Из этого правила следует, что есть два вида символов: символы как знаки и предначертания, которые имеют неполное, иносказательное, преобразовательное соответствие тому, что изображают, и символы как образы, которые непосредственно изображают совершенное, истину, поскольку она являет себя в образе. Прообразом Христа Спасителя как Жертвы за грехи мира был в Ветхом Завете жертвенный агнец. Поэтому и в раннехристианские времена для обозначения Господа Иисуса Христа употребляли изображение агнца. Но поскольку Христос явился во плоти, то есть имел человеческий образ, то Церковь предпочитает благодать и истину в ее совершенстве, как исполнение прообразов времен Моисеева закона, и повелевает изображать Христа в том образе, в каком Он был в земной жизни.
В последней части 82-го правила раскрыто значение иконы Христа Спасителя: Божественное и человеческое, соединившись таинственно в Лице Господа Иисуса Христа, требуют выражения этого единства и в святых иконах. Смирение, уничижение Бога Слова, то есть образ подвластного Богу человека, являет нам в то же время славу Искупительного Подвига, совершенного Им. Это значит, что в иконе Христа Спасителя должно видеть одновременно не только Его человеческий облик, но и Его Божественную славу как Искупителя мира.
Догмат VII Вселенского Собора об иконопочитании начинается и заканчивается словами о Евангелии и о Предании Церкви, утверждая этим исконную принадлежность иконописного образа Христовой вере и Церкви.
В деяниях VII Вселенского Собора есть слова: "Иконописание вовсе не живописцами выдумано, а напротив того, оно есть одобренное законоположение и предание Кафолической Церкви и существовало еще во времена апостольской проповеди." Такая связь внешнего иконного образа с сущностью православной христианской веры объясняется Лицом Самого Господа Иисуса Христа: "Бога не видел никто никогда; Единородный Сын, сущий в недре Отчем, Он явил" (Ин. 1:18). В Лице Иисуса Христа было явлено миру "сияние Славы и образ Ипостаси" (Бога Отца) (Евр. 1:3). Когда апостол Филипп просил Иисуса Христа: "Господи, покажи нам Отца," Христос ответил: "Сколько времени Я с вами, и ты не знаешь Меня, Филипп? Видевший Меня видел Отца" (Ин. 14:8-9). В Иисусе Христе был дан миру видимый образ невидимого - его икона, Христос восстановил в человеческом естестве тот образ Божий, по которому был изначала сотворен человек: "Слово стало плотью" (Ин. 1, 14), и в видимых, земных чертах этой плоти запечатлело, явило невидимые духовные черты Божий. Как учит Святая Церковь, Божественная и человеческая, природы в Господе Иисусе Христе существовали "неслитно, неизменно," то есть не смешиваясь, не переходя одна в другую, но и "нераздельно, неразлучно." Это значит, что в земном облике человеческого естества Господа Иисуса Христа не было такого, о чем можно было бы сказать, что оно не имеет отношения к Его Божественному естеству, но все видимое, внешнее, плотское было явлением невидимого, духовного, Божественного. Иными словами, согласно догмату Церкви, в земном, человеческом облике Господа Иисуса Христа таинственно заключалось и присутствовало Божество, не смешиваясь, но и не отделяясь от этого человеческого облика.
Господом Иисусом Христом, включая не только душу, но и самый внешний, телесный облик, было воссоздано гармоническое единство всего сущего: Божественного, небесного и земного. Поскольку Иисус Христос стал первой иконой, образом Ипостаси невидимого Бога Отца, постольку в Церкви стал возможен внешний образ, икона Самого Господа Спасителя. Так с пришествием во плоти Сына Божия, освятившего в Себе земное и вещественное, стало возможным при соблюдении определенных условий во внешнем, земном веществе отображать небесное и Божественное.
Указанным догматом VII Вселенского Собора установлено воздавать иконам "почитательное поклонение" и только Единому Богу - Божеское, а "поклоняющийся иконе поклоняется существу изображенного на ней." Такая связь осуществляется подобием, соответствием образа-иконы своему первообразу, благодаря чему честь, воздаваемая образу, переходит к первообразу: "Я и Отец - одно," - говорит Спаситель (Ин. 10:30). Но Господь Иисус Христос и Бог Отец едины по Существу Своему, хотя различны по Своим Личным свойствам. Наоборот - икона Спасителя и Сам Спаситель различны по существу, но едины во образе, лице (лике) Господа Иисуса Христа, изображенном на иконе. Это и обеспечивает таинственное присутствие в освященной Церковью иконе Самого Христа Спасителя Его Божественной благодатью.
История церковной живописи, как и всей христианской символики, есть богочеловеческий процесс, где знание и мастерство людей направлялись и совершенствовались под воздействием благодати Божией, внушениями Святого Духа.
