чеченцы - российские воины, участвовавшие в военных действиях на территории Чеченской республики в 1995 - 1996 гг.;
чернобылец - 1) тот, кто пострадал в результате аварии на Чернобыльской АЭС; 2) участник ликвидации последствий аварии на Чернобыльской АЭС.
При этом исторически сложившиеся значения этих слов - национальность или место жительства, а новые - выполнение каких-либо действий на территории, названной мотивирующим словом (Афганистан, Чечня, Чернобыль) или как-то связанных с событиями на этой территории.
Эти и многие другие семантические неологизмы также широко используются в наше время в процессе общения в качестве пленусов лексических лакун. Например: банкир - ответственный работник банка (ср. в капиталистических странах - владелец банка или управляющий банком); ходок - спортсмен, занимающийся спортивной ходьбой и др.
Своеобразно элиминируются личностные лакуны, когда есть лексикализованный концепт, которым пользуются общающиеся, однако отдельному носителю языка он неизвестен. Как уже указывалось, личностные лакуны могут быть разной степени глубины - от временно забытой лексемы до абсолютного ее незнания.
Ф.Кайнц перечисляет четыре возможных типа компенсаций при выпадении искомой лексемы. Во-первых, так называемый эмбол (или слово-губка), который используется для номинации любого предмета (например, вещичка, штукенция). Во-вторых, описания типа вон тот зеленый (лексема шарф не может актуализироваться). В-третьих, наименования из той же смысловой сферы, что и искомая лексема (передвинь мебель вместо передвинь диван). И, наконец, в-четвертых, употребление близких по звучанию лексем (бледный вместо блеклый). Характерно, что все эти замены, как правило, не удовлетворяют говорящего, который, уже обозначив предмет с помощью одного из четырех способов, обычно продолжает, однако, поиски выпавшей лексемы /цит. по 37, с. 43 - 44/.
Еще один способ элиминирования коммуникативных системных лакун называет Л.В.Щерба: “Несомненно, что при говорении мы часто употребляем формы, которых никогда не слышали от данных слов, производим слова, не предусмотренные никакими словарями, что главное и в чем, я думаю, никто не сомневается, - сочетаем слова хотя и по определенным законам их сочетания, но зачастую самым неожиданным образом, и во всяком случае не только употребляем слышанные сочетания, но постоянно делаем новые” /353, c. 24/. В данном случае происходит временная, одноразовая компенсация лакуны незапрограммированными, неожиданными, но зачастую мотивированными внутренней структурой языка образованиями, в каком-то смысле известными, “ожиданными” (по выражению Н.З.Котеловой), существующими в системе как потенциальные единицы. Таким образом, в речевой практике лакуны элиминируются потенциальными и окказиональными единицами.
Можно ли заранее спрограммировать заполнение лакун, как-то управлять процессом элиминирования?
Польский лингвист Р.Стыпула, рецензируя словарь русского языка “Новые слова и значения: Словарь-справочник по материалам прессы и литературы 60-х гг.” (М., 1971), высказал интересную мысль о включении в словари потенциальных системно-правильных слов в интересах нормативного аспекта словаря - языковой политики: “До сих пор лингвисты только фиксировали то, что в языке уже существовало. Нужно подумать, не стоит ли забегать вперед. Я думаю, что составители словарей-справочников могут не только фиксировать, но и предлагать читателям потенциально необходимые слова, чтобы избежать искусственных неологизмов-уродов, которые стихийно будут появляться в языке” /цит. по 152, с. 20/.
Н.З.Котелова с ним не согласна: “... как с теоретической, так и с практической точки зрения это предложение вызывает и серьезные возражения. Нужно учитывать природу естественного языка - уникальной знаковой системы, которая, будучи связана с мышлением и действительностью, развивается по своим имманентным законам и не поддается искусственному регулированию... При реализации потенций языка действуют нередко не только грамматические законы, но сложное пересечение разных взаимообусловленностей, и узус всегда побеждает, даже если правильное, выведенное по системе пропагандируется в словарях и грамматиках. В Словаре Ушакова в словарной статье к слову выдых читателя предупреждают, что выдох - неправильно. Однако победило именно второе слово. История языка знает огромное количество примеров подобных случаев” /152, с. 21/.
Таким образом, феномен лакунарности, а также проблема элиминирования различных типов лакун, рассмотренная нами обзорно и вкратце, убеждают, что “В самой языковой системе запрограммированы внутренние предпосылки для известной неустойчивости и свободы. Одной из таких предпосылок является то, что в любом языке реализуется только часть возможностей, потенциально заложенных в его системе, притом небольшая... В любой момент эти потенциально возможные слова могут стать реальными, если в этом возникнет необходимость. И именно наличие в потенциале лексической системы этих возможных единиц придает ей качества неограниченной системы” /161, с. 14/.
