4. Типы национальной специфики семантики и типы
Язык - это очень сложная система, причем особая, неповторимая, не совпадающая ни с каким другим языком, по-своему отражающая и закрепляющая наше восприятие окружающего мира. Язык - не только средство общения, он также дает человеку возможность определенным образом организовать свой опыт, классифицировать и упорядочить его, причем каждый язык делает это по-своему, на основе присущих только ему специфических единиц, форм и категорий. Однако нельзя сказать, что один язык лучше отражает окружающий мир, а другой хуже. Языки имеют одинаковые номинативные возможности, поэтому любое значение может быть выражено в любом языке. Просто то, что в одном языке представлено в нерасчлененном виде (унифицировано, типизировано), в другом может быть в большей или меньшей степени расчленено, дифференцировано /88, с. 46/, в одном языке представлено словом, в другом - сочетанием слов или компонентом значения. Все это, в конечном итоге, результат того или иного соотношения таких факторов как действительность, ее отражение в сознании и языковая семантика.
Характерная черта современного языкознания - развитие сопоставительных исследований, выявляющих сходство и различие отдельных языков, родственных и неродственных. Такие исследования проводятся как в теоретическом (Л.В.Щерба, Е.Д.Поливанов, В.Н.Ярцева, В.Г.Гак, В.Д.Аракин, И.Трир и др.), так и в прикладном плане (О.Духачек, Е.М.Верещагин и В.Г.Костомаров, А.А.Залевская, А.И.Смирницкий, А.М.Кузнецов, Д.Болинджер, М.М.Копыленко, И.А.Стернин, З.Д. Попова и др.).
Проблему национальной специфики семантики слова исследовали: Е.М.Верещагин и В.Г.Костомаров, Л.П.Крысин О.П. Григорьева, В.Г.Гак, Н.В.Ищенко, В.И.Кодухов, В.В.Кабакчи, В.И.Жельвис, Г.Д.Томахин, З.С.Трофимова, Р.А.Будагов, А.Гудавичюс, Л.А.Новиков, И.А.Стернин, Б.Харитонова, Ю.А.Шепель, Х.М.Саитниязова, М.И.Гадаева, Т.Ф.Ухина Л.И.Зубова и др.
Интерес к национальным особенностям семантики лексических единиц связан с ее отражательным характером и связью с экстралингвистическими причинами существования языка, внеязыковой действительностью.
Лакуны больше, чем какое-либо другое явление, характеризуют особенности данного языка в сравнении с другими. Вот почему проф. И.А.Стернин понятие межъязыковой лакунарности напрямую соотносит с национальной спецификой семантики слова, которая отличает ее по составу семантических компонентов от значений близких по семантике слов другого языка, включая случаи полной безэквивалентности значения. Он описывает основные типы проявления национальной специфики семантики, которые, на наш взгляд, методологически важны для классификации межъязыковых лакун.
4.1. Национально-культурная специфика семантики
У одного народа нет предмета или каких-либо признаков предмета, которые имеются в материальной культуре другого народа. Это и обусловливает наличие в языке группы предметно-безэквивалентных лексем, обозначающих чисто русские (или немецкие, английские, литовские и т.д.) предметы и явления действительности: им в языке сравнения соответствуют этнографические лакуны. В русском языке - это квас, лапти, матрешка, балалайка, кефир, кокошник, гусли, щи, борщ и т.п.
Отсутствием или несовпадением признаков предмета обусловлена национально-культурная специфика значений таких, например, слов, как рус. горчица (острый вкус), нем. Senf (острый или кисло-сладкий вкус); рус. фрикаделька - шарик из рубленого мяса, сваренный в бульоне, нем. Frikadelle - жареная котлетка, тефтелька; рус. совершеннолетний - с 18 лет, фр. majeur - с 21 года (классификацию типов национальной специфики значения слова см. ниже).
Специфическим проявлением национально-культурной специфики слова исследователи считают национальные особенности символического употребления отдельных лексических единиц в разных языках, когда некоторые предметы или явления в жизни определенного народа приобретают символический смысл, что отражается как на семантике, так и на употреблении называющих их слов.
Например, слово соловей для русских и немцев - символ любви, весны, нежности, англичане не испытывают подобных чувств к соловью, а в Америке о нем вообще не знают, там это слово - экзотизм. У русских папоротник ассоциируется со смертью, могилой, у поляков - со счастьем, вызывая светлые эмоции, а у японцев - с пожеланием удачи в новом году. Береза в сознании русского - символ нежности, женственности, чистоты, родины, в Норвегии же - символ стойкости, выносливости, в немецком - символ весны, в английском символического значения не имеет, а для стран Латинской Америки или Африки означает экзотическую чужеземную реалию.
