«Туберкулез в форме распада — это одна из стадий прогрессирования болезни. Дети действительно могли заразиться», — полагает врач-фтизиатр высшей категории Ольга Носкова. Как сообщили «Известиям» в петербургском НИИ фтизиопульманологии, один больной туберкулезом за время болезни, по статистике, может заразить до 500 человек.
ПОЧЕМУ БОЛЬНЫЕ ТУБЕРКУЛЕЗОМ МОГУТ ПОПАСТЬ В ДЕТСКИЕ УЧРЕЖДЕНИЯ
Татьяна Батенева
Нормы профилактики туберкулеза для тех, кто работает в детских учреждениях, определяются документом, который так и называется «Санитарные правила профилактики туберкулеза» СП 3,1.1295-03. Согласно им, сотрудники детсадов, няни, гувернантки и т.д. обязаны ежегодно проходить медосмотр, который включает и флюорографическое исследование легких. Нормы эти не всегда срабатывают на практике. Почему? — После флюорографии в медкнижках таких сотрудников ставится штампик, — говорит главный специалист эпидуправления Федеральной службы по надзору в сфере защиты прав потребителей и благополучия человека Наталья Фролова. — Но ведь это лишь отметка о самом факте проведения исследования, а не о его результате. «Читать» флюорограмму будут позже, результаты обязаны сообщить по месту работы. Но нередко профосмотры проводят не в районных поликлиниках, а в коммерческих медцентрах. А их сотрудники подчас не знают ни адреса, ни места работы обследованного.
Иногда и сама медкнижка претендента на работу может оказаться фальшивкой, руководители детских учреждений и родители могут проверить ее подлинность и достоверность данных профосмотров в центрах санэпиднадзора. Когда больной туберкулезом выявлен в детском учреждении, оно считается «очагом», который должны исследовать эпидемиолог и врач фтизиатр. Они обязаны разобраться, с какой формой туберкулеза выявлен больной, выделяет ли он микобактерии или нет. Затем осмотреть детей и персонал, оценить их состояние и при необходимости назначить профилактическое лечение, организовать санобработку помещений. От родителей в этом случае требуется понимание и помощь: от болезни никто не застрахован, но самое важное — быстро и грамотно предупредить ее распространение.
Ничто в этом мире не стоит слезы ребёнка
(«Парламентская газета» 20.04.2005)
Татьяна ВАРЕНИЧЕВА
Если взять за основу изречение о том, что мудрость и благополучие любого государства определяются его отношением к старикам и детям, можно констатировать: в России дела идут из рук вон плохо.
Официальные данные, прозвучавшие на парламентских слушаниях в Госдуме, посвящённых совершенствованию законодательства об опеке и попечительстве, говорят о стремительном росте численности россиян, нуждающихся в попечительстве и опеке. Подавляющее большинство из них - именно старики и дети. Брошенные на произвол судьбы, они либо погибают физически, либо становятся жертвами криминального мира.
По словам председателя Комитета Госдумы по делам женщин, семьи и детей Екатерины Лаховой, на сегодня в опеке и попечительстве нуждаются около 760 тысяч человек, 288 тысяч из которых - дети, оставшиеся без родителей. Треть этих детей воспитываются в интернатах и детдомах, еще 45 процентов - имеют опекунов, 4 процента (или около 5 тысяч детей-сирот) - приемных родителей. Будущее и жизнь остальных 20 процентов - под большим вопросом. И хотя в нашей стране около 3 тысяч учреждений для сирот, места для всех не хватает.
Но самая большая проблема даже не в этом. Как подчеркивает Екатерина Лахова, органам опеки и попечительства на местах явно недостает инициативности. Многие из них действуют по принципу: кому надо, тот сам придет. Но если старики хотя бы приблизительно знают, в какую дверь постучаться в случае нужды, то дети вряд ли даже догадываются о существовании специальных органов, в которые они могли бы обратиться за помощью.
Однако, предположим, свершилось чудо и ребенок нашел-таки дорогу в опекунский совет. В подавляющем большинстве случаев его дальнейший путь будет лежать либо в интернат, либо в приют. Но, как известно, казенный дом - не лучшая крыша над головой. В России испокон веков такой вариант считался приемлемым лишь на самый-самый крайний случай. Россияне предпочитали брать детей в свои семьи и растить их как родных. К счастью, тогда, в старину, процесс усыновления или удочерения не был таким сложным, запутанным и крайне затяжным, как сейчас. Может быть, именно поэтому деятельность современных органов опеки и попечительства в этом направлении сводится к минимуму? "Устройство детей в семьи, - отметила Лахова, - все больше отходит на второй план". Даже несмотря на то, что согласно статье 124 Семейного кодекса РФ самой приоритетной формой устройства детей является их усыновление. И это вполне понятно: только в окружении пусть не родных по крови, но близких по духу и любящих людей ребенку гарантированы счастливое будущее и полноценная жизнь.
