ных антисоветчиков вроде А. Яковлева). Фильм снят исклю-
чительно хорошо, подбор и игра актеров, сюжет, пафосность
действий и переживаний героев создают возвышенно-тра-
гичную атмосферу. Его воздействие на зрителя усиливается
за счет хорошей музыки — столь же «трагичной», подчер-
кивающей «страдание героев от культа личности Сталина».
Для тех, кто не понял, что дело именно в нем, вначале герои
рассуждают о его смерти и происходящих, в связи с этим,
переменах в советском обществе, а в конце фильма круп-
ным планом показан портрет Сталина, демонтируемый со
стены. Безусловно, далее «обвинение» уводится непосредст-
венно от И. В. Сталина, концентрируясь на личности Берии.
Он был объявлен прямым преступником еще за тридцать с
лишним лет до создания фильма, и создатели картины мог-
ли «вешать» на него все, что им было угодно.
Весь фильм, трагедии главных героев, гибель героя А. Па-
панова, деревенской девочки в финале схватки с бандитами
и особенно последние кадры приезда главного героя в Мо-
скву после освобождения, встреча на улице с «таким же реа-
билитированным» — все это эффективно бьет «по нервам»
зрителя, заставляя его, независимо от доводов разума, нена-
видеть «эту проклятую страну, ТАК обходящуюся со своими
гражданами» (героем-офицером, честным и самоотвержен-
ным инженером-интеллигентом-метростроевцем, невинной
девочкой-школьницей). Трагичность происходящего «уво-
дит» зрителя от осознания того, что личные драмы этих лю-
дей и их близких были обусловлены не столько «системой»
и «социализмом», сколько жестокостью условий, в которые
была загнана страна агрессией внешних и внутренних вра-
гов, а также деятельностью подонков-приспособленцев (из
которых позднее вышла основная часть когорты «демокра-
тов» и «реформаторов»). Ни одно государство мира, оказав-
шись в условиях цивилизационного выбора, не церемони-
лось со своими гражданами. Разница только в том, что уже
спустя двадцать лет после описываемых событий благосос-
тояние и качество жизни советских людей выросли много-
кратно. А по некоторым показателям — на недосягаемую се-
годня высоту (низкий уровень преступности и наркомании,
бесплатные социальные услуги, образование и пр.).
В манипуляции сознанием мастерство и талант столь же
необходимы, как и в любой сложной работе. И, зачастую,
манипулятор подменяет отсутствие мастерства паразити-
рованием на эмоциях и частым обращением «за помощью»
к гипертрофированным эмоциональным оборотам. То, что
«бьет по нервам» реципиента, заменяет мастерство мани-
пуляции и умение «жонглировать логикой», просто «оглу-
шая» жертву манипуляции «страшилками».
Прославившийся своей ненавистью к величию нашей
страны, изменник Солженицын (длительное время на день-
ги американских спецслужб поучавший советских людей,
как им «обустроить Россию», а когда его «рекомендации»
воплотились в реальность, начавший лить крокодиловы сле-
зы о том, что «Россия гибнет») использовал эмоциональные
обороты именно для этих целей. Впрочем, и как манипуля-
тор, и как писатель, он стоил немного. Если сейчас внима-
тельно почитать его «произведения», они поражают своей
примитивностью и откровенной глупостью (а очень часто и
ложью). Сам он это прекрасно осознавал в те времена, ко-
гда еще что-то писал, поэтому явные нестыковки в логике и
вранье «заглушал» обращением к «бьющим по нервам» де-
талям. На практике это выглядело следующим образом. Вот,
например, Солженицин рассказывает о настроениях находя-
щихся в советском лагере заключенных, среди которых не-
мало бывших советских военнослужащих, признанных ви-
новными в совершении воинских преступлений:
«И, гуляя во дворе, мы запрокидывали головы к белесо-
знойному июльскому небу. Мы бы не удивились и нисколько
не испугались, если бы клин чужеземных бомбардировщиков
выполз бы на небо...
Мы накаляли друг друга таким настроением — и жаркой
ночью в Омске, когда нас, распаренное, испотевшее мясо, ме-
сили и впихивали в воронок, мы кричали надзирателям из
глубины: "Подождите, гады! Будет на вас Трумэн! Бросят вам
атомную бомбу на голову!.." И так уж мы изболелись по прав-
де, что не жаль было и самим сгореть под одной бомбой с па-
лачами» (Солженицын А.И. Архипелаг ГУЛАГ. 1918—1956. Т. 3.
М., 1989. С.51).
Гипертрофированно-эмоциональными оборотами (ко-
гда нас, распаренное, испотевшее мясо, месили и впихивали
в воронок, клин чужеземных бомбардировщиков выполз бы на
небо, самим сгореть под одной бомбой с палачами) автор за-
глушает голос разума. Понятно, что у заключенных нет осно-
ваний тепло относиться к охранникам. Однако, если принять
утверждаемое «мэтром» за чистую правду, получается, что
заключенные готовы были подставить под удар ВЕСЬ НА-
РОД — только чтобы кто-то «отомстил» за их заключение.
