ных людей.
Раздел 25
СОЗДАНИЕ ЗАДАННОЙ
ИНФОРМАЦИОННОЙ АТМОСФЕРЫ
Краткое описание
Целью данного приема является подготовить эмоцио-
нальное состояние реципиента и информационное про-
странство вокруг него таким образом, чтобы действия ма-
нипулятора не встречали неприятия со его стороны. В зави-
симости от целей манипуляции, ее жертва целенаправленно
вводится в состояние испуга, радости, аффекта, в ее соз-
нании создаются устойчивые стереотипы восприятия окру-
жающей действительности (фактов, событий, физических и
юридических лиц, процессов и пр.), на которые потом будет
эффективно накладываться следующая манипулятивная ин-
формация и благодаря которым она будет восприниматься
реципиентом не как враждебная, опасная или неоднознач-
ная, а как истинная и полностью соответствующая его ви-
дению мира.
В качестве предельно упрощенного примера создания
заданной информационной атмосферы можно привести
следующее. Многие часто замечали, как вечером рабоче-
го дня безобидная, не слишком смешная в иных условиях
шутка вызывает у аудитории безудержный, едва ли не нерв-
ный смех. Расскажи ее утром или в выходной день — люди в
лучшем случае улыбнутся (хорошо, если не из вежливости).
А вечером после работы она имеет такой же успех, как ост-
рота самого популярного комика.
Психологическое объяснение данному феномену про-
стое. Организм, накопив за целый день работы усталость
(в данном случае — информационную; это характерно в
первую очередь для людей умственного труда), стремится
«сбросить» ее, как сбрасывает балласт перегруженный воз-
душный шар. Стремление освободиться от этого вредного
груза понятно — зачем тащить отрицательные эмоции? По-
этому, как только появляется подходящая возможность —
неожиданная шутка, нечто, вызывающее смех, одну из силь-
нейших эмоций — организм немедленно использует ее для
«разрядки».
Успех шутки в таком случае не случаен — он подготов-
лен тяжестью и напряжением рабочего дня. Это нервное на-
пряжение в итоге создало ту заданную атмосферу, что делает
исключительно успешной не слишком смешную в обычных
условиях шутку. Создание специальной атмосферы изме-
нило характер воздействия и эффективность принимаемой
реципиентом информации. То, что в этом случае заданная
атмосфера является, скорее, «эмоциональной», нежели ин-
формационной, несущественно. Ведь эмоциональное пере-
напряжение создано переизбытком информации, получен-
ной реципиентом за день.
Поскольку механизм создания заданной атмосферы ис-
ключительно эффективен, хоть и требует определенных за-
трат времени, он применяется достаточно часто.
Сегодня любой центральный телеканал является сред-
ством создания заданной информационной атмосферы,
проецируемой на всю зрительскую аудиторию. Чтобы ра-
зобраться в этом, достаточно взглянуть на «общий тренд»
телепередач современного российского телевидения. Подав-
ляющая часть телепередач — яркие, крикливо-пестрые, от-
влекающие внимание и нагоняющие на зрителя ощущение
«вечного праздника, который всегда с тобой». Телешоу, се-
риалы, переполненные глупостью передачи (реалити-шоу
типа «Дом», «Фактор страха», «Большие гонки» и пр.), «кон-
церты» вопиюще-бездарных «Фабрик звезд» — все это отуп-
ляет зрителя, прививая ему «непритязательный вкус» и при-
учая «жрать то, что дают, и быть довольным». Одновремен-
но зритель привыкает к устойчивому ощущению, что «у всех
вокруг все нормально, страна отдыхает и веселится». Кро-
ме того, что в данном случае срабатывает прием «приведен-
ный вывод», зритель погружается в атмосферу безмятежно-
го спокойствия — что бы ни происходило в стране на самом
деле. «Объективная информация» — репортажи о чудовищ-
ных терактах и голодающих людях, данные о разрушенной
промышленности, армии, космосе и науке — все это «сгла-
живается» наводимой «заданной информационной атмосфе-
рой»: есть отдельные недостатки, но в основном у нас все
хорошо! Создание такой атмосферы призвано усыпить гра-
жданское чувство или просто инстинкт самосохранения на-
селения: пусть не догадываются, что происходит вокруг них
на самом деле, пусть спят у телевизора, убаюканные телеви-
зионной птицей Феникс...
Ранее создание заданной информационной атмосферы
использовалось для разрушения политико-идеологических
устоев советской системы. Например, нормальному челове-
ку, только что посмотревшему фильм «Иди и смотри», прак-
тически невозможно вложить в сознание мысль о том, что
«СССР бездарно выиграл войну», и «если бы воевали поху-
же — пили бы сейчас баварское пиво»... Он просто не при-
мет эти информационные установки; после просмотра та-
кого фильма они вызовут у него омерзение.
