Такая позиция проявляется уже в характерном для конструктивистов отождествлении понятий «знания» и «действительности». Любая действительность, о которой человек может что-то сказать, как-то ее выразить, является его внутренним когнитивным конструктом, который безразлично как называть - то ли знанием о действительности, то ли самой действительностью. В приведенной цитате эти два понятия употребляются как синонимы: «Свою действительность ("Wirklichkeit") я конструирую по принципу пригодности моих предположений. И чем активнее, я, так сказать, снабжаю своими предположениями, понятиями различные аспекты моего опытного мира, тем сложнее оказывается моя картина действительности ("Wirklichkeitsbild")...» [Richards 1984, S.10]. Такое отождествление является вполне приемлемым в свете утверждения о том, что все равно никакой другой - не конструируемой - действительности человек в принципе знать не может. Любые изменения в его когнитивной области (в сознании) приведут снова-таки к изменениям в той действительности, которую он сконструировал и продолжает конструировать в течение всей жизни. У человека нет другого доступа к окружающей действительности кроме познавательных способностей его собственной нервной системы (какой-либо объективной референтной системы координат). У некоторых авторов эта фраза звучит еще жестче: у человека вообще нет никакого доступа к окружающей действительности. Поскольку ничего достоверного в традиционном смысле мы сказать (помыслить) о реальности не можем, то ее объективное существование в такого рода недоступности равнозначно ее несуществованию.
Особенностью данной формулировки следует признать то, что принципиально возможность существования некоей реальности допускается, однако эта допустимость совершенно бесполезна для человека в процессе конструирования им его собственной реальности, называемой знанием. Такая позиция чрезвычайно близка эпистемологии И. Канта, что позволяет самим конструктивистам называть Канта одним из своих главных философских предшественников. Априорность мыслительных категорий и концепция «вещи-в-себе» неизменно наталкивают на те же выводы о принципиальной непознаваемости некоей реальности помимо той, которая существует в сознании субъекта.
Однако заметим, что агностицизм радикальных конструктивистов «радикальнее» кантовского, поскольку не оставляет никакой надежды на трансцендентные обоснования знания, на Божественную реальность. Априорность когнитивных конструкций обосновывается не существованием высшей реальности (откровения), а особенностями функционирования живых систем.
Особенность позиции Глазерсфельда как раз и состоит в том, чтобы не вообще отрицать существование какой-либо действительности, а обоснованно воздерживаться от любых утверждений онтологического характера:
«Конструктивизм не говорит о том, что не существует ни мира, ни других людей; он лишь придерживается того мнения, что, насколько нам это известно, и мир, и другие люди суть модели, которые мы сами и конструируем» [Glas. 1996b, p. 137].
«Конструктивизм... ничего не говорит и говорить не должен о том, что может или не может существовать» [Glas. 1996b, p. 113,114].
«Конструктивизм... не занимается ни защитой, ни опровержением каких-либо утверждений метафизического характера» [Glas. 1996b, р.51]; «он [конструктивизм] был предложен в качестве теории познания, а не как учение о бытии» [Glas. 1996b, p. 113].
Сам Глазерсфельд не боится даже определять свою позицию как эпистемологический солипсизм: «Радикальный конструктивизм ни в коей мере не является разновидностью онтологического солипсизма (или объективного идеализма), а может быть охарактеризован как солипсизм эпистемологическиИ..)) [Schmidt 1996, S.35], «...Причем характеристика "эпистемологический" должна быть подчеркнута особо. Тем самым я отмежевываю свое понимание солипсизма от солипсизма в традиционном смысле, который подразумевает какую-то онтологию» [Glas. 1996a, S.404].
В заключение отметим, что все сказанное относительно невозможности «проникновения» в объективную действительность является справедливым и в отношении невозможности проникновения в мир субъективных конструкций другого человека. Получение или передача знания вовсе не означает какой-то трансляции информации о чем-то из одной головы в другую. Передача знания, понимание, общение - это вторичные феномены, возникающие при совпадении процессов конструирования у контактирующих субъектов:
«Любые интерпретации чужих концепций неизбежно носят предположительный характер. Никому не дано проникнуть в сознание другого, чтобы воочию проверить, какого рода концептуальные структуры ассоциируются у него с теми или иными словами» [Glas. 1996b, р.54].
«...Когда бы мы ни пытались интерпретировать сказанное другими, либо отыскать логику их поступков, осмыслить увиденное и ус-лыщанное, мы делаем это при помощи элементов, которые входят в состав нашего собственного опыта. В качестве одного из ярких примеров можно указать на то, что интерпретации слепорожденным впечатлений его зрячих друзей неизбежно составляются на основе элементов, не выходящих за пределы его - слепого человека - опыта. Такие интерпретации могут содержать корреляции, регулятивы и предположения, которые отличаются от тех, которые данный человек сконструировал до этого, однако они никак не могут включать в себя элементы, порождаемые визуальным опытом» [Glas. 1996b, p. 158].
