Гражданским кодексом 1994 г. такие договоры не предусмотрены, а Законы РСФСР "О собственности в РСФСР" и "О предприятиях и предпринимательской деятельности", в которых были упомянуты эти договоры, утратили силу. По мнению В.В. Витрянского, такие договоры, если они заключены, следует считать ничтожными сделками[3].
В семидесятых годах, в период внедрения хозяйственного расчета на государственных предприятиях, в научных трудах и на страницах периодической печати появились мнения о необходимости расширения правомочий предприятий в отношении закрепленного за ними имущества. Д.Н. Сафиуллин видит основным не форму права, при которой осуществляется эффективное использование государственной собственности, а содержание такого права. По этому праву у государственного предприятия должна быть самостоятельная возможность загружать производство заказами, распоряжаться производимой продукцией и полученной прибылью, самостоятельно распоряжаться имуществом и денежными средствами[4].
Дискуссия о правах государственных предприятий в отношении закрепленного за ними имущества приняла более спокойные формы принятием 6 марта 1990 г. Закона СССР "О собственности в СССР"[5], а 24 декабря 1990 г. Закона РСФСР "О собственности в РСФСР"[6]. Работа по конструированию права полного хозяйственного ведения была основана на исходной посылке о том, что "следует юридически разграничить права государства как собственника на определенное имущество и права хозрасчетного предприятия как собственника" с тем, чтобы искоренить ситуацию, когда "сейчас у нас предприятие лишь "оперативно управляет" закрепленным за ним имуществом"[7].
Скачок в сторону самостоятельности и хозяйственной независимости предприятий был значителен и достаточно резок. С 1 июля 1990 г. (вступление в силу Закона "О собственности в СССР") госпредприятия из оперативных управителей закрепленным за ними имуществом стали субъектами права полного хозяйственного ведения (ст. 24 Закона). Субъекты этого права, осуществляя его, применяли нормы о праве собственности, "если законодательными актами... не предусмотрено иное" (ч. 2 п. 1 ст. 24 Закона). Законные ограничения права полного хозяйственного ведения по сравнению с правом собственности заключались в следующих правах собственника имущества предприятия: создание предприятия; определение целей его деятельности; его реорганизация и ликвидация; контроль за использованием имущества предприятия. Право государства на часть прибыли субъекта права полного хозяйственного ведения не было предусмотрено. Прибыль в соответствии с п. 1 ст. 25 Закона "поступает в распоряжение трудового коллектива предприятия".
Закон о собственности в СССР является показательным образчиком перехода из одной крайности в другую: из чрезмерного огосударствления и закрепощения предприятий в не менее чрезмерное расширение их прав. Нормы союзного Закона получили развитие в Законе РСФСР от 24 декабря 1990 г. "О собственности в РСФСР", который внес в правовое регулирование вопроса ряд серьезных новелл. По российскому Закону госпредприятие сохраняло те же значительные права по отношению к государственному имуществу, за ним закрепленному, - право полного хозяйственного ведения, т.е. фактически собственности, если это не подпадало под приведенные выше ограничения. В российском Законе законодатель установил норму о праве собственника предприятия на часть его прибыли. Однако собственник не мог самостоятельно определить причитавшуюся ему часть прибыли. Она должна была определяться "договором между собственником и предприятием" (п. 2 ст. 5 Закона), что на практике делало эту норму безжизненной, так как никаких намерений "делиться" с собственником у субъектов права полного хозяйственного ведения, естественно, не было. Тем не менее по сравнению с одноименным союзным Законом российский Закон стал определенным шагом от чрезмерного расширения полномочий такого мифического субъекта права, как трудовой коллектив, в сторону публичного собственника.
