Рудольф Шмайнер
Легко вообразить, как болезненно могут воспринять мои размышления о педагогике вообще и о школе в частности люди, всю жизнь проработавшие в школе, а тем более генералы от педагогики.
На мой взгляд, нынешнее состояние школы и методологии подачи знаний находятся в таком вопиющем противоречии по отношению ко времени, к человеку и мета-детям нарождающейся в недрах существующей дряхлеющей цивилизации новой цивилизации, которая уже начинает овладевать космическим мышлением, что не задуматься о кризисе доверия к школе нельзя.
В чем же основная причина этого кризиса? Как и в медицине, которая начиналась с понимания болезни духа, а следовательно, занималась феноменальной ипостасью человека, пыталась создать медицинскую науку, где все сведено к набору формализованных схем лечения тысяч заболеваний тела, так и в педагогике, которая начиналась с обучения гувернерами, с царскосельского лицея, подарившего нашей культуре целое созвездие творческих личностей, и которая прошла затем через наробраз с его гимназиями, бурсами и с современной самой средней в мире школой, наблюдается отход от самого сущностного, что есть в человеке.
немыслимо и продолжать подгонять всех детей под один шаблон, одну программу. Во главу угла необходимо поставить задачу воспитания и сохранения неповторимости личности ребенка, причем семья и школа должны дополнять друг друга в деле созидания боголюдей. Обучать их следует прежде всего умению получать новые знания, развивая интуитивное мышление, которое позволит молодому человеку без особых проблем войти во взрослую жизнь.
Остается только понять, как же это сделать. Я, конечно, не берусь досконально разработать педагогику нового времени. Это дело педагогов-подвижников. Попытаюсь лишь концептуально осмыслить философскую основу современной педагогической задачи.
Прежде всего необходимо сформулировать цель педагогики. Предыдущая цель заключалась в том, чтобы дать школьнику некое среднестатистическое образование, приготовив его к выполнению среднестатистической социальной роли. Это в точности соответствовало античеловечным идеям пресловутого общенародного государства, где человек является неким социальным животным, и т. п. Это социальное стадо должно иметь строгого пастуха, тогда его легко перестраивать из шеренги в колонну, но стадная суть от перестройки не меняется.
Поразительна мысль Христа о том, что заблудшая овца лучше, чем овца в стаде.
Существует идея, что достаточно реформировать школу, увеличить зарплату учителям, пооткрывать не школы, а гимназии, лицеи - и все будет хорошо. Не будет! Что действительно необходимо, так это не перестройка, а ПРЕОБРАЖЕНИЕ нашего общества.
Но для этого в общественное сознание следует внедрить понятие богочеловечности. И тогда педагогика должна решать именно задачу пробуждения богочеловечности в своих подопечных.
Богочеловек в моем восприятии не раб божий, а человек-творец. А значит, с пеленок и до конца дней своих человек должен быть в состоянии постоянного творчества.
Надо сказать, что духовность предыдущих поколений в XVIII-XIX веках была неизмеримо выше, чем сегодня, ибо и любая домашняя утварь, и дома, и дворцы, и церкви были произведением искусства, а значит, творческим актом свободного духовного сознания. Сейчас первое место занимает утилитарность всего.
Да простит меня огромная армия учителей, сеющих доброе, вечное. Я не обвиняю вас ни в чем. Мои обвинения в адрес системы. Вы, как и медики, поставлены в ужасные условия. Единственное, в чем можно действительно упрекнуть медиков и учителей, так это в их самомнении о всезнании предмета своего занятия.
Обратимся теперь непосредственно к школе. Мне часто приходится сталкиваться с проблемами, когда дети не хотят учиться. Тут я всегда встаю на сторону детей. Ведь напрасно обвинять ребенка в лени, ибо лень - продукт отсутствия интереса к учебе. Значит, пока не удастся превратить процесс обучения в некий творческий акт, ни о каком разрешении кризиса не может быть речи.
С моей точки зрения, творчество ребенка начинается с игры. Посему и начальная школа должна быть ее продолжением. Не стоит рассматривать знания в рамках неких наук, как математика, физика, химия и т.д. Все знания должны проистекать из обобщения эмпирического опыта жизни, в конечном итоге объяснять явления действительности и готовить ребенка к самостоятельной жизни.
Когда анализируешь игрушки наших детей, то поражаешься бездушности и бездумности большинства их. А в Англии, например, вообще не приходилось видеть глупых игрушек: все тамошние игрушки как бы втягивают ребенка в творческий процесс, учат реальной человеческой жизни.
Вот такой школой жизни и должна, как мне кажется, быть наша школа.
Естественно, единообразная для всех школа, не учитывающая самобытность конкретной личности, вгоняющая ее в прокрустово ложе программы ОНО, не способна решить эту задачу.
По всей вероятности, должны существовать самые различные формы начального и среднего образования - от индивидуального до классного, но и классы должны быть небольшие, без усреднения личностей. И уж совсем следовало бы отказаться от единой для всех программы.