Что в случае атомной атаки на СССР погибнут миллионы лю-
дей, автор не мог не понимать — данные о кошмаре Хироси-
мы и Нагасаки были уже широко известны. Но, даже зная об
этом, Солженицин открыто декларирует уничтожение мил-
лионов невинных мирных жителей, детей, женщин, стариков,
исключительно ради удовлетворения своей ненависти к «это-
му режиму». Уже одно это должно было бы и вполне могло
насторожить читателя, заставить его по-иному взглянуть на
этого «певца демократии». «Борец с тоталитаризмом» был го-
тов ради своих амбиций и политических взглядов бросить в
атомную топку наших детей и женщин! Американцам не при-
выкать: они мастера по промышленному уничтожению насе-
ления других государств (от индейцев до вьетнамцев и ирак-
цев). Подобные мысли у читателя могут не только разрушить
всю манипулятивную конструкцию, но и помочь ему увидеть
истинное лицо Солженицына как исключительно злобного,
недалекого человека, служащего враждебным России силам.
Эту опасность автор-манипулятор и пресекает апелляцией к
чрезмерно эмоциональным деталям.
Кстати, осознавая слабость своей манипулятивной кон-
струкции, Солженицын паразитирует на образе правды и об-
разе самого себя и своих «коллег» как «страждущих за прав-
ду»: «И так уж мы изболелись по правде...» (среднее, между
паразитированием на авторитете, 7.2, и собственном авто-
ритете, 7.6)! Он убеждает читателя, что правда была именно
на стороне «их», призывающих атомный огонь на головы не
только себя, но и наших матерей и отцов. Читая такое, на-
чинаешь сомневаться: а так ли уж не правы были «сталин-
ские сатрапы», отправляя на лесоповал таких вот «радете-
лей за правду»?
По тем же причинам — слабость аргументации и по-
стоянная ложь — на эмоциях регулярно паразитирует уже
не раз упоминавшийся нами ведущий телесериала «Исто-
рические хроники с Николаем Сванидзе». Его главная зада-
ча — доказать аудитории, что а) весь советский период на-
шей истории — один сплошной грех РУССКИХ (себя он, по
понятным причинам, к этой «ущербной» категории, не от-
носит) и за него они должны постоянно каяться и ни в коем
случае не думать даже попытаться повторить величие сво-
ей страны. И б) что сила, обеспечившая нашей стране ве-
личие и безопасность для населения, достойна только не-
нависти и отрицания.
Для этого он обычно использует нехитрый прием: час-
то в его передачах следом за кадрами хроники «голодаю-
щих детей» периода Гражданской войны сразу следуют кад-
ры «обжирающихся большевиков». Он, как правило, не по-
казывает именно большевиков — такой хроники нет. Вслед
за ужасами голода демонстрируются невнятные картины
«пиров и обжорства», рассказывая при этом, что «так вот
питались большевики, когда вся страна голодала». Впечат-
ление, что и говорить, сильное: это ж надо так пировать, ко-
гда только что были показаны голодающие дети!
Фокус в том, что на голодающих детях, показанных в хро-
нике, не написано, кто их голодом морил: большевики, белые
или царское правительство. Мало кто знает, что в голодомо-
рах до революции крестьян умирало не меньше, чем в 1932 —
1933 г. Голодоморы 1891-92,1898,1908,1910 годов унесли, по
разным подсчетам, от 2 до 4 миллионов человеческих жиз-
ней; только об этом наши «антисоветчики» предпочитают не
вспоминать (замалчивание обстоятельств, 14.1). Сванидзе вы-
дает их однозначно за «жертвы большевиков» (навязывание
необъективной/недостоверной информации, 14.7).
Так же точно на кадрах «обжорства» (нарезаемые кус-
ки свиных туш, осетрины, тортов, льющееся рекой шампан-
ское и пр.) не сказано: это едят и пьют только большевики
и никто иной! Но Сванидзе именно так это и преподносит,
убеждая зрителя в своей трактовке нейтрального видеоря-
да (14.7). Без какой-либо привязки к конкретным группам, в
данном случае к большевикам, он безосновательно заявляет,
что это «именно большевики». В своих «исторических хро-
никах» этот «обозреватель» постоянно «забивает» слабость
аргументации живописаниями «красных жестокостей».
В фильме про М. Тухачевского он рассказывает, как «боль-
шевики использовали против восставших тамбовских кре-
стьян даже снаряды с отравляющим газом!». Это подает-
ся им с такой трагической физиономией, с таким мучениче-
ским выражением лица, что неопытный зритель думает: это
ж надо, какие изверги!? Против крестьян — оружие массо-
вого поражения!!! Чудовища!
Однако нужно помнить то, о чем Сванидзе скромно
«умолчал»: на указанный период боевые отравляющие ве-
щества (БОВ) не являлись оружием, запрещенным к приме-
нению (в отличие, скажем, от разрывных пуль). Более того,
они широко использовались в ходе Первой мировой вой-