В зоолексике особенно ярко проявляется эмотивно-ассоциативная специфика. Так, в испанской идеоэтнической традиции слово крот символизирует тупость и ограниченность, устрица - молчаливость и сдержанность, хорек - назойливое любопытство и нелюдимость. В русском языке эти слова вызывают совсем иные ассоциации. Случаи несовпадения стереотипов или их отсутствие в одной из культур сигнализируют о наличии эмотивно-ассоциативных лакун.
Во многих случаях символизированы цветовые прилагательные. В Чили, Панаме и ряде других стран зеленый цвет символизирует надежду, доброе предзнаменование, наступающее утро. В США это символ удачи, преуспевания (цвет долларовой банкноты), банкиры связывают зеленый цвет с понятием благородства. Желтый ассоциируется у русских с изменой, у немцев - с завистью. Черный у многих народов - вестник дурного, плохого, это цвет траура, тогда как белый - цвет чистоты, невинности, радости, праздничности. Но вот в Японии цвет траура не черный, а белый. У народов Экваториальной Африки противопоставление белого как добра и черного как зла отсутствует вовсе.
Кроме эмотивных (ассоциативных, коннотативных) лакун, национально-культурная специфика проявляется в различных эмпирических макрокомпонентах значения, т.е. чувственно-наглядной интерференции. Многие бытовые предметы (одежда, пища, жилище) имеют конструктивные особенности в культуре каждого народа. Отсюда и наглядно-обобщенные представления о них будут разными, иногда вовсе не совпадающими.
4.2. Национально-концептуальная специфика семантики
Отражает различия, несовпадающие элементы в мышлении народов. Мышление одного народа может обобщить в понятии и закрепить в словесном знаке некоторое явление, в то время как то же самое явление другим народом как бы не замечается. Это обусловливает наличие в языке немотивированных лакун. Концептуальные различия предстают в нашем языковом сознании не как непосредственно “культурные”, а как мыслительные, концептуальные /79, с. 41 - 42/.
Исходя из этого вида национальной специфики семантики и создавая свою классификацию, Б.Харитонова выделяет в особую группу концептуально-безэквивалентную лексику, которой в языке сравнения соответствуют собственно-концептуальные (немотивированные) лакуны /320, с. 35/.
Именно этот вид специфики имел в виду В.Л.Муравьев, когда писал, что “внеязыковая реальность, окружающая русских и французов, может быть абсолютно идентичной, и все же один язык замечает и лингвистически оформляет те стороны этой действительности, которые другой язык предпочитает не выражать” /200, с. 7/. Так, несомненно, есть французы, которых можно назвать русским словом сластена, размазня, лежебока, губошлеп, но точных эквивалентов в виде слова или устойчивого словосочетания к этим словам во французском не существует. Точно так же есть русские, которых французы называют tapeur (человек, часто занимающий деньги), cordon bleu (хорошая, искусная кухарка), хотя вышеуказанные понятия выражаются в русском языке только свободными словосочетаниями.
Национально-культурную специфику слова следует отличать от национально-языкового своеобразия, не обусловленного особенностями культур /125, с. 10/. Например, в английском языке нет лексической единицы, соответствующей по значению русскому сутки, хотя само это понятие существует в обоих языках. Поэтому его приходится переводить на английский язык описательно: twenty four hour - 24 часа или day and night - день и ночь. Такие лексические единицы Л.С.Бархударов /16/ относит к “случайным лакунам”, В.Л.Муравьев /202/ - к “абсолютным лингвистическим лакунам”, И.А.Стернин /283/ - к “немотивированным лакунам”.
Другим, пожалуй, наиболее распространенным случаем проявления национально-концептуальной специфики значений можно назвать несовпадение лексических единиц двух языков по отраженному в них уровню обобщения действительности, когда нескольким конкретным понятиям в одном языке может соответствовать одно обобщенное понятие в другом, и наоборот. Например: запах - Geruch, Duft, Aroma; житель - Einwohner, Bewohner.
Или: Tür - дверь, дверца, калитка; Leiter - начальник, руководитель, заведующий.
То же самое можно проследить при сравнении французского и русского языков: aller - ехать, лететь, плыть; boite - ящик, банка (консервов), корпус часов; разводить - delayer (таблетку, концентраты), diluer, étendre (уменьшить концентрацию, разбавить); couper; зонт - parapluie (от дождя), parasol (от солнца), ombrelle (маленький женский зонтик от солнца).
О различиях, связанных с несовпадением лексических единиц двух языков по отраженному в них уровню обобщения, упоминает и С.Д.Кацнельсон: англ. to come, например, означает приходить, приезжать, прибывать без уточнения способа передвижения. В русском языке используются обычно частные обозначения: приходить, прибегать, приезжать, прилетать и т.д. Русск. прибывать, правда, имеет более обобщенное значение, но применительно к пришедшему человеку употребляется только в специальном значении: явиться по официальной надобности к какому-либо должностному лицу. Различия в объеме значений создают предпосылки для воспроизведения значений назывных слов путем описания /140, с. 133/.