А. В. Мартынов философия жизни (стр. 19 из 87)

2.7. ИНТУИТИВНЫЙ КАНАЛ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО СОЗНАНИЯ

Противоразумное не может быть содержанием откровения.

Джон Локк

Я отлично понимаю, что рассмотреть комплексно столь сложный вопрос в рамках этой работы не представляется возможным. Поэтому в этом разделе я лишь прикоснусь к пониманию механизма работы интуитивного канала для объяснения таких явлений, как телепатия, лозоискательство и ясновидение: к философскому осмыслению интуиции мы еще вернемся в заключительной главе.

Из всего сказанного выше очевидно, что интуитивный канал не использует чувственный, перцептивный механизм человека. Тогда какой же? Мы очень привыкли к тому, что все проверяем разумом, т. е. логическим мышлением. Нам с детства говорили, что высшее создание природы есть человеческий разум, который заключен в мозгу. Если мы внимательно присмотримся к нашему мышлению, то заметим его дискретный, знаковый характер. Мы мыслим словами, фразами, и в этом смысле наш мозг представляет собой великолепный компьютер. Он перерабатывает обширную перцептивную информацию, и мы воспринимаем работу нашего мышления на языковом, дискретном уровне. Чтобы перейти к непрерывной, континуальной части сознания, необходимо хотя бы вкратце ознакомиться с основными законами языкового общения. В великолепной книге В. В. Налимова "Вероятностная модель языка" [46] разбирается так называемая байесовская модель языка. Основная идея теории Байеса заключается в том, что, принимая какое-либо решение после того или иного эксперимента, мы всегда используем как вновь полученные, так и предыдущие знания об изучаемом явлении. Эти оценки всегда субъективны в том смысле, что они определяются интеллектуальной настроенностью данного субъекта и степенью его информативности; но они в каком-то смысле объективны, или, может быть, лучше, сказать всеобщи, поскольку предполагается, что приходится иметь дело с разумными наблюдателями, настроенными в какой-то степени одинаково.

Как в обыденном языке, так и во многих других языках с каждым знаком (словом) вероятностным образом связано множество значений. Можно говорить об априорной функции распределения смысловых значений знака. Все это может быть представлено функцией распределения так, что по оси абсцисс отложены ранги смысловых значений, установленные по вероятности их появления, по оси ординат отложены сами вероятности.

Примером служат двуязычные словари, где каждому слову, находящемуся на "входе" словаря, дается несколько, иногда даже много, разъяснительных текстов, которые упорядочены по силе их связи со словом на "входе": т. е. смысловое содержание знака представлено в виде семантического поля, элементы которого упорядочены по линейной шкале. Мы можем это упорядочение усилить, приписав участкам смысловой шкалы вероятности, с которыми они ассоциируются в нашем сознании со знаком, и поэтому соответствующие им функции распределения могут быть названы априорными или, как еще говорят, субъективными или персональными. Другими словами, понимание чужой речи или текста будет осуществляться в пределах априорной вероятности, которая представляет собой фильтр с заданной весовой функцией распределения.

Вот как об этом пишет В. В. Налимов: "Из вероятностной модели языка, записанной с помощью теоремы Байеса, следует, что функция распределения, возникающая при чтении фразы, действует как своеобразный остронаправленный фильтр, позволяющий выделить из смыслового поля слова некую совсем узкую область".

На рис. 13

Рис. 13

представлена обобщенная кривая Байесовского фильтра. У нас действительно в течение жизни форма фильтровой функции меняется. Рассмотрим простой пример. Первый раз мы знакомимся с "Войной и миром" Л. Н. Толстого в школе, затем в вузе, и это оказывается уже другой Толстой, в зрелые годы - третий, а на пенсии - четвертый, хотя это один и тот же Толстой. Просто в процессе жизни менялась наша Байесовская функция.

Сама по себе идея Байесовского фильтра способна описать такое явление, как юмор или анекдот. Вся суть анекдота в парадоксальности.

На рис. 14

Рис. 14

продемонстрирован пример детских анекдотов. У детей фильтровая функция узка, и условие парадоксальности соблюдаеся. Взрослая же Байесовская функция вбирает детскую парадоксальность, и нам не кажутся детские анекдоты смешными.

Приведу один пример. Двое командированных встретились в номере гостиницы. Один русский, другой армянин. Русский говорит: "Давай знакомиться. Меня зовут Иван, по-вашему, Авансе. А тебя? " Армянин: "А меня зовут Акоп, по-вашему, Траншей". Еще раз: смешно, потому что парадоксально. В то же время детские анекдоты кажутся не смешными для взрослых, у которых фильтровая функция значительно шире, чем у детей. И еще одно замечание. Есть люди, совершенно не воспринимающие юмор, - этим особенно грешат советские начальники. А что значит отсутствие юмора с точки зрения байесовской модели? Это значит, что кривая вырождается в прямую. Но это уже патология сродни шизофрении, при которой возникают произвольные ассоциации, именно поэтому речь шизофреника кажется странной и непонятной.