Применение юридико-технической концепции разделенной собственности для указанной цели исключалось по политическим причинам. Объявление государственных организаций собственниками закрепленного за ними имущества подрывало бы права государства как суверена и собственника всего государственного имущества, вело бы к противопоставлению интересов государственных организаций и государства. Право полного хозяйственного ведения появилось в отечественной правовой системе с целью обосновать значительную самостоятельность государственных предприятий, которая требовалась для реформирования экономики в тот период, когда о массовой приватизации государственного имущества речь еще не шла по политическим мотивам. Право полного хозяйственного ведения создано по правовой модели права оперативного управления. По своей юридической сути право полного хозяйственного ведения является правом оперативного управления с измененным (существенно увеличенным) объемом правомочий своего носителя[8]. Отчуждение государством в начале 1990-х годов основных принадлежащих ему имуществ, в первую очередь через процесс массовой приватизации, оставило в государственной собственности преимущественно объекты (в том числе закрепленные за юридическими лицами), существенно необходимые для обеспечения исполнения функций государства. На этом этапе право полного хозяйственного ведения с его широким объемом правомочий государственного предприятия стало препятствовать рачительному и разумному управлению государственным имуществом.
Право хозяйственного ведения и право оперативного управления неизвестны, по утверждению Е.А. Суханова, развитому законодательству[9]. Надо сказать, что они неизвестны и гражданскому - законодательству некоторых государств, созданных на постсоветском пространстве (Азербайджанской Республике, Республике Армения, Грузии, Республике Молдова, Украине; вместе с тем они известны FK Республики Казахстан).
В Российской Федерации эти вещные права перешли из советского законодательства. Идеология их существования такова. Государство, являясь собственником значительной имущественной массы, не в состоянии ею эффективно управлять. В то же время оно не желает и полностью расстаться со своим имуществом. Поэтому государство, создавая предприятия и учреждения, наделяет их необходимым имуществом, продолжая в то же время оставаться его собственником, получая от него частичные приращения (плоды, продукцию и доходы). Впоследствии, правда, возник институт приватизации государственного и муниципального имущества, когда публично-правовые образования стали возмездно передавать это имущество в собственность физическим и юридическим лицам, а вырученные средства переводить в свою казну. Однако не всякое имущество подлежит приватизации, поэтому упомянутые два вещных права пока сохранились. По мнению Е.А. Суханова, сохранение в нашем имущественном обороте юридических лиц не собственников свидетельствует о его переходном характере, который в свою очередь обусловлен переходным характером самой экономики, неизбежно, но временно и в модифицированном виде сохраняющей определенные элементы прежней хозяйственной системы.
Право оперативного управления появилось в СССР в 60-е годы XX столетия, затем, в начале 90-х годов оно было разделено на «право полного хозяйственного ведения», которое предоставлялось производственным предприятиям, и «право оперативного управления», предоставляемое учреждениям. Позднее, в ГК РФ право полного хозяйственного ведения заменено на право хозяйственного ведения.
Согласно Гражданскому кодексу России (ст. 294) правом хозяйственного ведения имуществом обладают только государственные и муниципальные унитарные предприятия, а правом оперативного управления имуществом — казенные предприятия и учреждения.
Эти права возникают на основании решения собственника (т.е. Российской Федерации, субъекта Российской Федерации или муниципального образования) и передачи соответствующего имущества указанным организациям. Прекращаются они по основаниям и в порядке, предусмотренным законами и иными правовыми актами для прекращения права собственности, а также в случаях правомерного изъятия имущества у предприятия или учреждения по решению собственника (ст. 299 ГКРФ).
Предприятие не вправе распоряжаться недвижимым имуществом (продавать, сдавать в аренду, отдавать в залог, вносить в качестве вклада в уставный или складочный капитал хозяйственных товариществ и обществ и т.п.) без согласия собственника этого имущества.
Так, учебно-опытное хозяйство Государственной сельскохозяйственной академии, имеющее статус государственного унитарного предприятия, по договору мены передало обществу с ограниченной ответственностью промышленный холодильник. Впоследствии возник вопрос: является ли этот промышленный холодильник недвижимым имуществом или нет? Если он относится к недвижимому имуществу, то договор мены следует признать недействительным в соответствии с пунктом 2 ст. 295 ГК РФ, если это движимое имущество — передача холодильника правомерна. Данный спор разрешался несколькими судебными инстанциями. Президиум Высшего Арбитражного Суда Российской Федерации, Российской Федерации установив, что спорный промышленный холодильник прочно связан с землей, а его перемещение связано с несоразмерным ущербом для его использования по назначению, признал договор мены недействительным[10].