В ходе аналитической сессии всегда будут возникать новые ситуации. Если что-то после того, как оно было проинтерпретировано, появилось вновь, то теперь оно будет в новом контексте отличном от того, что был раньше. Пациент может, например, говорить о "некоторой депрессии" или о "некоторой фобии" с тем, чтобы избежать причиняющую боль реализацию чего-то нового и неизвестного в своей психической реальности.
Необходимо оставаться бдительными к появлению новых аспектов в материале с тем, чтобы сессия не прошла в пустую, так как это наша единственная возможность быть с пациентом. Пятьдесят минут сессии имеют слишком большое значение, чтобы тратить их на повторение того, что уже известно.
Полезно также терпеть неуверенность и тревогу, связанные с отсутствием знания, с отсутствием связности в материале и отсутствием его понимания, до тех пор, пока не будет найден способ рассматривать его как связный, - пока не будут открыты новые связи между его элементами. Применяя понятия Мелани Кляйн можно сказать, что это будет означать переход от "параноидно-шизоидной позиции" к "депрессивной". Однако Бион предпочитает использовать эти термины применительно к тому, что происходит с анализантом. Говоря об аналитике, он использует понятие пациент для указания на такое психическое состояние, которое соответствует параноидно-шизоидной позиции (поскольку он должен терпеть фрустрацию и страдание и быть "пациентом" при конфронтировании "рассыпанных фактов" и при этом не испытывать чувства, что его преследуют); он предлагает термин безопасность для обозначения психического состояния, которое переживается после открытия "избранного факта" - состояния, в котором меньше тревоги и нет опасности. После прохождения этих двух эмоциональных фаз, интерпретации рассматриваются Бионом в качестве единственного индикатора адекватной аналитической работы.
Для Биона психоаналитические интерпретации являются результатом серии преобразований, вытекающих из исходного опыта переживания между аналитиком и пациентом, и обнаруживают инварианты этого опыта.
Психоаналитический опыт переживания подразумевает наряду с познанием самого себя также и пребывание самим собой. Интерпретации, которые осуществляют переход от "знания о" психической реальности (преобразования в К) к тому, чтобы "стать" каждой из эмоций, являющейся частью психической реальности (преобразование в О), пугают и вызывают сопротивление. Для Биона, этот переход от К к О (от знания О к тому, чтобы быть О) имеет фундаментальное значение для психического развития.
Стать О - значит принять ответственность за собственные чувства, какими бы по сути они ни были (ответственность за чувства убийцы, чувства "безумца", инцестуозные чувства, чувства гения и пр.). При преобразовании в К возникает угроза преобразования в О, возникает страх "психологического перемешивания", страх катастрофического изменения. Сопротивление изменению от К к О освобождает от страха причиняющего боль страдания, связанного с инсайтом.
Другой причиной сопротивления преобразованию становления О является то, что заменяет принятие ответственности за представление (репрезентацию) пугающего чувства, - аналитик реально боится, что станет тем, чего он боится больше всего: "сумасшедшим", "убийцей", "совершающим инцест", "гением" и т.д. Эти страхи включают в себя опасность мегаломании.
Аналитик сможет (до определенной степени) предвидеть, что определенная интерпретация способна достичь цели в становлении О, по той трудности и собственным сомнениям при ее формулировании из-за сильного сопротивления, которое, как он ожидает, она спровоцирует у анализанта.
Нам бы хотелось теперь разобрать некоторые концептуальные проблемы, поднятые Бионом, которые тесно связаны с практикой психоанализа.
Говоря о событиях психоаналитического опыта переживания, Бион использует символ О для указания на психическую реальность. Как мы уже отмечали (см. Главу 4), О невозможно знать, но им можно "стать". Оно тогда только может достичь область К, если было преобразовано в опыте переживания. Только после этого оно может быть формально представлено в терминах чувственных элементов опыта. До этого момента его существование является феноменологическим предположением.
Бион придает особое значение формальным представлениям аналитических событий, имевших место в ходе анализа, которые отличаются от событий, представленных вне сессии. Если эти формулировки приводят вместо преобразования в К к преобразованию в О, то их терапевтическое значение оказывается даже большим (см. Главу 4). Аналитик, благодаря анализу, которому он подвергся при обучении, лучше подготовлен к тому, чтобы устранять препятствия, которые он встретит, участвуя в аналитическом опыте переживания. Но другой арсенал схем, мнений и принятых договоренностей, который может соединяться с сознательными или бессознательными атаками пациентом способности аналитика устанавливать связь аналитически, может подвергнуть опасности достигнутую им прежде в своем собственном анализе эффективность и свободу.