Цитируемые издания
ФЭС: Ильичев Л. Ф., Федосеев П. Н., Ковалев С. М., Панов В. Г. (Гл. ред.) Философский энциклопедический словарь. Советская энциклопедия, Москва, 1983.
Capelle W. (1968) Die Vorsokratiker. Stuttgart.
Glasersfeld E. von (1996a) Siegener Gesprdche iiber Radikalen Komlruktivismus. Im Gesprach mil NIKOL (1982, 1984). In: Schmidt S. (Hrsg.) Der Diskurs des Radikalen Konstruktivismus, Suhrkamp, Frankfurt am Main, 7. Aufl, S.401-440.
Glasersfeld E. von (1996b) Radical Constructivism. Palmer Press, London.
Glasersfeld E. von (\99T)Konslruktion der Wirklichkeit unddes Begriffs der Objeklivitdt. In: Einfuhrung in den Konstruktivismus, Piper Verlag, Munchen, 3. Aufl., S.9-39.
Glasersfeld E. von (1998) Einfuhrung in den radikalen Konstruktivismus. In: Watzlawick P. (Hrsg.) Die erfundene Wirklichkeit. Piper Verlag, Munchen, 10. Aufl., S.16-38.
Helferich C. (1992) Geschichle der Philosophic. Verlag J. B. Metzler, Stuttgart, 2. Aufl.
Hume D. (1742) Philosophical Essays Concerning Human Understanding. London, Millar, Essay XII, Parti.
Lorenz K. (1979) Kommunikation bei Tieren. In: Peisl A., Mohler A. (Hrsg.) Der Mensch und seine Sprache, Propylaen Verlag, Wien, S.I 67-180.
Философия радикального конструктивизма Э. фон Глазерсфепьда
Richards J., Glasersfeld E. von (1984) Die Konlmlle von Wahrnehmung und die Konstruktion von Realilal. In: DELFIN, 1984, H.II1.
Schmidt S. (1996) Der Radikale Konstruktivismus: Ein neues Paradigma itn interdisziplindren Diskurs. In: Schmidt S. (Hrsg.) Der Diskurs des Radikalen Konstruktivismus, Suhrkamp, Frankfurt am Main 7 Aufl S.I 1-88.
StorigH. (!992) Kliene Weltgeschichte der Philosophic. Suhrkamp, Frankfurt am Main.
Э. фон Глазерсфельд Введение в радикальный конструктивизм[29]
«О скрытом и явном Богам одним лишь известно, нам же, как людям, только трактовка доступна»
Алкмеон6
Вступление
Очевидно, что в рамках одной главы дать подробное обоснование неконвенционалистскому образу мысли не представляется возможным; тем не менее, составить о нем представление, указав на главные особенности, а также зафиксировать их в виде отдельных пунктов — задача, по-видимому, выполнимая. Вместе с тем, надо отметить, что в отношении данной позиции существует определенная опасность неправильного ее понимания. Зачастую конструктивизм, как и скептицизм, с которым он имеет много общего, отказываются принимать всерьез на том основании, что он кажется излишне критическим, чуждым, либо попросту противоречащим «здравому» смыслу. Ясно, что всегда, когда какое-либо направление отвергается самым резким образом, то сущность отказа трактуется представителями данного направления совсем не так, как его критиками и противниками. С моей предвзятой точки зрения, нечто подобное представляет собой та оппозиционная среда, с которой в 18 веке столкнулся Джамбаттиста Вико - первый истинный конструктивист, а также в недавнем прошлом Сильвио Чек-като и Жан Пиаже; причем вовсе не ввиду каких-то пробелов или нелепостей в своей аргументации, а из-за подозрения, что конструктивизм ведет к подрыву слишком значительной части фундамента традиционного мировоззрения.
Достаточно первичного поверхностного знакомства с логикой конструктивизма, чтобы убедиться в том, что данная позиция ведет к неотвратимой ответственности думающего человека, причем его одного, за все им сказанное, познанное, а в равной степени и им совершенное. В настоящее время, когда бихевиористы всю ответственность за происходящее перекладывают на окружающую среду, а социобиологи — большей частью на гены, такое учение, согласно которому, мир, в котором мы живем, является таковым исключительно благодаря нам же самим, кажется несколько неуютным. Именно это, в конечном счете, хочет подчеркнуть конструктивизм - тем самым он открыто провозглашает о таких аспектах в теории познания, которые, как правило, остаются незамеченными.
Одним из основных тезисов является тезис о том, что мир, который мы познаем (проживаем) на собственном опыте и который мы сами же конструируем, является актом непроизвольным, наше конструирование не является предметом специального внимания, т.е. мы не знаем, как мы это делаем. Такого рода незнание имеет существенное значение. Радикальный конструктивизм утверждает - также как Кант в своей Критике - что те операции, при помощи которых мы выстраиваем наш опытный мир, могут быть в значительной степени определены, и что, в свою очередь, знание этих операций - которые Чеккато так изящно по-итальянски называет consapevolezza operativa4 - может помочь в более эффективном осуществлении этого конструирования.