вую очередь, в традиционных телесюжетах, «наглядно пока-
зывающих обсуждаемую тему». В этих сюжетах нет четкой
линии, объективно показывающей историю и важнейшие
обстоятельства обсуждаемой на передаче проблемы. Съем-
ки, как правило, яркие, красочные, высокопрофессиональ-
ные. Но камера постоянно «мечется», быстро перескакивая
с одного красивого кадра на другой — с предыдущим прак-
тически не связанный. Зритель также лишается возможно-
сти оценить информацию целостно, спокойно и критически.
Пример — передача от 30 января 2005 года. В ней Познер ис-
пользует мозаичность информации, но очень осторожно, с
почти филигранной точностью.
Цель передачи — реклама А. Чубайса как нового «спа-
сителя России», эдакого русского Пиночета, способного ос-
тановить развал страны и возродить ее как великую рыноч-
ную империю...
Передача отснята не в студии Останкино, а в малень-
кой гостинице в Давосе, что само по себе неожиданно (ис-
пользование спецэффектов, 23.2). Выступающие «гости
программы» (Чубайс, председатель правления ВТБ Костин,
председатель Совета директоров ОАО корпорации «Вимм-
Билль-Данн» Якобашвили, президент Майкрософт России
и стран СНГ Дергунова) однозначно заявляют: рыночный
путь развития, следование «демократическим ценностям»
ДЛЯ ПОЛЬЗЫ КРУПНОГО КАПИТАЛА — единственно
возможный (безальтернативность выбора, 5.1). В данном
случае Познер старался не мешать выступающим, особен-
но Чубайсу, «доказывать» (при отсутствии оппонентов —
вариант «лишения оппонента возможности высказаться»,
14.5) свою точку зрения.
Однако, когда ход обсуждения слишком близко подхо-
дил к «скользким» или прямо опасным для манипулятора
темам (роль российского олигархата в разворовывании го-
сударственного достояния страны, вывоз средств, накоплен-
ных усилиями всего народа, за рубеж через покупку соб-
ственности «там», изначальная ориентация олигархата на
мародерство и последующее бегство, а не на развитие стра-
ны), Познер немедленно переводил разговор на что-то более
«политкорректное» и выгодное ему. Таким образом, мозаич-
ность в данном случае позволяла «уводить» внимание ауди-
тории от воровской сущности высших ступеней российско-
го капитала. Но, при акцентировании внимания аудитории
на «положительных» качествах олигархата, Познер полно-
стью отказывался от какой бы то ни было мозаичности.
Важно также понимать, что воспитание человека, вос-
принимающего мир в «мозаичном режиме», не видящего це-
лостную картину (хоть отдельной сложной проблемы, хоть
всего мироздания), есть важнейшая задача любой власти,
стремящейся манипулировать послушным, тупым и подго-
товленным к беспрекословному подчинению обществом.
В «западной» цивилизации данная задача в целом выпол-
нена. Распространенное там «мозаичное» образование, яв-
ляющееся наивысшей и наиболее чудовищной формой моза-
ичной подачи информации, эффективно препятствует фор-
мированию у человека целостной картины окружающего его
мира.
При этом мозаичность западного массового образо-
вания (для создания эффективных элитарнее, кукловодов,
управляющих массой, используется исключительно качест-
венное, академически-многогранное, образование) харак-
теризуется наличием множественно-обрывочной инфор-
мации. Сколько ног у комара, какой масти суслики на Су-
матре, какова температура кипения воды на высоте пяти с
половиной тысяч метров над уровнем моря — куски целост-
ной картины мира выхвачены из контекста, не связаны друг
с другом. Объясняется все это «стремлением дать как мож-
но более обширные знания». То, что при такой «обширно-
сти», у детей полностью выхолащивается логическое мыш-
ление, умалчивается (логический подлог, 17).
Следствием этого являются намного более разруши-
тельные последствия, чем даже при целостной, но невер-
ной картине мира (проблемы). Неправильное видение мож-
но либо исправить — такая возможность остается, так как
сохраняется базовое целостное восприятие. Либо приме-
нить к окружающей действительности, увидеть расхожде-
ния, задействовать интеллект для коррекции. Если же це-
лостной картины нет как таковой — интеллект бесполезен.
Человек, получивший мозаичное образование — набор на-
меренно-бессистемных знаний, — кое-как может ориенти-
роваться в сложном мире современной цивилизации, без
риска выглядеть совсем уж диким. Все-таки что-то он кое
<> чем слышал (о демократии, «Аль-Каиде», русском тота-
литаризме и угнетаемых в прошлом евреях). Но охватить
всю картину целиком не в состоянии, а, следовательно, не
в состоянии выделить действительно важные для понима-
ния сути процессов моменты. Понять, почему «эти варвар-
ские русские» не хотят строить демократию, он просто не
сможет — и согласится, что для их же, русских, счастья, их
можно и нужно немного побомбить. Заодно, глядишь, и тер-
рористов меньше станет.
