Подобный процесс происходит и с термином «образование», который в настоящее время приблизился к понятию «обучение» и имеет узкое значение накопления всевозможной и разнообразной информации — без учета ее ценностного значения для личности. Оба эти понятия (как и понятие «человек») употребляются в педагогическом обиходе в искаженном виде.
Слова «воспитание» и «образование» в христианском сознании восходят к своей этимологии: к слову «питание» — уход, наблюдение, взращивание, правильное, доброкачественное питание души и тела, личностное возрастание, рост; к слову «образ» — восстановление и формирование в человеке образа его Создателя и Творца. Значение этих слов в христианской педагогике используется во всем диапазоне. Объем понятия «воспитание» шире понятия «образование». В развитии оно подразумевает расширение, углубление, рост души и всех сил, с нею связанных, тогда как понятие «образование» предполагает формирование ее содержания. Два этих понятия тесно связаны между собой, своим пересечением образуя как бы невидимый крест.
4. Слова «человек» («личность»), «воспитание», «образование» в светской педагогике соотносятся между собой как элементы подвижной системы, которые, в зависимости от меняющихся, в соответствии с конъюнктурой, условий могут изменять свое положение и значение.
Эти же слова в христианской педагогике подчинены строгой иерархии: понятие «человек» подчиняет понятие «воспитание». Воспитание вбирает в себя понятие «образование», оно связано с проявлением у ребенка самосознания и сознания. (Воспитание связано, прежде всего, с подсознанием).
5. В качестве конечной цели светского воспитания поставлен идеал всестороннего и гармоничного развития личности, который в последнее время заменяется «гуманистическим», «общечеловеческим» идеалом или идеалом «общечеловеческих ценностей». Однако, как представляется, эти ориентиры не могут использоваться в качестве абсолютных в силу размытости, подвижности и непроясненности их смысла.
Целью христианского воспитания и образования, как и всей христианской жизни в целом, является спасение души. В этом контексте слово «спасение» подразумевает избавление не от физической опасности, а от опасности духовной. «Связать проблему воспитания с темой спасения, — отмечает В. В. Зеньковский, — значит уяснить себе смысл воспитания» . Путь к спасению указал Сын Божий, Иисус Христос, сойдя с неба на землю и приняв образ человека. Он является идеалом для каждого христианина, который должен, при содействии Благодати, уже в земной жизни «взойти на Небо», т. е. достичь святости, обожения.
6. «Всесторонность» и «гармоничность», покоящаяся на материалистическом понимании мира и положенная в основу секуляризированной педагогики, предполагает равное внимание к умственному, нравственному (идейно-нравственному) и физическому воспитанию. Она не позволяет глубоко вникнуть в их связи и отношения, приводит к неправильной оценке этих аспектов воспитания в теории и в практической педагогической деятельности.
Целостность и иерархичность души, положенная в основу христианской педагогики, позволяет правильно оценить роль и место духовно-нравственного, умственного и физического воспитания и организовать научные исследования и педагогическую деятельность в соответствии с приоритетом духовно-нравственного воспитания и образования.
7. Светская педагогика апеллирует к т. н. внешнему знанию, понимая под образованием получение определенной суммы знаний, умений и навыков, необходимых для ориентации и укоренении в земной жизни.
Христианское образование обращено, прежде всего, к внутреннему человеку. Оно позволяет заложить основы истинного мировоззрения, благодаря которым можно легко воздвигнуть здание светских наук.
В целом можно отметить более глубокий и полный, этимологически выверенный, всеохватный смысл понятий «воспитание» и «образование» в системе религиозной педагогики, нежели в системе светской педагогики.
РЕЛИГИОЗНЫЕ ОСНОВЫ НРАВСТВЕННОСТИ. ХРИСТИАНСКАЯ ЭТИКА. ДОБРО И ЗЛО
Прежде, чем говорить о духовных основах нравственного воспитания, необходимо выяснить, что представляет собой нравственность и каковы ее основания.
Нравственность (или мораль) представляет собой одну из наиболее универсальных форм общественного и личного миропонимания, является совокупностью общих принципов и норм поведения людей по отношению друг к другу и обществу. Нравственность регулирует чувства, желания и поведение человека в соответствии с моральными принципами определенного мировоззрения. Нравственность не исчерпывается обычаями и традициями, ее нормы и принципы получают идейное обоснование и выражение, прежде всего, в идеалах добра и зла. Она включает также соответствующее понимание назначения человека и смысла его жизни, выраженное в нормативно-ценностной форме .
