Но вернемся к Христианству и вчитаемся в рассуждения Л. Н. Толстого.
"Непонимание учения Христа в его истинном, простом смысле, в наше время... было бы необъяснимо, если бы непониманию этому не было причин. Одна из причин та, что как верующие, так и не верующие, твердо убеждены, что учение Христа понятно, несомненно и окончательно, что никакого другого значения кроме того, которое они придают ему, в нем и быть не может. "Самая сильная струя воды не может прибавить ни капли жидкости в сосуд, который полон". (Какой замечательный образ современного стереотипа мышления!). Христианское учение представляется людям нашего мира именно таким -давно и, несомненно, каждому, до мельчайших подробностей известным учением, которое не может быть понимаемо иначе как так, как оно понято. Христианство понимается теперь исповедующими церковное учение, как сверхестественное, чудесное откровение обо всем том, что сказано в символе веры; неверующие же как пережитое человеческое проявление его потребности веры в сверхестественное как историческое явление, вполне выразившееся в католичестве, православии, протестанстве и не имеющее уже для нас никакого жизненного значения. Для верующих значение учения скрывается церковью. Для неверующих - наукою" [70].
Разбирая тексты, Евангелий Л. Н. Толстой доказывает, что квинтэссенция учения Христа сосредоточена в Нагорной проповеди. Однако люди религиозного и научного мышления впадают в недоразумение.
"Недоразумение состоит именно в том, что учение Христа руководит иным способом, чем руководят учения, основанные на низшем понимании. Учение общественного жизнепонимания руководит только требованием точного исполнения правил и законов. Учение Христа руководит людьми указанием им того бесконечного совершенства Отца Небесного, к которому свойственно произвольно стремиться каждому человеку, на какой бы ступени несовершенства он ни находился. Христос учит не ангелов, но людей, живущих животной жизнью, движущихся ею. И вот "этой животной" силе движения Христос как бы прикладывает новую, другую силу - сознание Божеского совершенства, направляя этим движением жизни по равнодействующей двух сил.
Полагать, что жизнь человеческая пойдет по направлению, указанному Христом, - все равно, что полагать, что лодочник, переплывая быструю реку и, направляя свой ход почти прямо против течения, поплывет по этому направлению.
Учение Христа тем и отличается от прежних учений, что оно руководит людьми не внешними правилами, а внутренним сознанием возможности достижения Божеского совершенства. Только стремление к этому совершенству отклоняет направление жизни человека настолько, насколько это возможно в этой жизни.
Для того чтобы пристать к тому месту, к которому хочешь, надо всеми силами направлять ход гораздо выше. Жизнь, по учению христианскому, есть движение к Божескому совершенству. И поэтому движение к совершенству мытаря Закхея, блудницы, разбойника на кресте составляет более высокую форму жизни, чем неподвижная праведность фарисея. И потому-то для этого учения не может быть правил, обязательных для исполнения. Человек, стоящий на низшей ступени, подвигаясь к совершенству, живет нравственнее, лучше исполняет учение, чем человек, стоящий на гораздо более высокой ступени нравственности, но не продвигающейся к совершенству.
В этом смысле заблудшая овца дороже отцу небесному, чем не заблудшая. Блудный сын, потерянная и опять найденная монета - дороже тех, которые не пропадали. Исполнение учения в движении от себя к Богу.
Очевидно, что для такого исполнения учения не может быть определенных законов и правил. Всякая степень совершенства и всякая степень несовершенства равны перед этим учением; никакое исполнение учения не составляет исполнения учения, и поэтому для учения этого нет и не может быть обязательных правил и законов.
Из этого коренного отличия учения Христа от всех предшествующих учений, основанных на общественном жизнепонимании, происходит и различие заповедей общественных от заповедей христианских. Заповеди общественные большей частью положительные, предписывающие известные поступки, оправдывающие людей, дающие им праведность. Заповеди же христианские (заповедь любви не есть заповедь в тесном смысле слова, а выражение самой сущности учения) - пять заповедей Нагорной проповеди - все отрицательные и показывают только то, чего на известной ступени развития человечества люди уже могут не делать. Заповеди -это суть как бы заметки на бесконечном пути совершенства, которая возможна на известный период развития человечества.
В Нагорной проповеди выражены Христом и вечный идеал, к которому свойственно стремиться людям, и та степень его достижения, которая уже может быть в наше время достигнута людьми" [70].
Я прошу прощения у читателей за столь длинную цитату из Л. Н. Толстого, но я не могу не привести полностью эти пять заповедей в толстовской интерпретации. "Идеал состоит в том, чтобы не иметь зла ни на кого, не вызывать недоброжелательства ни в ком, любить всех, заповедь же указывающая степень, ниже которой вполне возможно не спускаться в достижении этого идеала в том, чтобы не оскорблять людей словом. И это составляет первую заповедь.
