Скептики. Многочисленные конкретные тезисы против возможности достоверного знания (в частности, тропы Энесидема и Аг-риппы), как, впрочем, и сама постановка вопроса, позволили Глазерс-фельду включить скептиков в число предшественников радикального конструктивизма. Истины ради следует отметить, что традиции скептицизма в философии настолько глубоки и значимы, что, скорее, не скептики является предтечами конструктивизма, а конструктивизм является разновидностью современного скептицизма. В подтверждение приведу цитату из одной из известных работ по истории общей философии: «Скептики, что означает сомневающиеся, т.е. те, кто считает истинное знание принципиально невозможным, существовали во все времена - от софистов, через Монтеня и Дэвида Юма, до Альберта Камю и конструктивистов нашего столетия - и всегда будут существовать» [Storig 1992, S.I99].
Главные представители скептицизма:
Античный скептицизм:
- Пиррон (ок.360 - ок.270 до н.э.) - основатель скептицизма. Учение касается этики и вторично - эпистемологии. Поскольку мы ничего не можем знать о вещах, спокойнее (счастливее) воздержаться от суждения о них.
Академический скептицизм:
- Аркесилай (ок.315"- ок.240 до н.э.) - основатель Средней платоновской академии. Критика позитивных утверждений Платона.
- Карнеад (214 - 129 до н.э.) - глава Новой академии, последователь Аркесилая. Подлинное познание невозможно, возможны лишь вероятностные утверждения с разной степенью вероятности.
Поздний скептицизм:
- Энесидем (I век до н.э.) - подлинное знание невозможно, так как любому утверждению можно противопоставить противоположное. Автор десяти троп.
- Секст Эмпирик (ок.200 - ок.250) - «Пирроновы основоположения» и «Против математиков» - свод всего античного скептицизма. Автор термина «скептицизм».
Вот как Секст Эмпирик определяет скептицизм (скепсис) в своей работе: «Скепсис - это искусство противопоставлять друг другу любые мыслимые (кажущиеся) предметы, что в результате, именно благодаря противоречивости вещей и аргументов, приводит нас вначале к сдержанности в суждениях, а затем - к обретению душевного покоя» [цит. по Helferich 1992, S.61]. Ключевое слово в скептицизме -сомнение, однако понимаемое не в смысле «сомневаюсь, чтобы прийти к истинному знанию», а в смысле «сомневаюсь, так как истинное знание невозможно». Никогда не следует говорить «я знаю», правильно говорить «мне кажется». Обоснование такой позиции наиболее подробно изложено Секстом Эмпириком в виде тропов, авторами которых признаются Энесидем и Агриппа. Надо сказать, что некоторые из этих тропов не потеряли своей философской актуальности по настоящее время.
Важно отметить, что уже во времена античных скептиков возник вопрос, который постоянно сопутствовал любой скептической позиции в эпистемологии в течение всей истории философии: не является ли принципиальная антидогматическая позиция скептицизма сама догмой? Вот как на это отвечает Секст Эмпирик: «Важнейшим, однако, является то, что произнося эти ключевые слова ["таким это кажется" и "я ничего не утверждаю"], кто-либо заявляет лишь о том, что ему самому кажется, как это выглядит с позиции лишь его собственного опыта, ничего достоверного о внешнем положении вещей он при этом не утверждает» [Helferich 1992, S.61]. Другими словами, скептицизм не может быть догмой, поскольку ничего не утверждает в качестве идеала знания, не догматизирует. Как подчеркивает в своей работе Хельферих: «Учение скептиков - это тоже учение, утверждает он [Секст Эмпирик], но не в смысле некоей системы догм, а лишь как одна из форм жизненной практики (проживания)» [Ibid., S.62][21]. Авторам-конструктивистам постоянно приходится сталкиваться с аналогичным упреком в том, что радикальный конструктивизм является внутренне противоречивой доктриной («доктриной, которая сама же себя и отвергает» [Schmidt 1996, см. S.39-41]).
Помимо указанных выше мыслителей древности, Глазерсфельд упоминает Алкмеона и Гераклита. О Платоне говорится как о философе, который один из первых систематически поставил вопрос о соотношении объекта и его восприятия [Glas. 1997, S.12] и попытался противопоставить скепсису пирронистов обоснование возможности истинного знания [Glas. 1996b, р.27].