То, что «террористов» от этого только прибавится, в луч-
шем случае дойдет до такого «цивилизованного» человека
очень не скоро. А к тому времени ему придумают какую-ни-
будь еще байку — и он станет в нее верить... СМИ объяснят,
что без последней модели сотового телефона или очеред-
ной гуманитарной бомбежки он жить не сможет. И человек
поверит, так как не будет обладать возможностью взвесить
все «за» и «против», критически оценить сказанное исходя
из общей картины мира (проблемы). От восприятия общей,
целостной картины его целенаправленно отучили.
Раздел 3
ОСМЕЯНИЕ СИМВОЛА
Краткое описание
При осмеянии чего-либо манипулятор использует иро-
нию, насмешку, высмеивание как процесс придания предме-
ту манипуляции осмеяния недостойного, несерьезного, не-
опасного и малопривлекательного значения.
3.1. Осмеяние как разрушение
Подробное описание
Осмеяние как разрушение используется манипулятором
для десакрализации предмета манипуляции, демонстрации
его недостойных, отрицательных, неприятных свойств или
сторон.
Результатом осмеяния как разрушения является созда-
ние у реципиента убеждения, что эти отрицательные сторо-
ны предмета манипуляции (символа) являются его единст-
венными или главными, доминирующими сторонами.
В результате реципиент перестает замечать положи-
тельные качества и стороны предмета манипуляции вооб-
ще или в значительной части, так как они «перекрыты» от-
рицательными качествами и сторонами.
Данное убеждение является у реципиента сиюминут-
ным, не постоянным. Но особенность человеческой психи-
ки в том, что (в условиях отсутствия серьезных мотивов к
защите символа) реципиент охотнее возвращается к смеш-
ным, веселым («юмористическим») элементам своего созна-
ния. Именно такие детали охотнее всего вспоминаются ре-
ципиентом, извлекаясь из массы хранящейся в памяти ин-
формации. В результате «юмористические» воспоминания о
предмете манипуляции вспоминаются первыми и, как след-
ствие, определяют отношение реципиента к предмету ма-
нипуляции.
Данный прием является, пожалуй, одним из наиболее
знакомых читателям по огромному количеству анекдотов,
бытовавших ранее, про деятелей советского государства.
Циничное высмеивание подвигов Гастелло («какая зараза
копалась в рулевом управлении?!»), Матросова («чертов го-
лолед!») и других героев Великой Отечественной войны, а
также В. И. Чапаева (с «Петькой и Анкой»), разрушали важ-
нейший стереотип — святости подвига. С таким же резуль-
татом для Русской православной церкви можно было бы вы-
смеивать ее наиболее известных Святых.
Осмеяние в анекдотах В. И. Ленина, Ф. Э. Дзержинско-
го, Л. И. Брежнева и других видных фигур Советского Сою-
за разрушало имидж СССР и советской власти. Некоторые
анекдоты были исключительно эффективным оружием про-
тив СССР и сейчас появляется немало свидетельств тому,
что не все, но многие из них создавались на основе «ин-
формационного заказа» в спецслужбах противников СССР
по «холодной войне». При этом для работы использовались
«кадры» эмигрантов из СССР, сознательно за вознагражде-
ние участвовавших в войне против своего народа. Подобное
осмеяние разрушало устои святости государства, его исто-
рию и культуру. Благодаря таким анекдотам, значительное
число людей в нашей стране, сыновья и внуки тех, кто за-
ставил весь мир уважать и бояться их своей силой, самоот-
верженностью и любовью к Родине, превратилось в «Ива-
нов, родства не помнящих». Такое превращение во многом
объясняет тот поразительный факт, что немалая часть лю-
дей не сопротивлялась разрушению своей страны («зачем
защищать то, над чем мы так смеялись, что выглядит столь
нелепо и убого!?») и не переживает по поводу ее сегодняш-
ней деградации («зачем переживать об этой стране — мы
над ней так смеялись, вероятно, она на самом деле обрече-
на и нечего о ней горевать!»).
Примером может быть известный анекдот:
Внук спрашивает деда: «Ледушка, а за что вы воевали в
Гражданскую войну?» — «За то, внучек, чтобы не было бога-
тых!» — «А когда же будем воевать, чтобы не было бедных?»
Этот анекдот, кроме осмеяния важного и тяжелого пе-
риода нашей истории, Гражданской войны, и ее целей, вы-
полняет еще одну важную задачу. У слушателя создается два
разрушительных для Советского строя убеждения: 1) что в
СССР живут бедные люди, причем эта бедность была запро-
граммирована с самого начала советского проекта; 2) что
повышение материального достатка есть такая цель, ради
которой можно воевать (не важно с кем — можно и с собст-