Идеал - полное целомудрие даже в мыслях; заповедь, указывающая степень достижения, ниже которой вполне возможно не спускаться в достижении этого идеала - чистота брачной жизни, воздержание от блуда. И это составляет вторую заповедь.
Идеал - не заботиться о будущем; жить настоящим часом; заповедь, указывающая степень достижения, ниже которой вполне возможно не спускаться - не клясться, вперед ничего не обещать людям. И это третья заповедь.
Идеал - никогда ни для какой цели не употреблять насилия; заповедь; указывающая степень, ниже которой вполне возможно не спускаться - не платить злом за зло, терпеть обиды, отдавать рубаху. И это четвертая заповедь.
Идеал - любить врагов, ненавидящих нас; заповедь, указывающая степень достижения, ниже которой вполне возможно не спускаться - не делать зла врагам, говорить о них доброе, не делать различия между ними и своими согражданами. И это пятая заповедь" [70].
Какая простота и чистота. Уже название книги - "Царство Божие внутри вас" - несет в себе самую суть христианского православного понимания жизни. Но сколько же фальши в церковном христианстве, которое увязывает воедино учение Христа с Ветхим Заветом, в том время как сам подвиг Иисуса и его крестные мучения были совершены во имя свободы от догм Моисеевых книг.
Мне хочется глубоко в пояс поклониться Толстому-философу и выразить радость за русскую культуру, имеющую такого гения.
Как же случилось, что учение Иисуса, основой которого является любовь и свобода, превратилось в церковный догмат, полностью опровергающий своего учителя? Для понимания этого процесса необходимо вернуться к первоисточникам и к тому времени, когда христианской церкви еще не было. Больше всего в деле распространения христианства сделал Павел, но что удивительно, никогда не было такого времени, что возникла церковь. В том то и дело, что необходимость оформления в некие общности появилась только тогда, когда возникли разночтения в понимании христианства. Этот процесс продолжался всю историю человечества в течение двух тысячелетий и уж сейчас достиг своего апогея с наличием огромного количества течений, сект, церквей.
А в начале их было две. Одна утверждала, что Иисус единородный сын Божий, а другая - что Он единосущий сын Божий. В латинском написании эти два слова отличались наличием точки над "i" или отсутствием точки над "i". Причем и с первой церковью были чудеса, что подтверждало, что с ними Бог, и со второй церковью были чудеса, что давало основание им утверждать, что Бог с ними. И между этими первохристианскими церквами была настоящая война. И продолжалась она почти 200 лет. Скажите, пожалуйста, подумайте, Христово ли то дело было выяснять, какой он сын Божий, да еще воевать. Лишь на Никейском соборе в 325 году это безобразие было прекращено, был затвержден догмат, сформулирован символ веры, где Иисус был назван Богом Богов, Царем Царей. Причем так в нашей памяти застряла эта двухсотлетняя война, что мы до сих пор говорим: "Ни на йоту не солгать", "поставить точки над i".
А как бы Иисус прокомментировал этот символ веры? "Хотя вам может показаться довольно неестественным любое другое представление об Иисусе, как о Непорочном, так сказать, Сыне Божием, или, говоря словами Никейского Символа Веры "Свет от света. Бог Богов, рожденный, несотворенный", но я, Иисус, не был таковым, когда находился на земном плане. Я пришел сейчас ради единственной цели... вывести умы людей из заблуждения. Я оставался смиренным, простым учителем, страстно желающим, чтобы каждый из вас прислушался ко Мне и просто осознал свою связь с Высшей Созидательной Силой - Богом. Я по-прежнему остаюсь тем же самым. Я ни в коем случае не являюсь царем царей или богом богов, потому, что Я такой же простой и доступный, каким был тогда и таков же Мой Дух.
Люди превратили Меня в странное существо. На самом деле Я столь же стар и сколь и молод, как многие миллионы из вас, но я прошел обучение. Я был подготовлен минувшими эпохами, чтобы прийти именно две тысячи лет тому назад и преподать миру ряд простых уроков. Однако эти уроки были попросту брошены на ветер и, когда они были собраны вновь, результат оказался настолько далеким от Истины, что стало невозможным извлечь из этих уроков пользу. Сегодня в вашем мире безудержно продолжает распространяться путаница. Оглядываясь на всеобщее несовершенство мышления людей и их моральную неустойчивость, мы наблюдаем ужасающее отсутствие Истины, которое, наряду с неспособностью к переменам, ныне являют религии Земли и действия ортодоксов. Временами Я бываю очень огорчен, когда меня обожествляют: Я был человеком" [33].