Таким образом, все инновации на уровне словарного состава языка (ксенизмы, гапаксы, эвфемизмы, окказионализмы, собственно неологизмы) потенциально допустимо считать зеркалом, в котором можно рассмотреть лакуну, т.к. каждая из них может стать (и зачастую становится) антилакуной-монопленусом. Заметим, что конкретизатор по параметру “время” для лакун будет еще более приблизительным и размытым, чем для неологизмов: лакуны “... не являются раз и навсегда установившейся категорией, но эволюционируют вместе с развитием лексики и ее бытовых понятий” /200, с. 23/.
Второй определитель - конкретизация по параметру “языкового пространства” (сферы и жанры употребления). “Можно говорить также о лакунах в современном русском языке относительно каких-либо диалектов того же языка. Так, например, слово спень, бытующее во многих говорах со значением "несколько часов беспробудного сна", является лакуной в современном русском литературном языке” /200, с. 23/. Изменение состава лексики любого литературного языка связано зачастую с перемещениями слов из одной сферы употребления в другую, с его постоянным взаимодействием как обработанной и нормализуемой формой общенационального языка и языком наук, профессий, диалектов, устной речью, откуда зачастую перемещаются слова, заменяя расчлененные наименования.
Итак, ориентируясь на указанные параметры “когда и где?”, попробуем использовать внутрисистемные образования новых лексических единиц, в отражении которых можно увидеть их прошлое существование лакуны, чтобы можно было хотя бы приблизительно установить разновидности лакун, причины, время и место их появления в лексической системе языка, а также способы компенсации и заполнения, т.е. абстрагироваться в прошлое (ретроспективу), чтобы установить время появления и современное состояние "белых пятен" в лексической системе, выявить приблизительно массив лакун, который, как мы предполагаем, весьма и весьма обширен.
Сделать это непросто, т.к. приблизительное место "дрейфа" лакун, которые заполняются внутрисистемными инновациями, как правило, точно не определено и никем пока не описано. Эти новые образования разнообразны как по своей природе, так и по характеру выполняемых ими функций, что позволяет предположить и разнообразие пустых ниш, оказывающих несомненное причинно-следственное влияние на появление неологизмов.
2. Антиномии системы языка и лакуны
Нас интересует то, что предшествовало слову, существовало до его образования - то, что рано или поздно становится словом, т.е. предметом нашего внимания являются внутриязыковые лакуны, которые реально существуют, но не фиксируются ни одним словарем.
Между тем “самым заметным и в то же время самым значительным процессом, происходящим в лексике современного языка, является процесс пополнения ее новыми словами” /241, с. 156/, т.е. тем, чем могут стать и становятся лакуны.
“В последние годы внимание к проблеме новых слов обострилось, - пишет В.Г.Гак, - их изучение стало более интенсивным. Исключительно высокая "неогенность" XX в., неологический "бум", о котором пишут исследователи разных языков, обусловили создание особой отрасли лексикологии - неологии, науки о неологизмах” /57, с. 37/.
Именно процесс образования неологизмов, по мнению О.А.Габинской, в состоянии вскрыть движущие силы и причины, которые обусловливают появление новых слов в языке . Таких факторов, выявленных разными исследователями, немало:
“... необходимость назвать новый предмет, который входит в жизнь народа” /263, с. 91/; “... необходимость называния новых понятий” /1, с. 10; 179, с. 40/; “... причиной создания слова может быть стремление точно выразить мысль” /331, с. 111/;
потребность в “...новых названиях того, что уже имеет наименование”, “...потребность дать новое, более удачное наименование тому, что уже обозначено в языке” /179, с. 40; 263, с. 91/;
“... стремление назвать единым словом уже известное понятие, которое прежде обозначалось описательно, в виде словосочетания” /179, с. 40; 63, с. 91/;
“... стремление к экспрессивности, достижению определенного стилистического эффекта” /18, с. 3/;
“... стремление найти слово, наиболее полно выражающее сложный образ, возникающий в творчестве писателя” /263, с. 92/;
появление новообразований в поэтическом тексте может быть вызвано “необходимостью назвать новые реалии или понятия, для выражения которых в общем языке еще нет средств” /13, с. 80/;
“... для обозначения того или иного явления или разновидности явления в языке не было слова, поэтому писатель создает новое” “... стремление кратко выразить мысль (часто одно слово заменяет или целое словосочетание, или даже предложение)” /331, с. 111/;
“... заменяя собой словосочетание, окказионализмы служат экономии речи, способствуют ее смысловой емкости и экспрессивной насыщенности” /2, с. 14/;
“... стремление своеобразной формой слова обратить внимание на его значение или сообщить слову новое значение” /75, с. 350/;
“... отсутствие (вообще или в данный момент) в лексиконе говорящего нужного наименования” /2, с. 13/ и др.
