Немало неясных моментов и даже серьезных злоупотреблений возникает также при оформлении опеки и попечительства над детьми или нуждающимися в этом совершеннолетними гражданами. По мнению Лидии Михеевой, было бы далеко не лишним ввести в законодательство такое понятие, как "договор об опеке и попечительстве". Выполнение заложенных в него требований могли бы контролировать органы опеки и попечительства. Это свело бы к минимуму такие криминальные случаи, когда, например, сотрудники психиатрических лечебниц, пользуясь нездоровьем пациентов, оформляли на себя завещание и бессовестно захватывали их квартиры и имущество.
Кроме того, следует установить, что имущество опекуна и опекаемого раздельно. Опекун не вправе использовать деньги и вещи воспитанника в личных интересах, он лишь обязан сохранить их. Иначе ему придется ответить по всей строгости закона. А чтобы опекун не потерял интерес к своим обязанностям, ему на содержание ребенка или недееспособного гражданина должны ежемесячно выплачиваться денежные средства. Раньше они шли из федерального бюджета, а с начала нынешнего года - после внесения изменений в статью 150 Семейного кодекса РФ - из бюджета субъектов РФ. Но так как материальные возможности субъектов разные, то, соответственно, различным будет и размер выплат.
Ничего нет в действующем законодательстве и об отчуждении жилых помещений в случае, если родители ребенка лишаются родительских прав.
Участники парламентских слушаний справедливо говорили о необходимости введения новых форм опеки - таких, как срочная и предварительная. Первая должна устанавливаться на определенный срок, например на период длительной командировки родителей ребенка. Вторая целесообразна тогда, когда опекун нужен срочно и его назначают без предоставления необходимых в данном случае справок - эти документы он обязан собрать в специально оговоренный срок. И если документы не представлены, опекуна автоматически лишают статуса.
Практически все перечисленные моменты нашли свое отражение в проекте концепции реформы законодательства об опеке и попечительстве, разработанной рабочей группой Комитета Госдумы по делам женщин, семьи и детей. В рамках этого документа планируется принять федеральный закон "Об опеке и попечительстве" и внести изменения в ряд действующих нормативно-правовых актов. И когда это произойдет, дети-сироты, старики и все те, кто не может обойтись без посторонней помощи, наконец обретут вполне определенные права и возможность потребовать их неукоснительного соблюдения.
Мнение
Павел КРАШЕНИННИКОВ
председатель Комитета Госдумы по гражданскому, уголовному,
арбитражному и процессуальному законодательству
Сейчас законодательство об органах опеки и попечительства находится в состоянии "разбросанности". У нас есть статьи, регламентирующие деятельность органов опеки и попечительства в Гражданском, Семейном и Жилищном кодексах. Но, в частности, Гражданский кодекс - это частно-правовой документ. Он регулирует гражданско-правовые отношения. А сфере опеки и попечительства необходим отдельный закон. В нем должны быть отражены не только гражданско-правовые нормы и нормы, связанные с совместной компетенцией РФ и субъектов РФ, но и принципы организации деятельности органов опеки и попечительства, а также вопросы, касающиеся распределения имущества подопечных, и многие другие.
Гражданин дошкольного возраста
Уполномоченные по правам ребенка должны появиться
в каждом регионе России
(«Российская газета» 20.04.2005)
Галина Брынцева
СЕГОДНЯ УПОЛНОМОЧЕННЫЙ ПО ПРАВАМ РЕБЕНКА В МОСКВЕ АЛЕКСЕЙ ГОЛОВАНЬ ПРЕДСТАВИТ ДЕПУТАТАМ МОСКОВСКОЙ ГОРОДСКОЙ ДУМЫ СВОЙ ЕЖЕГОДНЫЙ ДОКЛАД О ТОМ, КАК В 20О4 ГОДУ СКЛАДЫВАЛАСЬ СИТУАЦИЯ С СОБЛЮДЕНИЕМ ПРАВ ДЕТЕЙ В СТОЛИЧНОМ МЕГАПОЛИСЕ.
О том, что предстоит услышать московским законодателям, мы попросили рассказать Алексея Голованя, встретившись с ним накануне.
Российская газета | Москва была первым городом, где в 2002 году появился уполномоченный по правам ребенка, а сейчас такие имеются уже в четырнадцати российских регионах, и совсем недавно — 29 марта, была даже создана Ассоциация уполномоченных по правам ребенка, в которую вошли 14 региональных и три муниципальных уполномоченных. Это означает, что такой социальный институт быстро набирает в России вес?
Алексей Головань | Это так, однако, есть, по крайней мере, два сдерживающих его развитие фактора: во-первых, он нигде не прописан в федеральном законодательстве, что, на мой взгляд, нужно немедленно исправлять; а во-вторых, не все региональные власти понимают необходимость в нем.