Однако если до этого долго и кропотливо лить грязь
на образ подвига советского человека в Великой Отечест-
венной войне, вымазывать грязью имена Зои Космодемь-
янской, Александра Матросова, снимать фильмы о том, что
воевали солдаты исключительно благодаря заградотрядам,
а блокаду Ленинграда инициировал Сталин, чтобы уничто-
жить побольше ленинградцев (чем-то они его сильно дос-
тали), — постепенно эта отрицательная информация скап-
ливается в сознании реципиента. В какой-то момент ее ко-
личество может перейти в качество, и человек перестает
воспринимать историю Великой Отечественной так, как он
делал это раньше. В этом случае вбрасываемые информаци-
онные установки («зря воевали с немцами — нужно было
сдаться и не защищать нецивилизованную страну и пре-
ступный тоталитарный режим; тогда жили бы сейчас, как
в Германии») падают на благодатную почву. И еще одним
бастионом, защищающим страну от развала и деградации,
становится меньше...
Вот более детальный пример создания заданной ин-
формационной атмосферы. Период во время и после раз-
рушения Советского Союза и создания на его обломках ма-
родерской по сути своей новой политико-экономической
системы требовал от организаторов данной акции введе-
ния населения России в состояние устойчивой депрессии и
«социального ступора». В таком состоянии люди в принци-
пе не способны отстаивать какие-либо коллективные, груп-
повые интересы, кроме исключительно узких, личных. На-
ходясь в таком состоянии, люди не могли активно сопро-
тивляться разрушению среды их обитания, даже невзирая
на то что это разрушение несло угрозу жизни им лично и
их близким.
Оптимальным средством введения общества в такое
социально-депрессивное состояние являлось создание мас-
совой информационной, а зачастую даже неуловимой для
каждого конкретного человека атмосферы подавленности,
безысходности, апатии и отсутствия «жажды к жизни». Над
созданием подобной информационной атмосферы в стра-
не работала «волна» телесериалов и кинофильмов о пре-
ступном мире и бандитизме, захлестнувшая отечествен-
ные экраны с середины 90-х годов. Вал фильмов, начинав-
шихся «Ворами в законе», а продолжавшихся шедеврами
вроде «Бандитского Петербурга», «Бригады» и «Бумера» и
других, призван был достичь сразу нескольких, необходи-
мых манипуляторам целей. Кроме фильмов, для этого же
использовалась массовая криминальная хроника в различ-
ных СМИ, демонстрация передач «про жизнь бандитов» (в
каких домах они живут, на каких машинах ездят, что едят,
где учатся их дети и йр.). Неизменно подчеркивалось: эти
люди, так роскошно устроившиеся в жизни, — бандиты, и,
хотя все про это знают, никто их тронуть не посмеет. По-
тому что «законы такие теперь». «Правовое государство»:
пока вина не доказана в суде, человек невиновен и не мо-
жет быть осужден.
Одна из главных задач создания такой информаци-
онной атмосферы — «мы теперь живем в обществе, где
больше всего бандитов и они сильнее официальной вла-
сти» — состояла в том, чтобы приучить общество к тому,
что «преступность — это, конечно, плохо. Но она естест-
венна, неизбежна, и жить с ней теперь придется всегда».
Общество должно было с покорностью принять неизбеж-
ность массовой, наглой, сильной, сросшейся с властью пре-
ступности как реалии «новой России» и согласится на ее
«легитимизацию».
Для этого был выбран очень интересный механизм.
Преступников в СМИ показывали как нормальных, обыч-
ных людей, с присущими таким нормальным людям стран-
ностями и слабостями. Пусть зачастую с отрицательными
чертами характера, но именно в быту, «изнутри», в условиях
семьи, школы, армии (когда они еще не были преступника-
ми) — то есть именно как нормальных людей. В различных
игровых фильмах акцент делался на личностные пережива-
ния преступников, на их отношения с женщинами (любовь)
и законопослушными друзьями детства (дружба). С началом
пропагандистской кампании даже убийц и рэкетиров стали
показывать в кругу семьи как любящих отцов и заботливых
мужей. Все это приучало аудиторию к тому, что преступ-
ность — это нормально; она естественна, и с ней, как ни бо-
рись, окончательно не справиться.
До этого периода, по советской еще инерции, даже в на-
чале «демократизации общества», сохранялся советский еще
принцип демонстрации образа преступников: преступник
в принципе не может быть показан с положительной точ-
ки зрения. Он всегда отрицателен, вроде как не совсем даж
и человек. А уж если он показан с нейтральной или пол"
жительной стороны, то только тогда, когда в итоге он рвет
с системой нарушения закона и принимает правила игры
обычного, законопослушного общества. Безусловно, это от-