Если перебросить мост между языком и мышлением, то окажется, что в байесовской модели языка заложено представление о континуальности мышления. Внешне это выглядит так, что мышлению мы приписываем континуальный характер, а языку - дискретный. Прежде всего, это относится к фактам творческого озарения, связанным с выходом за границы логического мышления, но осмысление новых идей происходит на логическом уровне. Сами же по себе новые знания, по всей вероятности, и составляют основу ноосферы В. И. Вернадского, т. е. континуальные потоки знаний находятся вне человека, но не вне человечества.

В заключение своей книги В. В. Налимов пишет: "Можно подумать, что механизм континуального мышления носит аналоговый характер в отличие от рефлективного логического мышления. Возможно, что механизм глубинного, аналогового, мышления носит не столько мозговой, сколько общесоматический характер. Человек в каком-то глубинном смысле мыслит всем телом".

"Глубинное, континуальное мышление и есть интуитивное мышление человека, а его не мозговой характер говорит о том, что оно является иерархически более высоким уровнем мышления, и интуитивная составляющая каждого человека является одновременно составляющей информационного поля планеты, его ноосферы".

У И. П. Шмелева читаем: "Каждый творческий принцип пребывает в поле сверхмерности, составляет не дискретный сверхмерностный континуум и спонтанно отражается, рефлектирует в мыслеформу (идею, программу, алгоритм), которая предстает, как дискретное поле очень высокой мерности и как поле информации ДС (дуплекс-сферы).

Остается добавить, что физическая структура мозга, как и нейрофизиологические импульсы, не формирует психический акт, не порождает мыслительного движения, а лишь отображает уровень развертывания психического акта, протекающего в иной мерностной области: мозг не мыслит, ибо психический процесс вынесен за пределы этого телесного органа" [76].

И, наконец, слово А. К. Манееву: "В данной связи представляется удивительно глубокой мысль Гераклита о том, что "сила мышления находится вне тела", т. е. что мышление базируется отнюдь не на физиологических отправлениях белковой телесной оранизации, хотя как информационный процесс, протекающий в организме, связан с функцией мозга - этого наиболее важного блока в системе приобретения информации и основного рычага управления высокоорганизованной субстратно-вещественной системой организма. Непосредственной же материальной структурой, функционирование которой порождает мысль, как информационный образ, является полевая формация биосистемы, т. е. самый глубинный структурный уровень в сложной иерархической системе возникших уровней в организме. Во всяком случае, такая подсистема организма, как кровь, не менее чем мозг, необходима для реализации всех физиологических, биологических и психических функций, хотя ее и не считают органом мысли. Поэтому мозг можно рассматривать как блок считывания информации, хранящейся в биополевой системе" [39].

Блестящая по своей глубине мысль, так как кровь, эта жидкокристаллическая среда, обладает, как и другие биологические жидкости, уникальными информационными свойствами, подобно обыкновенной воде.

Вода не только придает животворные свойства нашей планете, но и непосредственным образом определяет здоровье и работоспособность человека. Удивительной особенностью вещества, воды, является то, что она в природе встречается во всех фазовых состояниях: в виде жидкости, пара и льда. Трансформация микрофазных состояний воды придает ей особо ценные информационные, термодинамические и химические свойства. Вода является чрезвычайно сильным активатором биоэлектрических процессов человеческого организма, растений, органических веществ, лекарств. Причем характер воздействия воды на организм происходит по целому ряду специфических и неспецифических каналов. Необходимо отметить, что и сам наш организм на 70-80% состоит из воды, и биоэнергетика в значительной мере определяется структурными изменениями клеточной воды. Отдельные молекулы клеточной воды способны объединяться в молекулярные агрегаты, состоящие из 25-81 молекулы; подобный молекулярный агрегат может приобретать свойства биологически активного полимера с молекулярным весом до 1400. Нужно заметить, что молекулярный агрегат клеточной воды обладает колоссальной термостойкостью: он способен сохранять свойства жидкой фазы, т. е. не переходить в льдообразное состояние при температуре 60 °С. Вода является не только энергетическим, но и информационным стимулятором. Современной наукой доказано, что так называемая агрегатная (структурная) вода имеет структуру жидкого кристалла [38]. В воде под воздействием различных физических факторов, таких, как магнитное поле, перепады температуры, степень насыщения кислородом, микрогравитационное воздействие информационных или топологических свойств пространства, непрерывно протекают микрофазные изменения, в результате чего изменяется ее кристаллическая решетка, а это, в свою очередь, выражается в виде изменения вторичного спектра гравитационного излучения.