РГ| Как в плане заботы о соблюдении прав и интересов детства выглядит Москва на фоне других субъектов Федерации?
Головань | Институт уполномоченных создавался не потому, что у нас с правами детей было хуже, чем у других, — столица и тогда в этом смысле была благополучнее многих. Принимая городской закон об уполномоченном по правам ребенка, московские власти ставили цель: поднять эту планку в защите интересов детей еще выше. Для этого требовался орган, который улавливал бы те нарушения в этой сфере, что пропустили в своей работе другие существующие структуры, работающие в интересах детей. И был бы более инициативным и оперативным. Для уполномоченного, чтобы начать действовать, очень часто бывает достаточно информации в прессе, звонка от соседей, нам не требуется, чтобы было непременно письменное обращение. Например, в прошлый четверг позвонила сотрудница одного из домов ребенка. Их воспитанника передали под опеку, и ей стало известно, что ситуация в доме, где он оказался, тяжелая и есть явные признаки того, что его права нарушаются. Женщина просто поделилась своими переживаниями за малыша. Мы на следующий же день направили запрос, связались с органами опеки, которые должны заниматься судьбой ребенка... Еще институт наших уполномоченных должен работать на опережение. Ну, например, сразу после внесения изменений в федеральное законодательство, отменявших ряд льгот, мы обратились в городскую Думу с предложением, чтобы Москва как субъект Федерации срочно разработала свой закон о выплатах на содержание подопечных детей. И такой закон был принят в кратчайшие сроки и вступил в силу уже с 1 января, существенно смягчив удар, под который могли попасть многие дети, находящиеся под опекой.
РГ | А какие наиболее болевые точки в сфере нарушения детских прав имеются у Москвы?
Головань | Первое, что нас волнует,— недостаточно развиты семейные формы устройства детей-сирот и детей, оставшихся без попечения родителей. В Москве в детдомах-интернатах (система образования) воспитываются 3,5 тысячи детей, в домах ребенка (здравоохранение) находятся около 2 тысяч и какое-то количество больных ребят — в учреждениях соцзащиты. Я считаю, что для огромного мегаполиса с его богатейшими материальными и человеческими ресурсами эту цифру — около 6 тысяч детей в казенных заведениях — можно снизить вдвое. Но активной работы по устройству детей в семьи со стороны «детских» ведомств не происходит. Поэтому в своем докладе я ставлю перед депутатами вопрос о том, что в Москве должна быть принята специальная городская программа по развитию семейных форм устройства детей-сирот. Это прежде всего, конечно, усыновление. Это — опека как очень традиционная и развитая в Москве форма принятия в семью одиноких детей (в нашем городе более 10 тысяч ребят на сегодняшний день находятся под опекой). Это, безусловно, — приемные семьи, их, к сожалению, в Москве пока всего девять, и в них воспитываются 35 сирот. Есть и такая новая еще для нас форма, как патронатные семьи, в таких сегодня живут около 130 детей. Я думаю, нам с городскими властями нужно создавать условия, стимулы, для того, чтобы москвичи брали детей-сирот в свои семьи. Это с какой стороны ни посмотри, все равно будет выгоднее, чем держать детей в казенных заведениях.
РГ | Неэффективная, плохо работающая система устройства сирот в семьи, не обеспечивающая право каждого ребенка на домашнее воспитание, — для Москвы, как и для всей России, проблема давняя.
Головань | Есть сегодня и новые «темы» нарушения детских прав, и о них я тоже буду говорить в моем докладе. Ну, например, за три года существования в Москве должности уполномоченного по правам ребенка ощутимо увеличилось количество обращений по поводу грубых нарушений прав несовершеннолетних лицами, страдающими расстройствами психики, — совместно проживающими с ними родственниками или соседями по коммуналке. С каждым годом таких жалоб становится все больше. Вот один из последних примеров. Ко мне обратилась женщина, живущая с дочкой в коммунальной квартире. Их сосед, страдающий олигофренией в стадии дебильности и ранее неоднократно лечившийся в психиатрических больницах, имеет нетрадиционную сексуальную ориентацию. Приводит в квартиру 16— 17-летних мальчишек, которые остаются у него на ночь, показывает им кассеты с порнографическими фильмами. По всей квартире разбросаны порнографические журналы, предметы из интим-магазинов. Любые попытки воздействовать на соседа вызывают с его стороны агрессию. Мать девочки обращалась в милицию, но в ОВД ей сообщили, что несовершеннолетние партнеры ее соседа контактируют с ним добровольно, значит, основания для привлечения его к уголовной ответственности нет. Врачи психоневрологического диспансера также отказали ей в помощи, сославшись на закон.