Общепризнано, что значение (семантика) слова есть отражение объективной действительности, т.е. что ее лексические изменения обусловлены экстралингвистическими факторами /19, 174, 198, 290, 337 - 340, 352/. Нетрудно убедиться в этом из бесчисленных исследований. “Появление лексических новообразований отражает изменения в инвентаре, составе и свойствах предметов и явлений объективного мира, общественную деятельность человека и работу человеческого сознания, - пишет, например, Н.З.Котелова. - Уже давно было обращено внимание на высокий уровень как содержательности лексики вообще (широко известны высказывания писателей, ученых, лингвистов о богатстве содержания словарей, заключающих в себе "всю вселенную"), так и в особенности экстралингвистической информативности” /152, с. 5/. Количественно более весомы именно эти, экстралингвистически обусловленные образования новых лексических единиц и заимствования. Но к проблеме интралингвальной лакунарности они не имеют почти никакого отношения. Это как раз ответ на вопрос, всегда ли появлению новых слов предшествуют лакуны. Нет, не всегда. В случае инноваций, обусловленных экстралингвистическими факторами, лакунарность в одноязычной ситуации, как правило, почти не наблюдается или она весьма непродолжительна: новая реалия входит в жизнь общества, уже будучи наименованной ее создателями. Например, в 1970 г., после высадки нашего автоматического аппарата на Луну, во всех языках осозналась новая лакуна, которая в очень сжатые сроки и заполнилась. В газете “Юманите” от 20 ноября 1970 г., по свидетельству В.Л.Муравьева, был приведен список слов, используемых французской прессой для обозначения нового, поразившего весь мир, прибора-автомата: lunokhod, auto lunaire, luna-tracteur, lunambile, lunamobule.
Объективности ради следует сказать, что по этому поводу имеется прямо противоположное мнение. “Не следует думать, - предупреждает В.М.Лейчик, - что появление нового объекта сразу же сопровождается появлением названия для него” /165, с. 4/. Автор приводит такой пример: “Специалисты научно-исследовательского института земной коры при Ленинградском университете синтезировали три новых, до сих пор не известных в минералогии соединения... У них пока условные названия... Свое "имя" и место в общей системе - международном каталоге, который насчитывает около 30 тысяч различных соединений, наши минералы получат несколько позднее. Вначале надо тщательно на атомном уровне изучить их свойства” (В.Герасимов. К тайнам рождения минералов. Правда, 1979, 5 янв.).
Однако, как показывают исследования, лексические изменения далеко не всегда находятся в прямой зависимости от внеязыковых причин /76, 82, 84, 113, 137, 141, 199, 240/. “Также социально обусловленными в конечном итоге (только иначе: не за счет отображения в языке действительности, а за счет социального характера речевой практики использования языка) являются внутрисистемные преобразования” /152, с. 6/, имеющие самое прямое отношение к лакунам данного языка. “Внутренние преобразования в языке менее заметны. Обусловленные ими неологизмы не обозначают новых предметов и понятий, они используются для наименования уже бытующих реалий, которые прежде обозначались либо описательно (лакуна в своем классическом виде), либо уже известным в языке отдельным словом” /48, с. 44/. Естественно, такие лексемы менее заметны, экспрессия новизны в них выражена не столь ярко. Видимо, этим обстоятельством, а также сложностью, недостаточной разработанностью общей проблемы внутренних законов развития языка объясняется абсолютная неизученность феномена лакунарности, являющегося следствием наиболее распространенной причины образования новых слов - стремлением носителя языка ликвидировать расчлененность наименования /313, с.73; 29; 166, с. 8 - 9 и др.). Это одна из универсальных причин лексической объективации, ибо приводит к образованию слова на месте лакуны (расчлененного, описательного наименования).
Системная организация охватывает ту сторону языковой деятельности человека, которая соответствует соссюровскому определению языка, т.е. ту, которая хранится в памяти человека, иначе говоря - знание языка. Наличие системы языка в памяти делает возможными все другие аспекты языковой деятельности: говорение, слушание, чтение, письмо - все собственно коммуникативные его проявления /232, с. 77/. При этом каждая единица системы языка рассматривается современной лингвистикой не только отдельно, но и в ее отношении к более крупным единицам, в состав которых она входит, и к более мелким, которые входят в ее состав. Система языка включает подсистемы, т.е. выступает как иерархия систем, расположенных одна над другой в соответствии с типами единиц, которые имеются в этой системе. Основным типам единиц (фонема, морфема, слово, предложение) соответствуют четыре основных уровня (яруса), выделяемых в языковой системе: фонологический, морфологический, лексический и синтаксический.