- предлагает приемы анализа действительности;
- упорядочивает чувственный и рациональный опыт личности для его хранения в сознании, памяти /238, с. 21/.
Когнитивная лингвистика, изучающая ментальные образы на уровне смыслового и вербального кодов, а также современная теория коммуникации, сделав ставку на “фактор человека”, позволили по-новому посмотреть на связи языка, мышления и коммуникации: мир отражается не языком, а мышлением, которое и создает структуры знаний. (В.З. Демьянков, А.А. Кибрик, Е.С. Кубрякова, З.Д. Попова, И.А. Стернин, А.П. Бабушкин, Л.О. Чернейко и др.). Отражение мира вторично, опосредовано мышлением. На первый план выдвинулся вопрос о видах знаний, формах их существования в концептосфере и способах представления в языке.
Многочисленные концепты, не имеющие средств языкового выражения в национальной языковой системе (им соответствуют в языке лакуны), существуют в национальной концептосфере и обеспечивают мыслительную деятельность в той же степени, что и концепты, названные “языковыми знаками национального языка” /238, с. 21/.
Система языка существует и функционирует в первую очередь в коммуникативных целях. Наличие или отсутствие концепта никак не связано с наличием или отсутствием называющих его единиц, т.к. мыслительные образы возникают как результат отражения действительности и зависят от нее, а не от языка, удовлетворяя потребности мышления.
Языковые единицы актуализируют в речи только такие мыслительные образы, которые в данной лингвокультурной общности оказываются релевантными для общения. Если какой-то концепт в языке представлен лакуной, это свидетельствует не о его отсутствии в национальном сознании носителей языка, а именно о его коммуникативной нерелевантности. Если нелексикализованный концепт становится предметом обсуждения, то возникает ситуативная (описательная или окказиональная) номинация.
Кроме концептов, выделяющихся при анализе лексических единиц, существуют концепты, не выражаемые какими-либо отдельными лексическими единицами и обнаруживающиеся лишь в результате логико-семантического анализа классов и парадигм лексических единиц. Выявлены разнообразные модальности, типы оценок, новые логические классы понятий, понятийные категории (акциональность, предметность, императивность, одушевленность, конкретность, абстрактность, квантитативность и т.д.). Такие концепты выявляются лингвистами путем анализа и классификации больших групп языковых единиц и получают искусственные терминологические обозначения. В сознании носителя языка эти концепты представлены, хотя и не названы.
В лексических единицах выделяются также скрытые категории (например, категория определенности - неопределенности: в артиклевых языках она эксплицирована, в русском - не имеет явного выражения, хотя и присутствует). Другими примерами скрытых категорий являются такие концепты как статичность - динамичность, контролируемость - неконтролируемость, актуальность - узуальность, личность - неличность и др. /280, с. 6/. Эти латентные категории руководят языковым употреблением широкого круга единиц, они являются реально существующими в сознании народа невербализованными концептами.
Когнитивная семантика раскрыла целый мир структур знаний, множественность форм отражения действительности и принципов их классификации. Сфера концептов в голове человека многомерна и многокрасочна, в семантическом пространстве каждого языка наборы концептов и их структурная организация своеобразны и неповторимы.
Сопоставление семантических пространств разных языков позволяет увидеть как общечеловеческие универсалии в когнитивной деятельности людей, так и специфические отличия. Одним из интереснейших открытий в этой сфере было обнаружение разнообразных классификаторов, используемых людьми для упаковки сходных в каком-либо отношении концептов. Например, американский лингвист Дж. Лакофф /163, с. 13 - 21/ описал классификации имен существительных по родам в разных языках мира на основе классификационных признаков, среди которых он выделил мифологический, принцип сферы опыта, принцип важной особенности и др.
В русском языке существуют свои концепты для классификации различных предметов и явлений действительности, многие из которых не имеют однословного наименования; ср.: “наименования объектов природы”, “наименования искусственных предметов”, “психические качества человека”, “наименования цветовых оттенков” и др. Данные концепты обнаруживаются в процессе семантического анализа и классификации лексических единиц, при анализе лексико-семантических парадигм, их описательное обозначение конструируется лингвистами. Носители языка ими пользуются, но никак не называют.
Система языка, функционирующая в мозге человека, прямому наблюдению недоступна. Чтобы хотя бы приблизительно представить себе, как она устроена, ученые строят ее модели. З.Д.Попова в числе наиболее распространенных называет уровневую и полевую модели языка /42, c. 82;160, c. 2; 161, c. 65 - 66/. При этом полевой подход представляется более перспективным направлением изучения как общенародного языка, так и индивидуальной языковой картины мира /80, 110, 265/. Суть обеих моделей вкратце такова.
