Другой известный мифологический эпизод, в котором, как принято считать, раскрывается самая сущность образа Локи — это его «Перебранка» на пиру у морского великана Эгира.
Сюжет «Перебранки» заключается в следующем. Однажды Эгир приготовил для богов пир, на который пригласил семь богов и семь богинь во главе с самим Одином и женой его Фригг. На том пиру светящееся золото озаряло палату, и пиво само лилось в кубки. Был установлен ритуальный мир, и пирующие гости с большой похвалой говорили о хозяине и его слугах. Локи, который тоже был там, не стерпел этого и убил одного из слуг Эгира. Тогда асы стали потрясать щитами и кричать на Локи. Они прогнали его в лес, а сами продолжили пировать.
Вскоре, однако, Локи возвращается и, войдя в палаты Эгира, произносит следующую, довольно ритуальную, речь:
Один, когда-то —
помнишь ли? — кровь
мы смешали с тобою, —
сказал ты, что пива
пить не начнёшь,
если мне не нальют.
(Перебранка Локи, 6)
Фактически речь идёт о побратимстве. Но я прошу читателя запомнить, что побратимом Локи является не кто-либо иной, а именно Один, верховный бог.
Прогнать Локи в ответ на такое обращение, по законам древней Скандинавии, невозможно. По распоряжению Одина Локи снова приглашают на пир. Тут-то он и «разворачивается», прилюдно вспоминая грехи и грешки каждого из присутствующих. Так, Одину достаётся за его увлечение женскими техниками магии, Браги — за трусость, Фрейе — за то, что «обнимала каждого аса и каждого альва (эльфа)», в том числе и собственного брата, и так далее. В результате боги рассержены, ритуальный мир нарушен. Только приход Тора с его могучим молотом кладёт конец словесным излияниям Локи. Вновь изгнанный с пира, «Локи в образе лосося спрятался в водопаде фьорда Франангр. Там асы поймали его. Он был связан кишками сына своего Нарви, а сын его Нарви превратился в волка. Скади взяла ядовитую змею и повесила её над лицом Локи. Из змеи капал яд. Сигюн, жена Локи, сидела там и подставляла чашу под капающий яд. А когда чаша наполнялась, она её выносила, и в это время яд из змеи капал на Локи. Тогда он корчился так сильно, что вся земля дрожала».
К «Перебранке Лежи» мы ещё вернёмся, а пока обратим внимание на другие стороны поведения этого бога — Локи нередко выступает и в ином образе — не столько зловредно-коварном, сколько дурацко-комическом. Именно его дурость (не-умность, не-думание, не-делание, наконец, разумного образа мыслей) и приводит Локи во многие малоприятные ситуации (наказание, последовавшее за нарушением ритуального пира; гнев Тора за срезанные волосы Сив; история с молодильными яблоками Идунн, причиной которой стал бессмысленный удар Локи и т.д.).
Такое сочетание коварного насмешника и дурашливого паяца в одном божественном образе — далеко не единственный случай в мировой мифологии. Более того, это — устойчивый мифологический типаж, мифоархетип, если так можно выразиться[62]. Специалистами в области мифологии даже выработан специальный термин для обозначения подобных персонажей: трикстер, «пересмешник». Любопытно сравнить это с одним фрагментом из самой «Перебранки Локи».
Гевьон сказала:
Зря вы, два аса,
друг друга язвите
речами бранчливыми:
ведает Лофт,
что слывёт шутником
и любимцем богов.
(Перебранка Локи, 19)
Локи, несомненно, классический трикстер, божественный шутник, коварный и абсолютно не-умный. В мифологии он выглядит лицом второстепенным рядом с такими гигантами магии и могущества, как Один или Тор. Но именно этот шут — шут в глазах богов и людей — становится причиной и движущей силой строительства Асгарда, поисков сокровищ Нибелунгов, создания волшебного ожерелья Брисингамен...
Быть может, этот лежащий на поверхности парадокс немного прояснится, если я приведу ещё несколько примеров трикстеров. Как известно, архетипы и ситуации (мифологемы), зафиксированные в мифах, имеют обыкновение проявляться на всех уровнях — от божественного до земного, являясь своего рода инвариантами, неизменными всегда и повсюду. Архетип Трикстера и связанные с ним ситуации не должны быть исключением.
Кого же мы приведём в пример, если попытаемся спуститься с небес на землю?
Обращаясь к нашей, земной жизни, наиболее точные и отвечающие всем классическим определениям образы трикстеров, какие я могу припомнить, — это описанные Кастанедой дон Хуан Матус, его бенефактор, и его друг и соратник, великолепный дурак и паяц — дон Хенаро.
В поисках Силы
Давайте вернёмся теперь немного назад — к «Перебранке Локи» на пиру у морского великана Эгира. Большинство авторов, пишущих о скандинавской мифологии, почти не затрагивают эту песнь Старшей Эдды, в лучшем случае упоминая её как свидетельство «невоспитанности» Локи. В стремлении побыстрее осмыслить основные мифологемы, такие, как, например, «Центральный Миф Индоевропейцев», практически все отбрасывают «Перебранку» в сторону, как нечто второстепенное, не заслуживающее внимания. Или — понимания?
