". В экстенсиональной логике союз "если..., то..." формализуется с помощью материальной импликации "->". Поэтому мы можем установить следующее определение предиката "растворим":
Да = Df Q1a -> О2а
Известно, что всякое корректное определение позволяет заменять определяемый термин тем выражением, посредством которого он определяется. Если, скажем, я определяю термин "человек" посредством выражения "разумное животное", то везде, где встречается термин "человек", я имею право заменить его выражением "разумное животное". Точно так же и данное выше определение должно позволить нам везде заменять предложение "Да" эмпирическим предложением "Q1a -> Q2a" и, таким образом, устранить, или редуцировать, диспозиционный предикат "растворим".
Однако мы сейчас же замечаем, что наше определение неудовлетворительно. Материальная импликация истинна, если антецедент ее ложен. Поэтому для всех тел, не погруженных в воду, для которых предложение "Q1a" ложно, импликация
"Q2a -> Q2a" будет истинна. В частности, например, для камня, который никогда не бывал в воде, эта импликация истинна. Данное определение заставляет нас считать его растворимым. Но мы вовсе не хотим называть тела "растворимыми" только на том основании, что они никогда не бывали в воде. Редукция явно не удалась.
Уже этот простейший пример дает представление о тех трудностях, с которыми столкнулись попытки осуществить редукцию теоретических выражений к эмпирическим. Карнап в работе "Проверямость и значение"38 предложил определять диспозиционные предикаты с помощью так называемых "двусторонних редукционных предложений" вида:
Q1a -> (Дa= Q,2a)
Это предложение говорит, что если тело находится в экспериментальной ситуации, то оно обладает диспозицией тогда и только тогда, когда реагирует соответствующим образом. Карнап называет эти предложения "условными определениями". Они уже не заставляют нас
38Carnap R. Testability and Meaning // Philosophy of Science, V. 4, 1937.
приписывать диспозицию телам, не находящимся в экспериментальной ситуации. Однако в этом случае они и не помогают нам, так как мы ничего не можем сказать о присущности диспозиции телу на основе редукционного предложения, если его антецедент ложен. Кроме того, как выяснилось, для определения диспозиционного предиката одного редукционного предложения недостаточно, для этого нужен бесконечный ряд таких предложений, описывающих все ситуации, в которых может проявиться диспозиция. Совершенно очевидно, что мы не можем установить этого бесконечного ряда предложений. Следовательно, редукция диспозиционного предиката, требующая бесконечного множества эмпирических терминов и предложений, невозможна.
В то время как одни логические позитивисты считали теоретическое знание усложненной формой эмпирического знания, другие истолковывали его инструменталистски, лишая его всякого познавательного содержания. После того как выяснилась несводимость теоретических терминов к эмпирическим, у логических позитивистов, в сущности, осталось лишь последнее. Если теоретическое знание не тождественно эмпирическому, то оно вообще не является знанием, а представляет собой лишь инструмент для обработки и систематизации эмпирических данных. После выполнения своей задачи теоретические термины и предложения могут быть отброшены. Инструменталистское понимание теоретического знания отчетливо выражено в так называемой "дилемме теоретика", сформулированной К. Гемпелем 39. Эта "дилемма" имеет вид следующего рассуждения:
1. Теоретические термины либо выполняют свою функцию, либо не выполняют ее;
2. Если теоретические термины не выполняют своей функции, то они не нужны;
3. Если теоретические термины выполняют свою функцию, то они устанавливают связи между наблюдаемыми явлениями;
4. Но эти связи могут быть установлены и без теоретических терминов;
5. Если же эмпирические связи могут быть установлены и без теоретических терминов, то теоретические термины не нужны;
6. Следовательно, теоретические термины не нужны и когда они выполняют свои функции, и когда они не выполняют этих функций 40.
39. Hempel С. The Theoretician's Dilemma: A Study in the Logic Theory Construction // In: Aspects of Scientific Explanation. N. Y., 1965.
40 При изложении "дилеммы" Гемпеля я использовал ту ее формулировку, которая была дана в статье: Хинтикка Я., Ниинилуото И. Теоретические термины и их Рамсей-элиминация: Очерк по логике науки // Философские науки, 1973, №1.
Совершенно очевидно, что центральный пункт "дилеммы" выражен в посылке 3, утверждающей, что функция теоретических терминов является чисто инструментальной. Именно благодаря этому они могут оказаться излишними. Нетрудно также заметить, что инструментализм представляет собой один из вариантов логического позитивизма и полностью принимает логико-гносеологические установки последнего. Первоначальный и наиболее радикальный критерий демаркации логического позитивизма объявлял ненаучной и бессмысленной как философию, так и почти всю науку, за исключением той ее части, которая описывает чувственно данное. Инструментализм, настаивая на инструментальном характере теоретических терминов и предложений, продолжает ту же линию: теоретическое знание в его истолковании оказывается вовсе не знанием, а лишь одним из средств получения знания, без которого, впрочем, можно и обойтись. Таким образом, подобно радикальному верификационизму, инструментализм кромсает топором тело науки, отсекая от нее лучшие части, и служит основанием редукционистской программы.
Редукционная программа логического позитивизма потерпела крушение, ибо опиралась на ошибочное убеждение в том, что теоретические термины и предложения сами по себе не обладают познавательным значением и ничего не говорят о мире. Однако неудача редукции как раз и показала, что содержание научных теорий, теоретических терминов и предложений вовсе не исчерпывается эмпирическим или инструментальным содержанием. Они говорят о мире нечто большее, чем содержится в протоколах наблюдения и эксперимента. Вместе с тем, способы эмпирической редукции, разработанные логическими позитивистами, стимулировали интерес к проблемам экспериментальной проверки научных теорий и в некоторых случаях могли служить описанием того, каким образом ученые переходят от абстрактных рассуждений к опыту и эксперименту.