Аналитик будет пытаться направлять свое внимание на О, неизвестное и непознаваемое, придерживаясь при этом психоаналитической точки зрения или позиции. Как только он сможет "быть О", он окажется в положения знания событий, являющихся развитием О. Интерпретация сама по себе может быть истинным событием в развитии О, общим как для аналитика, так и для анализанта. Оба будут зависеть не только от своих чувств, но также и от психических качеств, которые могут быть восприняты посредством интуиции - как отмечал Фрейд - посредством того психического эквивалента органов чувств, который он называет "органом осознания".
Невозможно установить правила для того момента, когда эмоциональный опыт созревает для интерпретации, поскольку в аналитическом эмоциональном опыте присутствует компонент невыразимости. Однако, возможно предложить правила, - и Бион пытается это делать, - помогающие аналитику достичь такого психического состояния, которое позволит ему воспринять О аналитического опыта.
Бион полагает, что аналитик должен научиться работать без "памяти, желаний или понимания". Бион ставит условием позитивный акт, позволяющий ограничить действие памяти и желаний и обеспечить психическое состояние, которое является не столько забыванием, сколько тем, что он обозначает термином вера. Это дает ему возможность подступиться к психической реальности, которую нельзя познать, но которой можно "быть". Этот научный "акт веры" совершенно отличен от религиозного значения этой фразы при общераспространенном ее использовании; он бессознателен и неизвестен даже в своей основе.
Во многих своих статьях Бион использует термин вера, акт веры и тайна для указания на психическую активность, которая действует во внечувственном измерении.
Он предлагает посмотреть, что происходит, например, с явлениями тревоги. Никто не сомневается в ее существовании или ее реальности. И тем не менее мы указываем на нечто, что не имеет чувственного эквивалента; оно не имеет формы, цвета, запаха; оно недоступно для органов чувств. Чтобы быть истинным, наше познание тревоги должно опираться на что-то отличное от чувственно воспринимаемого опыта. Оно связано скорее с развивающейся в аналитической практике способностью, позволяющей нам обнаруживать, например, что за своей враждебностью пациент скрывает тревогу.
Тем нечто, отличающимся от чувственно воспринимаемого опыта и чрезвычайно важным для работы аналитика, является интуиция. Она основывается на опыте переживания, который не имеет чувственного происхождения, даже несмотря на то, что может быть иногда выражен понятиями, происходящими из языка чувств. Например, говорят: "Я вижу", имея в виду: "Я интуитивно чувствую".[2] Интуиция заключается в особой способности воспринимать эмоциональные состояния и является частью психоаналитической функции личности.[3] Когда в ходе психоаналитического процесса у анализанта и аналитика наблюдается развитие этой функции, Бион полагает, что имеет место "эволюция" анализа. Для Биона, "эволюция" может быть внешне сходна с памятью, но будучи переживаема она не может быть с нею спутана. Термин память указывает на тот опыт переживания, который преимущественно связан с чувственными впечатлениями. Воспоминания являются фрагментированными и должны выискиваться. С другой стороны, похожее на сон воспоминание или "эволюцию" можно сравнить с содержанием сновидений и отнести к психической реальности. Общим со сновидениями у нее является "качество быть полностью представленной или необъяснимо и вдруг исчезать". Эволюция подразумевает способность соединяться, посредством внезапного озарения (интуиции), с сериями несвязных и, по-видимому, не имеющих друг к другу отношения явлений, которые таким образом приобретают связанность и смысл, которого им не хватало.
Целью психоаналитической терапии является психическое развитие. Это та психоаналитическая позиция, с которой Бион подходит к психоаналитической практике. В отличие от него пациент может рассматривать психоанализ с различных позиций: как средство от психотической тревоги; как место, где можно укрыться от своей психопатологи, вместо того, чтобы сталкивать лицом к лицу свою ответственность и реальность; как поиск совета и указаний в разрешении его повседневных трудностей и т.д. Тем не менее, пациент приходит в анализ с желанием "вылечиться". Бион проводит различие между позицией психоаналитической практики и целью "излечения", как оно понимается в медицине, с сопровождающими его облегчением боли, подавлением болезни и пр. Лечение, основанное на чувственно воспринимаемом, а также "желание лечить и быть излеченным", вмешивается в возможность эволюции в анализе.