Платов Антон Магические Искусства Древней Европы (стр. 62 из 73)

29. Поза, движение, танец

Очевидно, ещё в очень древние времена человек заметил, что существуют определённые положения тела и определённые движения, которые оказывают некое тонкое магическое воздействие, прежде всего на самого человека, который принимает эти позы или совершает эти движения, на состояние его сознания, на его способность совершать магию. В конечном итоге это наблюдение вылилось в формирование самостоятельных систем и практик, таких, как хатха-йога, гимнастика ушу, гимнастика, связанная с системой цигун, и т.д. Можно убедиться и в том, что истинные древние боевые искусства также прямо связаны с этой тонкой, едва уловимой магией движения и позы.

Мы, европейцы, привыкли считать эту дисциплину, это искусство исключительным достоянием Востока. Однако это не так: искусство владения естественной магией человеческого тела было не только известно, но и широко развито на Северо-Западе; по крайней мере, так было в конце прошлой — начале нашей эры. Тому немало свидетельств как в древних текстах, так и в сохранившихся до нашего времени реликтах Традиции.

Индийские йоги спят на гвоздях? В Ирландии первых веков нашей эры одним из воинских умений было умение стоять на острие копья, воткнутого в землю.

В деревнях Центральной России ещё в прошлом веке были зафиксированы обряды, восходящие к воинской магии движения: деревенские парни собирались ночью в избе, гасили свет и с ножами в руках затевали общую потасовку — каждый против всех. Удары наносились в полную силу, но серьёзных ранений и тем более смертей, как правило, не было. Весь обряд, как мы можем сейчас предполагать, представлял собой магический воинский танец, участникам которого удавалось в абсолютной темноте строго координировать свои движения и ощущать движения остальных, наносить удары точно в цель и парировать удары противников. Боюсь, восстановить магическую технику, которая при этом использовалась, будет очень непросто...

Всё же кое-что об этом искусстве нам известно или может быть реконструировано. Так, например, в кельтских сагах можно найти описания одной из традиционных магических поз — её принимают Луг, Кухулин и другие герои сказаний для совершения определённой магии. Принимая эту позу, человек встаёт на одну ногу и прикрывает один глаз. Мифологические параллели найти несложно: в мифологии Северо-Запада асимметрия внешнего облика всегда указывает на связь с Иным Миром. Одноглаз сам скандинавский Один (и кельтский Луг, когда принимает эту позу); одна костяная нога у славянской Бабы Яги, стерегущей переходы между мирами; скандинавская Хель имеет лицо, одна половина которого синяя, а другая — цвета сырого мяса... К слову, в Скандинавии нередко говорили, что одним своим глазом Один видит то, что явлено, а другим (тем, которого нет) — то, что сокрыто. Примерно так же трактовался в древней Ирландии и смысл закрытия одного глаза в стойке Луга.

Изображения богов или людей в определённых магических позах сохраняют древние камни и ритуальные предметы, что позволяет нам к стойке Луга прибавить позу Кернунна, называемую иногда кельтской сидячей позой, и ещё одну, безымянную, похожую на одну из асан хатха-йоги. Первую из них принимает сам Кернунн на большинстве кельтских изображений — это сидячая поза со скрещёнными ногами. Вторая, которая также встречается на древних священных изображениях, представляет собой сидячую позу с поджатыми под корпус ногами.

Кроме того, невозможно не обратить внимание на то, что некоторые руны напоминают человека, принимающего определённое положение[220]. Так, например, Иса, руна льда, замораживания, стеснения, — чем не изображения стоящего человека, связанного по рукам и ногам? А руна Альгиз, руна защиты и защищённости, — разве не похожа она на человека, простёршего руки к Небу в просьбе о защите? Или — на человека, удерживающего невидимую угрозу ладонями вытянутых вперёд и вверх рук?

В своё время мысль, высказанная мною несколькими строками выше, дала жизнь целому направлению исследований, у истоков которого стоял Фридрих Берхард Марби, выдающийся немецкий исследователь рунической традиции, автор целой серии трудов о практических аспектах работы с рунами[221]. Мы не берёмся в этом кратком обзоре подробно рассматривать данную технику, но приводим в качестве иллюстрации несколько рунических магических поз, как разработанных Марби и его последователями[222], так и предложенных автором этих строк.

