рического зрения».
В рассматриваемом тексте сразу бросаются в глаза сле-
дующие средства, используемые автором для «мягкой» дис-
кредитации эпохи позднего социализма:
1. Элегантный «интеллигентский стеб» по поводу от-
рицательных сторон того исторического периода (вряд ли
стоит утверждать, что минусов в жизни советских людей не
было — минусы есть всегда, при любой общественной фор-
мации и на любой стадии развития общества):
«В гордой бедности, колбасных электричках, народе
и партии, которые были едины, но ходили в разные магази-
ны; несколько поколений прожили разные стадии своей жиз-
ни под аккомпанемент речей Ильича, таскаясь с транспаран-
тами на демонстрации, вымучивая выпускные сочинения по
мотивам талантливых анонимных работ Аграновского, Мур-
зина и прочих, подписанных Брежневым; песни Радио «Рет-
ро», от которых тогда тошнило, а теперь хочется умиляться
и подпевать».
Это типичная компиляция осмеяния как разрушения,
3.1, и кретинизации, 5.3. Автор, используя эти приемы, стре-
мится, не оскорбляя тот период демонстративно и грубо (со-
храняя видимость объективности и корректности — парази-
тирование на собственном авторитете, 7.6, и редкая разно-
видность саморекламы, 16.2), сконцентрировать внимание
аудитории исключительно на минусах того времени (14.6).
В итоге создается приведенный вывод, 9: раз тогда было так
плохо, вокруг был такой вопиющий маразм — стоит ли хо-
рошо относиться к тому периоду?
2. Привязка объяснения причин появления «носталь-
гии» к появлению тогда «советского среднего класса»:
«8 1970-е в стране появился советский средний класс,
поднявшийся на дрожжах нефтедолларов, с соответствую-
щим уровнем благосостояния и стремлением к комфорту.
Средний класс всегда конформистски настроен».
То есть «тогда» появился «средний класс», теперь он,
«конформистски настроенный», появился снова. Вот и по-
лучается, по автору: причина появления у людей сегодня со-
жаления об уничтоженной великой державе:
«Социальная структура за последние тринадцать лет ра-
дикально изменилась и российские «миддлы» теперь рекру-
тируются отнюдь не из ученых, врачей, учителей и т. д., по-
нятны и масштабы того ресурса ностальгии, который по сию
пору не вычерпан».
Автор не объясняет — как одно следует из другого? Это
ему не требуется. Главное — заронить мысль в сознание чи-
тающей аудитории («закладка «информационной бомбы»):
сейчас люди «ностальгируют» потому, что снова, «как то-
гда», появился «средний класс» (который всегда конформи-
стски настроен) и вот он и стал «вдруг» «ностальгировать».
После этого автор, не останавливаясь на уточнении этого
скользкого для него аспекта, сразу «несется» дальше, не да-
вая читателю возможности критически осмыслить получен-
ную информацию (мозаичность подачи информации, 2).
3. Маргинализация всего, что связано с рассматривае-
мым эффектом «ностальгии»:
«Это опять же глубоко личное для не слишком значи-
тельной и сильно возрастной группы населения. Памятник
воспоминаниям, в сущности, безобиден; любой подобного
рода монумент это как бы символический вызов эпохе ре-
форм, капитализму и даже современной стабильности, ко-
торая, получается, все равно не идет ни в какое сравнение с
настоящим, нефальсифицированным застоем, а лишь нелов-
ко подражает ему, трепетное отношение к Ильичу все рав-
но остается несколько маргинальным; среди совсем молодых
таких 9 процентов — нормальная аберрация исторического
зрения».
Автор создает еще один «приведенный вывод», 9: нос-
тальгировать по прошлому нельзя еще и потому, что такие
настроения — удел маргиналов, к которым у «нормальных»
людей отношение должно быть стойко-отрицательное. И ес-
ли человек поддается такому настрою, он отделяет себя от
подавляющего большинства «нормальных» «успешных» лю-
дей, добровольно переходя в лагерь маргиналов.
Кроме того, манипулятор использует апелляцию к авто-
ритету (в данном случае статистики и исследований обще-
ственного мнения) 7.2, и «прицеп», 14.4:
«...согласно опросу Центра Левады годичной давности 19
процентов респондентов старше 55 лет называют Брежнева
наиболее выдающейся исторической личностью. Среди со-
всем молодых таких 9 процентов — нормальная аберрация
исторического зрения».
Раздел 27
ИНФОРМАЦИОННЫЙ ПОВОД
Краткое описание
Манипулятор для проведения в сознание реципиента
своей манипулятивной установки выбирает (или, нередко,
сам совершает) некое действие, на примере которого может
обосновать свою позицию. Действие, на которое он ссыла-
ется — событие, высказывание, исторический процесс и т.
п. — подбираются таким образом, чтобы максимально пол-
но и убедительно доказать его объективность и истинность
его установки.