Явление во плоти Сына Божия и Его Искупительный Подвиг есть духовный центр истории человечества. Все, что было до Христа и после Его земного подвига, обретает истинное значение и смысл в зависимости от отношения ко Христу и Его подвигу. Священная история Ветхого Завета содержала в себе пророческие преобразования Нового Завета: ветхозаветный агнец как жертва был прообразом Христа Спасителя - Жертвы за грехи человеческого рода. Такое же прообразовательное значение имели тельцы, горлицы, хлеб и вино у Мелхиседека, царя Салимского (Быт. 14:18). Прообразами Церкви христианской были Моисеева скиния, Соломонов храм, храм, построенный после Вавилонского пленения, и священные предметы, находившиеся в этих храмах: притвор, храм, алтарь, завеса, жертвенник, семисвечник, образы херувимов на рапидах. Православная Церковь заимствовала их из ветхозаветного иудейского храма потому, что это должно было стать и стало после пришествия Христова священными символами Православной Христовой Церкви, раскрывшей вероучительный смысл этих предметов.
С другой стороны, не только для христианской Церкви нужно было принятие из иудейской и языческой среды тех или иных элементов духовной культуры. Для самого мира, в окружении которого живет и которому служит Церковь, нужно, чтобы все лучшее в нем приобщалось церковной жизни, было бы воцерковлено.
Первое изъяснение сокровенного смысла форм христианского богослужения и его символики дано Иоанном Богословом в Апокалипсисе.
Святой тайнозритель увидел в открывшейся ему области небесного "дверь, отверстую на небе" (Откр. 4:1), войдя в которую, он узрел Сидящего на престоле в окружении двадцати четырех старцев с золотыми венцами на головах; пред престолом Господа - горящие семь светильников; посреди и вокруг престола - четырех животных с лицами льва, тельца, человека и орла летящего. Иоанн Богослов слышит, как животные воздают хвалу Богу: "Свят, Свят, Свят Господь Бог Вседержитель, Который был, есть и грядет." Старцы падают пред Сидящим и поклоняются Живущему во веки веков, полагают венцы свои пред престолом и приносят славословие. Дабы раскрыть в деснице Сидящего на Престоле запечатленную семью печатями книгу, на престол восходит "Агнец как бы закланный," приемлет книгу, и тогда все находящиеся у престола воспевают новую песнь, прославляя Агнца за то, что Он "Кровию Своею искупил нас Богу," и множество ангелов, и всякое создание Божие "на небе и на земле, и под землею, и на море, и все, что в них... говорило: Сидящему на престоле и Агнцу благословение, и честь и слава, и держава во веки веков" (Откр. 5, 6-13). Это славословие Агнцу от всего небесного и земного сопровождается курением фимиама в золотых чашах (Откр. 5:8), возгласами "аминь," поклонами (Откр. 5:14). Апостол Иоанн Богослов видит перед престолом золотой жертвенник (Откр. 8:3), под жертвенником - души убиенных за слово Божие (Откр. 6:9), Ангела, подходящего к жертвеннику с золотой кадильницей со множеством фимиама и с молитвами всех святых, возлагающего его на золотой жертвенник. И вознесся дым фимиама с молитвами святых от руки Ангела пред Бога (Откр. 8:3-4). Все это происходит в храме Божием (Откр. 11:1), который находится и отверзается на небе (Откр. 11:19; 14:17; 15:5). Апостолу Иоанну Богослову видится другой Ангел с "вечным Евангелием," слышатся возгласы "аминь," "аллилуйя" (Откр. 19:3-6).
Престолы в Апокалипсисе - это троны, на которых восседают: в центре - Господь Вседержитель, старцы подле Него - священники. Это как бы Горнее место. В православной литургике жертвенником иногда называется то, что обычно именуется престолом в центре алтаря, на нем совершается таинство Бескровной Жертвы - пресуществление хлебного агнца и вина в Тело и Кровь Христовы, так что жертвенник Апокалипсиса - это прообраз нынешнего престола. Под небесным жертвенником - души убиенных за слово Божие. И теперь мощи непременно присутствуют в основании престола (в кресте) и в антиминсе, на который ставятся священные сосуды во время Божественной литургии.
Первым чином совершения Божественной литургии была Тайная вечеря, на которой Господь Иисус Христос претворил хлеб и вино в Свои Тело и Кровь, заповедав творить сие, то есть совершать то же и так же, в Его воспоминание (Лк. 22:19). Дальнейшее развитие литургика получила в катакомбный период и после него, когда греко-римский мир признал и принял Евангелие, а в IV-V вв. процесс становления православного богослужения и храмовой символики в основном закончился, совершенствуясь далее согласно веяниям новых времен. Церковный Устав, например, предполагает достаточное разнообразие в богослужении и дает возможность применять законы Устава, сообразуясь с обстоятельствами, так что церковные каноны, являясь организующими началами живого процесса служения Церкви в миру, способствуют поискам новых форм раскрытия того, что уже содержится в богоустановленных началах церковной жизни.
Следить за тем, чтобы новое в церковной жизни, в том числе в символике, было бы развитием православных традиций, - обязанность епископов и духовенства, имеющих должное знание смысла и содержания церковных литургических канонов, различающих то, что соответствует Православию, и то, что чуждо ему.