В процессе обзора традиций скептицизма в античной философии Глазерсфельд формулирует главное противоречие («дилемму», «парадокс») эпистемологии, которое, пройдя сквозь столетия, так и осталось, по мнению автора, не разрешенным вплоть до наших дней и на разрешение которого претендует радикальный конструктивизм. Приведем ряд цитат, излагающих суть вопроса в несколько различающейся форме:
«Школа Пиррона, описанная и охарактеризованная Секстом Эмпириком по прошествии более полутысячелетия после ее существования, провозглашала, что именно наличие разума, а не его недостаток, приводит к убеждению, что у живых существ нет никакой возможности установить, в какой степени переживаемый ими опыт согласуется с независимым миром и согласуется ли вообще. Чтобы установить или доказать какое-либо соответствие, пережитый опыт должен быть поставлен в сравнение с "действительностью", - а такое сравнение оказалось бы возможным лишь в том случае, если бы удалось пережитое противопоставить еще не пережитому. Единственный же путь к еще не пережитому проходит снова-таки через пережитое, не оставляя тем самым никаких шансов установить, ограничивает ли, искажает ли каким-то образом переживаемый нами опыт то, что "дается" нам действительностью» [Glas. 1997, S.10-11].
«Прежде чем провозглашать истинное знание о мире, вам следует убедиться в том, что та картина, которую вы строите, опираясь на собственные ощущения и представления, является во всех отношениях истинной репрезентацией мира в том виде, в каком он действительно существует. Однако, для того чтобы быть уверенным в том, что это сходство достоверное, вам"[22] необходимо иметь возможность сравнить данное представление с тем, что оно, как предполагается, представляет. Но именно это вы и не можете сделать, так как не можете выйти за пределы своего человеческого способа восприятия и мышления» [Glas. 1996b, p.26].
«Единственным образом предвосхитив ответ на вопрос о природе знания, традиционная эпистемология поставила себя перед неразрешимой дилеммой. Если познание и его результат - знание являются обязательно описанием, изображением мира какое он есть (die Welt an sich), то в таком случае нам необходим критерий, по которому мы могли бы судить о "правильности", "истинности" наших описаний и изображений» [Glas. 1998, S.25].
Основное противоречие состоит в том, что, объявляя знание отображением действительности, мы в то же время не имеем возможности ни проверить соответствие отражения (знания) своему прототипу (объекту), ни, собственно говоря, существование этого прототипа вообще. Именно на попытке отыскать решение проблемы Глазерсфельд строит философскую платформу радикального конструктивизма.
3. В чем радикальность радикального конструктивизма?
Коль скоро основное эпистемологическое противоречие между знанием и действительностью в традиционных корреспондента ых направлениях остается неразрешимым, очевидно, следует произвести какие-то радикальные изменения в самой постановке вопроса, «назрела необходимость в радикально новом подходе к проблемам познания» [Glas. 1996b, р.25]. Как считает Глазерсфельд, ему удается осуществить необходимые перемены, что, с одной стороны, приводит к разрешению парадокса принципиальной неверифицируемости знания путем проверки его соответствия внешней действительности, а с другой, открывает дорогу для зародившейся таким образом новой эпистемологии. Несмотря на обилие различных представителей и предшественников радикального конструктивизма (начиная с античных скептиков и заканчивая конструктивистом Пиаже), все они, как считает Глазерсфельд, в чем-то «недотягивали» до решающего радикального шага . В чем суть данного шага, видно из следующей цитаты:
«В данном кратком опусе я вынужден буду остановиться лишь на самом главном тезисе, позволяющем конструктивизму, который я представляю, отграничивать себя самым радикальным образом от других измов господствующего понятийного пространства. Радикальное отличие коренится во взгляде на вопрос о соотношении знания и действительности. Так, если в традиционной теории познания, а равно в когнитивной психологии это соотношение трактуется как в большей или меньшей мере образное (иконическое) соответствие, то радикальный конструктивизм придает ему значение приспособленности (Anpassung) в функциональном смысле» [Glas. 1998, S. 19].
И далее: «Таким образом, радикальность радикального конструктивизма состоит, прежде всего, в том, что он порывает с общепринятой традицией и предлагает теорию познания, в которой понятие знания больше не соотносится с "объективной", онтологической действительностью, а определяется единственным образом как устанавливаемый порядок и организация опытного мира, формируемого в процессе жизни (проживания)» [Glas. 1998, S.23].
«Уже по той причине, что радикальный конструктивизм предполагает радикальный пересмотр понятий знания, истины, общения и понимания, он не может быть вписан ни в одну из традиционных эпистемологических теорий» [Glas. 1996b, р.19].