Определяющее значение для решения нравственных проблем имеет вопрос о природе и происхождении морали, который является главной проблемой этики. В зависимости от того, в чем именно усматривается основание морали, все этические учения разделяются на две группы. К первой группе относятся теории, которые выводят нравственные требования из наличной действительности (материализм, позитивизм, социальный детерминизм и др.). Теории, относящиеся ко второй группе, полагают в основание нравственности безусловное и внеисторическое религиозное начало.
Исследованию различий в подходах к проблеме представителей обеих групп посвящена обширная монография проф. А. Гусева . Написанная в конце прошлого века, она не утратила своей актуальности и по сей день. В ней автор подробно анализирует все научные, философские, моральные доводы «автономистов» против религиозного обоснования нравственности, показывает несостоятельность систем безрелигиозной и антирелигиозной этики, указывает на корни этого явления, на тех авторов, идеи которых способствовали разделению религии и морали, начиная от Э. Канта и Л. Фейербаха и заканчивая нравственным учением Л. Н. Толстого.
Если суммировать все воззрения на проблему соотношения религии и нравственности первой группы ученых, которых проф. Гусев относит к представителям рациональной этики, то можно отметить, что в них в качестве источника нравственного закона провозглашается сам человек, который должен действовать в нравственном отношении независимо ни от какого высшего авторитета, ни от какой высшей цели и без чьей-либо помощи.
Нравственные законы признаются рационалистами относительными, они подменяются и заменяются законами разума (Э. Кант), законами классовой борьбы (марксизм-ленинизм) или «общечеловеческими ценностями» (современные гуманисты). Вот, к примеру, как характеризует нравственность один из идейных лидеров марксизма В. И. Ленин: «Нравственность — это то, что служит разрушению старого эксплуататорского общества и объединению всех трудящихся вокруг пролетариата, созидающего новое общество коммунистов». Стало общеизвестным фактом, что служили «разрушению» и «объединению» многие и многие человеческие жизни.
Атеизм, как крайнее выражение рационализма, дошел в своих выводах и доказательствах до абсурда, утверждая, что мораль произошла раньше религии, что она имеет конкретно-историческое содержание, что религиозные заповеди основаны на житейской практике. Так, например, объясняет автор одной из статей научного сборника, подготовленного Институтом философии АН СССР, возникновение заповеди «Чти отца своего и матерь свою»: «Когда люди, принуждаемые раньше к этому голодом, перестали убивать и поедать стариков, последних стали ценить как людей, обладающих большим жизненным опытом, стали уважать и почитать старших и прежде всего своих родителей» . Здесь, как говорится, комментарии излишни.
Другой, уже современный автор Б. С. Библер, представитель т. н. гуманистического направления, ставя целью своей работы «философскую и культурно-историческую рефлексию коренных проблем современной нравственности», «противостояние неким стереотипам» , также обнаруживает крайнюю неосведомленность в данном вопросе. Он пытается доказать «одномерность» христианского идеала, протестует «против представления об абсолютной внеисторичности человеческой морали», претендует на новый подход к нравственным понятиям, которые необходимо «осмыслить, отрефлектировать заново, взять в современном спряжении» . Результатом его «рефлексии» является провозглашение в качестве идеала «нравственности кануна третьего (?) тысячелетия нашей эры»... самого себя на широком культурно-историческом фоне, в противопоставлении себя людям не «своего круга» — «чужакам, врагам, недочеловекам» и сведение всех проблем нравственности к правилам воспитанности .
«Новое» осмысление понятий у этого автора выражается в их обессмысливании и выливается в изречения типа: «Современный человек... в той мере, в какой он морален... он безнравственен», «личность — никогда не данность, но всегда — регулятивная идея», «совесть — весть о бытии другого человека, насущного мне Ты, углубленного, укорененного в мое собственное сознание»; «Я могу быть морален, но безнравственен» .
К сожалению, такая, мягко выражаясь, поверхностность отличает и ряд работ других известных авторов, касающихся проблем нравственности.
Между тем, нравственность (как, впрочем, и наука, и культура) по самому своему существу не есть независимое, самобытное явление. Ее истоки лежат в сфере запредельного. «Познание, художественное творчество, нравственный акт, — пишет известный русский философ Г. П. Федотов, — качественно не сравнимы, не сходны, хотя укоренены в одной Божественной природе».