Все это потребует, очевидно, совершенно иных педагогов. Ибо боголюдей могут формировать только боголюди. Надо глубоко задуматься о критериях подбора абитуриентов в педвузы. Недаром на Руси всегда говорили, что учителем надо родиться.
Современное несоответствие школы сегодняшним детям я ощутил на младшем своем сыне, которому сейчас 18 лет. Года в 4 он умел читать, а в 5 лет он снял с полки книгу "Принц и нищий". Это была его первая прочитанная книга. Она его так захватила, что в нем развился естественный интерес к чтению. Затем он прочел Жюль Верна, Свифта, Беляевескую серию, "Винни Пуха" вдоль и поперек. К 7 годам он освоил Дюма "Три мушкетера", "Виконт де Бражелон", "Двадцать лет спустя". Но вот он пришел в школу, где ему сказали: "Мама мыла Шуру", "Мы не рабы, рабы не мы". Он пришел домой и спросил: "Что такое школа?". Он не может понять этого до сих пор. Сын учился отлично, но каждое утро я слышал от него: "Я не хочу идти в школу". Я знаю, что многие родители слышат это от своих детей. Знаю и их реакцию: "Надо! Ты что, хочешь дворником быть?" и т. п. Я же ему спокойно отвечал: "Не хочешь - не ходи". После этого он вздыхал и говорил: "Надо!". Я же в ответ: "Ну, если надо, то иди". Попробуйте прочувствовать разницу.
После 4-го класса стало ясно, что оставлять его в обычной школе -только губить. И тут, как в сказке, провидению было угодно, чтобы прямо в его школе возникли три альтернативных класса - 5и, 6и, 7и, то есть иностранные. Ребят отбирали по тестам, классы получились маленькие. Практически все предметы преподаются по авторским программам. Предполагается изучение 4-х языков. Их фактически готовили к туристскому бизнесу.
Вероятно, самое главное здесь то, что каждого ученика персонально вел профессиональный психолог. Могу сказать одно - сын стал в три раза реже говорить: "Не хочу в школу". Действительно, все зависит от того, насколько интересно и живо поставлено преподавание в школе.
Меня нечасто вызывают в школу из-за сына. А тут вызвала дама, занимающаяся психологией. Как и везде, психологи работают с помощью тестов. Так, в конце 5-го класса был проведен психологический тест. Так вот, мой Сережа написал такие ответы, что папу вызвали в школу.
На вопрос: "Кем себя ощущаешь?" дети отвечали, кто кем. Только Сережа написал: "Личностью". "Кем хочешь быть?", все - кто кем. Только Сережа - "Ребенком". "Что нравится или не нравится в школе?" - Кому что. Только Сережа - "Не нравится в принципе!"
В конце теста нужно было изобразить в масштабе по значимости членов семьи. Все рисовали огромных мам и маленьких пап. Сережа нарисовал одинаковых маму и папу, нарисовал маленькую сестренку, а себя вообще не стал рисовать,
Если по отношению к медикам критерием их профессиональной пригодности мог вполне бы стать уровень их энергетики, то в случае педагогики критерием должна служить степень гармоничности личности учителя. Для этого достаточно определить соотношение его составляющих: дух, душа и тело. У гармонически развитого человека эти три энергетические оболочки должны быть одинаковыми. Как и в случае с абитуриентами медицинских вузов, тестирование абитуриентов педагогических вузов можно провести анонимно.
Что еще совершенно необходимо, так это отказаться от какой-либо политизации процесса обучения студентов и учащихся школ. Идеология здравого смысла, умноженная на философию богочеловечности, уважение к учителю, завоеванное, а не декларированное, школа, как продолжение дома-храма - таким мне видится будущее педагогики.
А пока кризис доверия к школе, кризис отцов и детей нарастает, и мы рискуем иметь для общества уже четвертое поколение рабов социума.
Если мы потеряем это четвертое поколение, то начнутся необратимые процессы, и тогда уже никакой Моисей не выведет нас из пустыни.
Главная беда школы, на мой взгляд, заключается в том, что, получив по окончании "фиговый" листок аттестата зрелости, выпускники никак не защищены и не готовы войти в жизнь. Нынешнее поколение выпускников вообще вступает в жизнь "без царя в голове". Идеалом для них маячит символ вашего дикого рынка - ларек. Рынок не может быть целью, он лишь средство цивилизованного бытия. Не имея никакой мировоззренческой основы, они подчас мечтают получить в жизни "бабу и мерседес", а это уже страшно.
Над разрешением именно этой проблемы должны работать все, кто понимает опасность такого процесса.
В августе 1993 года в Москве, в ДК "Меридиан" состоялся международный конгресс по проблемам народного целительства. Мне просто не давали прохода люди, приехавшие из разных, порой очень далеких, уголков России. Все благодарили за книгу "Исповедимый путь". Собравшись в одном из помещений, они предложили мне на базе идей книги разработать пособие, чтобы внедрить в школах факультативный предмет с условным названием "Философия жизни".