Как магическая поза является статическим аспектом данного искусства, так магическое движение являет собой его динамический аспект. Удивительным образом традиционные представления о движениях человеческого тела аналогичны представлению о двух кругах магии. Для мага, работающего в русле Традиции, движение может быть истинным — магическим — и не-истинным, не-настоящим, не несущим магии. Истинное движение — как и магия внутреннего круга — с рождения присутствует в человеке, но задавлено множеством мышечных зажимов — «двигательных наузов», имеющих как физическое, так и магическое происхождение. Убиранием этих «наузов» можно достигнуть высвобождения истинного движения, которое является изначально магическим. Иногда это истинное движение — как и магия внутреннего круга — может спонтанно пробиваться наружу, и в таких случаях человеческое тело «как бы само по себе» совершает движения, обладающие великолепной пластикой и удивительной красотой.

Человек, в значительной степени высвободивший истинное движение из-под оков двигательных зажимов, может приблизиться к высшему уровню этого искусства — к магическому танцу, все элементы которого являются воплощением истинного движения...

30. Боевая магия

Одними из наиболее загадочных древних волшебных искусств были и остаются искусства боевые. Под этим термином мы разумеем искусство сражаться и побеждать в бою, но не ограничиваем его искусством чисто физическим, полагая, что некогда оно было чем-то гораздо большим... По мнению Найджела Пенника, вплоть до позднего Средневековья практически все профессиональные воины использовали магию в той или иной форме, хотя бы некоторые остатки древних боевых искусств, в которых культура физическая и магическая были слиты воедино.

Оставляя в стороне чисто физическую сторону боевых искусств, мы можем представить читателю следующее, весьма поверхностное, деление методов боевой магии, выработанное на основе анализа древних текстов и изучения доживших до нашего времени реликтов.

Во-первых, древние боевые искусства естественным образом использовали как прямую магию движений, так и искусство магического танца.

Во-вторых, как свидетельствуют предания и саги, боевая магия древности широко использовала достижения магов в иных областях: чары (связывающие чары и мороки), руническое искусство, магию предметов Силы, оборотничество и т.д. Вот пример такого рода «заимствования», описанный в Исландии фольклористами XIX века. Для победы в состязаниях по борьбе применялась особая магия, именуемая Glimagaldur. Один из приёмов этой магии заключался в рисовании магического символа, называемого Gapaldur, под правой пяткой борца, и символа, называемого Ginfaxi, — под большим пальцем левой ноги[223].

Наконец, третьим компонентом боевой магии являлись, вероятно, некоторые специфические магические технологии, мало или вовсе не практикуемые в других волшебных искусствах. Так, например, сохранились некоторые реликты древних чисто боевых технологий, связанных с использованием «второго зрения» (методы нанесения ударов «свечением» и проч.) или упоминания о возможности использования в бою тела Hamingja (сканд.: персонифицированный аспект «жизненной силы», Мощи). Кельтские саги второй половины I тысячелетия, как уже упоминалось, содержат целые списки магических боевых приёмов, о большинстве которых нам неизвестно практически ничего, кроме названия. Нужно, однако, отметить, что о применении специфической боевой магии в войнах древности нам известно не только по сагам.

Так, например, материальные свидетели древних войн с применением магических технологий до сих пор сохраняются в Северо-Западной Европе — речь идёт о «стеклянных замках», известных в Шотландии и Ирландии. Эти «стеклянные замки», до сих пор почитаемые как места, где сохраняется древняя магия, представляют собой крепости, стены которых подверглись некогда воздействию жара такой силы, что камни, из которых они были построены, расплавились...[224] Предоставим слово Тому Грейвсу, одному из британских исследователей: «Во всех археологических справочниках, которые касаются этого вопроса, выдаётся за установленный факт предположение, что они (крепости — А.П.) стали такими в результате сгорания внутри и снаружи их деревянных сооружений во время междоусобных войн. Но это-то как раз вовсе не факт, в лучшем случае гипотеза, заблуждение, которое тут же опровергается при внимательном изучении этих крепостей. Во многих случаях сооружения гораздо более оплавлены сверху... А это свидетельствует о том, что жар шёл сверху вниз, а не вверх от подножия, как должно было бы случиться, если бы мы имели дело с обыкновенным пожаром. В одном же случае в Шотландии подобное ортодоксальное объяснение выглядит вообще крайне глупо, поскольку склон холма на протяжении полумили также превратился в стекло вместе с крепостью [...] Некоторые изыскания по поводу того, какие там могли быть температуры, — чего я, кстати, никогда не встречал в работах археологов — однозначно свидетельствуют, что пламя от горящих деревьев не могло бы создать жар такой силы, чтобы камень превратился в стекло, как то имеет место быть...»[225]