Как своеобразное элиминирование лакун можно рассматривать одну из форм проявления свободы лексической системы - способности слов к семантическому варьированию, именно в процессе семантического варьирования в лексической системе языка создаются те вторичные связи между словами, которые создают национальное своеобразие языков, делают их лексические системы сопоставимыми, но не накладываемыми. С особой силой свобода (как антитеза схематизма) проявляется в словах на уровне их речевой реализации. В речи действуют факторы, идущие от человека, который не может быть только носителем языка или единицей социального коллектива, но остается неповторимой личностью со своими неповторимыми мыслями, чувствами и устремлениями. Лексические лакуны, являясь уникальными, “живыми”, значимыми пустотами, предоставляют большую свободу языковой деятельности, поощряют к словотворчеству.
Таким образом, лакунарность в системе языка обусловливается лексической парадигматикой и антиномиями языковой системы (ассиметрией языкового знака, узуса и возможностей системы, кода и текста, говорящего слушающего, экспрессивности и стандартизации).
Как имманентное свойство лексической системы языка, явление лакунарности обусловлено противоречием между конечностью языковых знаков и бесконечностью выражаемых языком смыслов. Крайним выражением такого смещения являются лакуны.
Принципиально различаются лакуны и иллогизмы. Лакуны представлены в системе языка семемами, не имеющими физического воплощения в виде отдельных лексем. Таким образом, лакуны представляют собой запрограммированные языковой системой единицы, имеющие форму нулевой лексемы.
Иллогизмы обусловлены невозможностью существования денотанта или его невостребованностью в реальной действительности. Соответству-ющий концепт может существовать, но семемой в системе языка иллогизм не представлен.
Типология лексических лакун может быть построена на разных основаниях:
с точки зрения словообразовательных потенций языка можно говорить о системных лакунах;
с точки зрения индивидуального лексикона выделяются общеязыковые и личностные лакуны;
с точки зрения стилистической принадлежности можно говорить о функционально – стилистических лакунах;
с точки зрения частотности употребления лексем в языке можно выделить абсолютные (обусловленные ограничениями языка) и относительные (малоизвестные или редко употребляющиеся слова) лакуны;
с точки зрения причины возникновения можно говорить о мотивированных и немотивированных лакунах;
с точки зрения иерархической организации системы выделяются гиперонимические и гипонимические лакуны и мн. др.
Лакуны могут являться ощутимым препятствием для взаимопонимания как представителей разных культур, так и общающихся на одном языке, что создает неудобства в речевой практике. Носители языка стремятся избавиться от расчлененных обозначений, подчиняясь универсальному закону экономии речевых усилий. Происходит непрерывный процесс элиминирования «пустых клеток» языковой системы путем заполнения универбом (лакуна исчезает) или путем компенсации – расчлененным наименованием (лакуна остается).
Теоретически важным в исследовании представляются анализ проблемы элиминирования лакун и разграничение способов осуществления этого процесса (заполнение и компенсация).
ГЛАВА 3
МЕТОДЫ ВЫЯВЛЕНИЯ ЛАКУН В СИСТЕМЕ ЯЗЫКА
Многочисленные и разнообразные по глубине неноминированные семемы языковой системы в большинстве своем носителями языка не осознаются, остаются как бы незамеченными. Например, в английском языке словом by-line обозначена строка, на которой помещается фамилия автора, художника или фотографа. В.И.Жельвис поясняет по этому поводу: “Данный референт существует в обоих языках. Тем не менее в русском он как бы не замечен носителями языка, и если бы не необходимость передачи в англо-русском словаре значения by-line, соответствующее русское метаязыковое определение вообще не было бы зафиксировано по-русски” /92, с. 145/. Однако это не значит, что человек не способен воспринимать это явление вообще /315, с. 76/.
М.М.Фалькович далее отмечает, что, например, отсутствие тех или иных цветообозначений в каком-нибудь языке не означает, что носители этого языка не смогут воспринять разницу в этих цветах, если их внимание будет соответствующим образом направлено. Но в обычных условиях восприятие ими этих цветов не является сознательным, хотя взаимовлиние языка и мышления трудно переоценить. Это доказывают опыты, проводившиеся различными психологами. Например, группе багандийцев, в языке которых почти отсутствуют цветообозначения, были даны куски картона различной формы, размера и цвета. Требовалось разложить эти куски на разные стопки. Багандийцы, мало общавшиеся с европейцами, разложили куски по размеру и форме. Багандийцы, получившие европейское образование, делили картон по признаку цвета. Подобный опыт проводился с американскими детьми и детьми навахо, в языке которых особенно много обозначений формы и материала. Американцы, знающие язык навахо, быстрее и лучше распределили предметы по форме и материалу, чем дети, не знающие этого языка /315, с.76/.