Мы неоднократно упоминали, что любой миф может быть полностью осмыслен только людьми, практикующими учение, в рамках которого этот миф был сформирован. Однако мифологема «Перебранки» не просто не осмыслена, она даже не замечена исследователями, хотя для того, чтобы обратить внимание на её экстраординарность, вообще не требуется никакого языческого религиозного или магического опыта. Ведь мифологические песни Старшей Эдды — не мёртвые записи «мифологической истории», это в большинстве своём ритуальные тексты, исполняемые жрецами и бардами на богослужениях, братчинах и других собраниях общинников. И вот представьте себе, как седой жрец откуда-нибудь с вершины священного холма словами Локи обвиняет своих богов в трусости, а богинь — едва ли не в проституции. Каково? Неужели эта потрясающая, нарисованная нашим воображением картина не достойна пристальнейшего внимания?
«Перебранка Локи» явно выпадает из главного цикла мифологических песен. Мы не видим здесь ни великих деяний богов по сотворению мира и его обустройству, ни каких-либо иных событий, имеющих общемировое значение. Перед нами как бы кусочек быта богов, некий фрагмент, выхваченный из их повседневной жизни. Сюжет здесь вообще почти отсутствует, весь он умещается в нескольких строках в начале и конце песни; да он почти и не нужен — мы видим главное — ситуацию: Локи «хает» богов, и они реагируют раздражением... Стоп! Прервёмся на этой мысли: Локи, божественный пересмешник, работает внешним раздражителем, побуждая к...
Мифы всех времён и народов содержат в себе информацию двух типов. Во-первых, это сведения, более или менее полные, об устройстве Мира и действующих в нём Силах. Во-вторых, — указания к действию...
Итак, Локи работает раздражителем. Вероятно, внимательный читатель уже предполагает, что сейчас последует. Я процитирую Кастанеду:
«— То, что ты видел, не было просто вороной, — воскликнул дон Хуан.
— Но я видел, что это была ворона, — настаивал я.
— Ничего ты, дурак, не видел, — оборвал он.
Я не видел причин для грубости с его стороны и сказал, что не люблю действовать людям на нервы и что мне лучше уехать, поскольку он явно не расположен к общению.
Он громко расхохотался, словно я разыграл перед ним клоунаду. Я буквально рассвирепел.
— Ну ты горяч, — небрежно прокомментировал он. — Ты слишком серьёзно относишься к себе».
...В «Перебранке» второстепенный бог Локи учит убеждённых в своём могуществе великих богов жить, быть воинами, учит их стиранию чувства собственной важности!
С этой точки зрения «Перебранка Локи» оказывается фрагментом некоего «обучающего мифа», подобного обучающему мифу, созданному Кастанедой (а его книги именно таковы, независимо от того, реален дон Хуан или нет). Чувство собственной важности, излишне серьёзное отношение к себе — как шлагбаум на пути мага и воина: без его уничтожения невозможно движение вперёд. Древние скандинавские жрецы не могли не знать этого и не учить этому своих учеников. Наверняка им был известен и старый, как мир, метод: чтобы дать человеку шанс сразиться с ощущением собственной важности, надо поставить его в ситуацию, контролируемую Трикстером. Именно это регулярно проделывают дон Хуан с Кастанедой и Локи — с великими богами.
Но книги Кастанеды и мифы о Локи имеют существенное различие. Ведь речь в последних идёт не о простых смертных, а о богах, и забывать об этом не след. Мы упомянули, что все мифы несут информацию двоякого рода, и мифы о Локи свидетельствуют о существовании в Мире могущественной Силы, без участия которой невозможно движение вперёд...
Если я, будучи магом, позволю чувству собственной важности взять надо мной верх, если я перестану смеяться над самим собой, моё движение приостановится. Правда, если я позволю себе увлечься такого рода «очищающим мазохизмом» и откажусь от торжественного и спокойно-уверенного напряжения Силы, я перестану быть магом.
Вот так, и никак иначе. Две стороны монеты, неотделимые друг от друга, как свет и тьма...
Вестник Богов
Вернёмся, однако, к североевропейской мифологии.
Две стороны одной монеты... Одну из них (вероятно, «тыльную») мы уже видели — это Локи, божественный пересмешник. Какова же другая, «лицевая», так сказать, её сторона?
Другая сторона — Один. Повелитель Асгарда, Бог Магов, Князь мира по ту сторону смерти. Я уже называл его индоевропейские аналоги: Гермес (Меркурий) античности, Луг и Манавидан кельтов, Велес славян и балтов, Агни и Шива индуизма. Посмотрите, как пересекаются параллели: Гермес владеет крылатыми сандалиями, Локи — волшебными башмаками, позволяющими ходить по воздуху и воде; Велес почитался как бог, связанный с водой, Э.Грас сближал Локи с духами водоёмов[63], имя бога Агни означает «огонь», а имя Локи восходит к древнескандинавскому Logi с тем же значением; имена Луг и Локи вообще почти совпадают...