Прием «информационный повод» исключительно ши-
роко известен в рекламной среде как образец использова-
ния рекламных технологий в их «классическом» амплуа —
для увеличения реализации товаров и услуг конкретного
их производителя или поставщика. В этом случае магазин
(фирма-изготовитель, дистрибьютор и пр.), «цепляясь» к ка-
кому-либо событию, а то и просто выдумывая его, заявляет:
в связи с этим мы объявляем грандиозные скидки (беспре-
цедентную распродажу, специальное предложение всем при-
шедшим в этот день покупателям или какой-либо отдельной
их группе и пр.). Например, скидки «нашим прекрасным по-
купательницам в 8 марта» или «нашим дорогим ветеранам
к 9 мая». Как вариант изобретения повода может служить
«день рождения нашего магазина», «вывод на рынок ново-
го товара (услуги)» и т. п.
Цель не только в увеличении продаж, но и в дополни-
тельном напоминании фирмы-рекламодателя о себе, о пред-
лагаемых ею товарах. Ради того, чтобы эффективнее протал-
кивать информацию о рекламодателе на рынок, использует-
ся любой минимально разумный повод — что, собственно,
и дало название данному приему.
В манипуляции сознанием суть этого механизма остает-
ся практически неизменной — разве только используется он
более тонко и умело. Ведь и «ставки» в политической мани-
пуляции сознанием неизмеримо выше, нежели увеличение
продаж ботинок или закрепление в мозгу потенциального
покупателя имени фирмы, их производящей.
В политике далеко не всегда имеется возможность чест-
но объявить аудитории (реципиентам) истинные причины,
мотивы и желания, двигающие манипулятором. Чаще такая
возможность отсутствует в принципе. Скажи манипулятор
об этом честно — ему вряд ли удастся обеспечить себе не-
обходимую поддержку в обществе или минимальную види-
мость легитимности его действий. Например, как правящий
режим в США мог объяснить всему мировому сообществу
необходимость военной агрессии в Ираке и далеком Афга-
нистане? Ведь еще не так давно США и их союзники высту-
пали за «освобождение» Афганистана от «советских окку-
пантов». В самих США еще относительно свежи воспомина-
ния о кошмаре Вьетнама — а в Афганистане сопротивление
местного населения вряд ли будет слабее. Как можно было
заставить американское общество забыть страшные уроки
и «уговорить» его послать своих солдат на смерть на дру-
гой конец мира?
Для Афганистана, являющегося ключевым звеном в сис-
теме западного мира для создания нестабильности в Цен-
тральной Азии (принцип «управляемых кризисов»), поводом
послужила колоссальная провокация 11 сентября, устроен-
ная американской властной элитой против своего народа.
Впечатление от зрелища апокалипсиса в центре огромного
мегаполиса, у себя дома, оказало именно такое воздействие
на психику американских граждан, какое и было запланиро-
вано режиссерами этого чудовищного шоу. Проведя эту опе-
рацию, американская властная элита на значительное время
получила «карт-бланш» на втягивание США в любую между-
народную военную авантюру, если она проводится под вы-
веской «войны с международным терроризмом» (использо-
вание специфических ложных терминов, 15).
Собственно сама эта «война» также является ярким
примером информационного повода. После «нападения 11
сентября» США объявляют, что они а) находятся в состоя-
нии войны (причем в этой войне они жертва — ведь «11 сен-
тября Америка подверглась неспровоцированному и жесто-
кому нападению»), б) враг столь ужасен, что ради его унич-
тожения можно использовать любые средства и не обращать
внимания на «международные правила». И главное в) враг
этот вездесущ и может прятаться где угодно, в любой точ-
ке мира и в любой стране.
Раз так — то и врага уничтожать не только можно, но
и прямо-таки необходимо повсюду. Это — в условиях вой-
ны — «священный долг цитадели демократии». Так заявляет
руководство США, так оно оправдывает вооруженное втор-
жение в Афганистан. Дескать, там прячется некий «Усама
бен Ладен» и вся его «Аль-Каида». Насколько эти понятия
соответствуют действительности, описывалось выше. Глав-
ное, что существует некое воплощение зла, которое объяв-
ляется всякий раз там, куда американцы собираются по-
слать своих солдат. Это зло заявляет: вот, я нахожусь здесь!
Попробуйте меня поймать! И американцы вместе со свои-
ми союзниками оккупируют страну, чтобы «поймать негодя-
ев». Потом выясняется: «отсюда» злодеи успели «убежать».
Все равно их надо продолжать «ловить» — а на очереди но-
вая мишень. Правда, объяснять, что «Аль-Каида» прячется
в Ираке, невозможно: Саддам Хусейн на порог не пускал к
себе этих американских актеров. Поэтому США придумы-
вают новый повод: оружие массового поражения, которое