Уровневая модель языка построена под влиянием естественных наук, представители которых уровнями называют системы, находящиеся в отношениях иерархии. Элементы более высокого уровня складываются из элементов более низкого уровня.
Особенностью уровневых моделей, созданных отечественными авторами, является обязательное включение в них плана содержания в том или ином соотношении с планом выражения. Одной из наиболее развернутых и богатых З.Д. Попова называет уровневую модель И.П.Распопова /243 -244/. Основными уровнями языка в этой модели признаются фонологический (единица - фонема), морфологический (единица - морфема), лексический (единица - слово) и коммуникативно-синтаксический (единица - предложение). Выделяются промежуточные уровни: морфонологический (единица - грамматическая форма), лексико-морфологический (единица - словообразовательный тип) и конструктивно-синтаксический (единица - синтаксическая конструкция).
К наиболее значительным разработкам моделей системы языка в современной лингвистике относятся также модель ассоциативно-вербальной сети Ю.Н. Караулова /134, c. 252 - 311/ и многослойная модель системы языка Д.С. Спивака в условиях измененного состояния сознания /274/.
Существующие уровневые модели не охватывают всех единиц языка. Например, в модели И.П. Распопова не отражены интонемы, фразеологизмы, сложные предложения. Это побудило З.Д. Попову, опираясь на многлетний труд участников проблемной группы кафедры общего языкознания и стилистики Воронежского университета, создать свою модель системы языка, прояснившую некоторые нестандартные ракурсы в устройстве и функционировании этой системы. Динамическая модель системы языка органично совмещается с нейролингвистической картиной распределения подсистем системы языка по разным участкам мозга и с представлениями о постепенном их формировании на протяжении жизни человека. Ядерные зоны каждой подсистемы формируются в детском возрасте и в норме у всех говорящих на данном языке совпадают. Периферийные же участки различны во многих отношениях, особенно в знаковых подсистемах /233/.
Динамическая модель системы языка является, на наш взгляд, уровнево-полевой, т.к. доказательно убеждает, что система языка не иерархична, т.е. у нее нет исходной единой управляющей подсистемы. Любая подсистема взаимодействует с любой другой, изменение в ней так или иначе отзывается на всех других подсистемах. Единицей лексикона, по мнению З.Д. Поповой, является словоформа, входящая в лексико-семантическую словообразовательную и словоизменительную ветви лексикона /234/. Системные отношения между словоформами в ракурсе динамической модели языка обнаруживают аномалии и лакуны и потому представляют интерес для теории лакунарности.
Несмотря на широкое распространение, уровневые модели системы языка все меньше удовлетворяют современных исследователей, предметом внимания которых становятся все более объемные компоненты лексико-семантической системы языка: лексико-семантические и тематические группы, лексико-семантические поля, включающие средства разных уровней. В основу же динамической модели положена идея осмысления порядка образования системы языка в мозге человека. А это - прямой выход на лексико-семантическое поле как фрагмент языкового образа (картины) мира, создаваемого языковыми средствами: номинативными - лексемами, устойчивыми номинациями, фразеологизмами, обеспечивающими то или иное членение и классификацию объектов национальной действительности, а также значимым отсутствием номинативных единиц (лакунарность разных типов) /238, с.22 /.
Особенностью существования языковой системы является неодинаковая разработанность ее звеньев. В результате в системе получаются так называемые «пустые клетки» и слабые звенья, которые наиболее подвержены изменениям. В последнее время актуальной стала проблема словарных пробелов (незанятых мест) в лексической системе того или иного языка – проблема лакунарности, которая возникла в результате:
1) собственно системных исследований (изучение лексических группировок, родо-видовых, синонимических, антонимических рядов, объединенных нулевыми и привативными оппозициями, постулирующими пустые клетки);
2) контрастивных и сопоставительных исследований, активизировавших выявление отсутствия тех или иных лексем в отдельных языках;
3) когнитивных исследований ментальных процессов, обнаруживших, что сеть отношений в языковой системе является отражением сети нервных связей в мозге человека.
Системность в нервных процессах определяет и системность в материальных формах их выражения, в организации системы языка. Отсюда под полевой структурой авторы коллективной монографии “Полевые структуры в системе языка” понимают “объединение разных элементов системы языка, имеюшее признаки языкового поля” /228, с. 8/. Полевая модель имеет разнообразные интерпретации и применения. Предметом исследования в теории поля являются группировки языковых единиц, объединяемых на основе общности выражаемого ими значения (семантический принцип), или выполняемых ими функций (функциональный принцип), или комбинации двух признаков (функционально-семантический принцип).