Многие россияне, возможно, не прочь были бы принять в свои семьи или стать опекуном чужого ребенка, но их отпугивает не только сложное документальное оформление, но и материальная сторона вопроса. Малышу подчас нужно больше, чем взрослому, а реальные доходы простых россиян невелики.
К счастью, в некоторых регионах существуют весьма существенные социальные гарантии приемным семьям. Одной из самых "продвинутых" в этом плане можно считать Калужскую область. Как рассказала председатель комитета по делам приемной семьи министерства здравоохранения и социального развития области Антонина Белкина, здесь действует единственная в России областная целевая программа "Приемная семья", в которой оговорено все до мелочей. Но главное - подробно прописан финансовый аспект. Если семье, воспитывающей приемного ребенка, скажем, требуется приобрести жизненно необходимые вещи (мебель, компьютер и так далее), ей на основании решения совета по реализации целевой программы могут выделить от 3 до 30 тысяч рублей. А с первого января текущего года в регионе вступила в силу новая редакция закона "О социальных гарантиях приемным семьям в Калужской области", действующего здесь с 1997 года. Согласно ему оплата труда родителей за каждого приемного ребенка в возрасте от трех лет и выше составляет в месяц 5 минимальных размеров оплаты труда (МРОТ), или 3600 рублей, а если малышу еще не исполнилось три года, то 6 МРОТ, или 4320 рублей.
Тем, кто взял на воспитание ребенка-инвалида, причитается еще больше - 10 МРОТ, или 7200 рублей. Плюс к тому приемные родители получают ежемесячно 3000-3600 рублей на содержание каждого ребенка. Так что, даже если считать по минимуму, набегает порядка 7 тысяч рублей, а на такие деньги вполне можно прожить.
Успехи такой политики налицо: на 1 марта 2005 года в Калужской области насчитывалось 252 приемные семьи и 412 воспитывающихся в них детей. Увеличилось и число претендентов на звание приемных родителей. Однако их явно недостаточно для того, чтобы осчастливить всех сирот региона.
Понятно, что в других местностях, где социальные гарантии ниже или вовсе отсутствуют, проблема с усыновлением стоит еще острее. По данным Комитета Госдумы по делам женщин, семьи и детей, количество попыток усыновления россиянами уменьшилось за последние десять лет в два раза. Зато за это же время в пять раз выросло количество усыновлений иностранными гражданами. В 2003 году они приняли в свои семьи на 500 российских сирот больше, чем наши соотечественники, а в 2004 году - на полторы тысячи. Как видно, иностранцев не страшат ни бюрократические проволочки, ни дополнительные расходы. Кроме того, их трудно заподозрить в меркантильности, чего иной раз не скажешь о россиянах. За желанием некоторых наших сограждан взять на воспитание мальчика или девочку подчас скрывается нечто, совершенно несовместимое с гуманностью и человеколюбием, а точнее - денежный интерес. И хотя выплаты на приемных детей невелики, их все-таки достаточно, скажем, для того, чтобы ублажить "зеленого змия" или не обременять себя работой.
Как отмечает заместитель генерального прокурора РФ Сергей Фридинский, количество различных нарушений в сфере опеки и попечительства постоянно растет. Если в 2003 году их было 5,5 тысячи, то в 2004 году - уже почти 10 тысяч! Основная причина нарушений кроется в самой личности опекунов и приемных родителей. Дело в том, что при оформлении ребенка в семью органы опеки и попечительства обращают внимание прежде всего на документальную сторону.
Впрочем, это далеко не единственный пробел в современном законодательстве об опеке и попечительстве - а оно, как уже упоминалось, касается не только детей, но и стариков, а также граждан, страдающих тем или иным заболеванием и не способных обходиться без посторонней помощи. Факт неудивительный, поскольку за последние сто лет в нашей стране ни разу не разрабатывался специальный закон об опеке и попечительстве. Все нормы в этой сфере до сих пор раскиданы по самым разным нормативно-правовым актам, среди которых, в частности, Гражданский и Семейный кодексы РФ. В общей сложности едва ли наберется пять десятков статей. Кстати, в других странах опеке уделяют куда более пристальное внимание, о чем свидетельствует и число действующих норм - не менее 300.
И все же, признает член Экспертного совета Комитета Госдумы по делам женщин, семьи и детей Лидия Михеева, раньше система опеки и попечительства в России отличалась гораздо большим совершенством. Возможно, потому, что к этому ее обязывала федеральная подчиненность. После вступления в силу закона №122-ФЗ о монетизации льгот, опека и попечительство стали исключительно заботой органов местного самоуправления. Более того, согласно изменениям, внесенным этим документом в Закон "Об образовании", муниципальные органы образования наделены функциями органов опеки и попечительства. Это, говорит Лидия Михеева, вызывает путаницу и иногда истолковывается так, что сотрудники местных управлений образования обязаны контролировать получение знаний детьми, которые находятся под наблюдением органов опеки и попечительства, что в корне неверно.