Даже при наличии достаточного времени для анализа и дальнейшей работы с полученной информацией, оперативный работник в состоянии переработать лишь определенный ее объем. Если же объем полученной оперативной информации превышает “пропускную способность” органа чувств оперативного работника, то она не будет воспринята и переработана. В таких случаях технические средства незаменимы. Они позволяют преобразовывать и регулировать большие информационные потоки, либо хранить нужные сведения в течение времени, необходимого для ее последующего восприятия и переработки.
В оперативной работе проанализировать информацию и сделать соответствующие выводы чаще всего недостаточно. Получаемую информацию нужно уметь запомнить. Именно профессиональная память оперативного работника (оперативника) в конечном итоге формирует возможность сравнения и выбора, определяет интеллектуальную самостоятельность и рабочую инициативу.
Слабая сторона памяти состоит в том, что при воспроизведении ранее полученной информации они невольно привносят субъективные элементы, так или иначе искажающие ее. Иногда искажения приводят к возникновению различных критических ситуаций или к наступлению необратимых процессов. Если же объект фиксируется при помощи технических средств, то сравнения зафиксированные сведения с теми, которые остались в памяти оперативного работника, можно установить и скорректировать практически все привнесенные извне субъективные элементы.
Технические средства играют важную роль в запоминании, сохранении и воспроизведении информации полученной оперативным путем, позволяя на основании собранных данных быстрее прийти к выводам о существовании различных закономерностей и связей.
2.3. Технические средства обеспечения оперативной работы.
Сегодня популярны дискуссии о “эффективности” использования таких негласных средств, как прослушивание телефонных и других переговоров, негласное проникновение в помещение, визуальное наблюдение с использованием фото–, кино– и видеосъемки, перлюстрация почтово-телеграфных отправлений и пр. Нередко речь идет о нарушении конституционных гарантий неприкосновенности жилища, личной жизни граждан, тайны телефонных, телеграфных и письменных сообщений. Однако при наличии определенных оснований действующим законодательством предусматривается не только осуществление перечисленных оперативно-розыскных мероприятий, но также их обеспечение средствами специальной техники.
Номенклатура современных технических средств и аксессуаров включает более 20 групп, в которые входят:
· средства оперативной связи;
· системы поиска и слежения за подвижными объектами;
· средства негласного доступа в помещения;
· средства маркирования объектов;
· программные средства;
· штурмовое оборудование;
· системы подавления радиосредств, средства радиомониторинга, системы пеленгации;
· взрывозащитные и пулестойкие конструкции и материалы;
· коммутаторы, телефонные станции с автоматическим определением номера;
· средства обнаружения радиоактивных материалов, взрывчатых и химических веществ;
· рентгеноскопическое оборудование;
· обнаружители оружия;
· роботизированные комплексы;
· средства жизнеобеспечения в экстремальных условиях и многое другое.
В эти группы входят как общедоступные (приспособленные), так и специально разработанные технические средства, применяемые исключительно для решения задач, возникающих в процессе ОРД. Так, например, использование связи или приборов наблюдения на расстоянии, как правило, носит вспомогательный характер. С помощью радиостанций обеспечивается четкость взаимодействия между оперативными сотрудниками и связь с руководством оперативного органа для скорейшей передачи управленческих решений и обеспечения их исполнения.
В условиях задержания с поличным от согласованности действий оперативников часто зависит успех всей операции и своевременное пресечение наступления возможных неблагоприятных последствий. При этом оперативному работнику важно хорошо знать возможности технических средств, обладать навыками работы на различных каналах, уметь пользоваться условными выражениями и знаками.
Среди технических средств, нашедших практически повседневное применение в работе оперативных работников (оперативников), особо выделяется аппаратура, предназначенная для приема, передачи и фиксации акустической информации, иначе говоря, средства оперативной звукозаписи. Сюда входят микрофоны различных типов, магнитофоны, диктофоны. Основное достоинство использования звукозаписи в оперативно-розыскных мероприятиях состоит в том, что она позволяет с достаточной полнотой и точностью фиксировать на магнитный носитель практически любую звуковую информацию.
2.4. Прослушивание телефонных переговоров.
До 80–х годов прошлого столетия телефонные переговоры контролировались в основном спецслужбами. В период огульного разоблачения их деятельности, в открытой печати приводились данные о том, что до августа 1991 года 12 отдел КГБ ежедневно записывал только по г. Москве около 300 абонентов, в основном иностранных граждан и преступников. Контроль служебных переговоров велся и на особо режимных объектах, но здесь следили не за конкретным человеком, а за утечкой информации с грифом “секретно”. В таких случаях использовались специальные системы, работающие по “ключевым словам” и позволяющие прерывать (блокировать) телефонный разговор или отдельные фразы. Номера телефонов абонентов – нарушителей режима – устанавливались без затруднений при помощи специальной дорогостоящей аппаратуры. Поэтому использовалась она в основном в правительственных учреждениях и на объектах оборонной промышленности. Сейчас прослушивание и звукозапись телефонных переговоров ведется в совершенно иных социальных и технических условиях.
Контроль и запись телефонных и иных переговоров граждан, несомненно, являются эффективным инструментом раскрытия преступлений. Вместе с тем прослушивание означает серьезное вторжение государства в частную жизнь граждан. Его можно легко использовать "не по назначению" - для установления тотального контроля за образом мыслей, высказываниями и взаимоотношениями людей. В этой связи задача законодателя видится в том, чтобы, не нанося ущерба качеству раскрытия преступлений, защитить частную жизнь граждан от незаконного и необоснованного вмешательства.
Прослушивание телефонных переговоров во времена тоталитарного режима применялось достаточно широко, хотя не было предусмотрено законом. Когда возник вопрос о легализации прослушивания, ряд авторитетных юристов высказались за его категорическое запрещение как недопустимое в демократическом обществе.[1] Тем не менее в 1990 г. контроль телефонных переговоров получил в нашей стране законодательное обоснование. 12 июня 1990 г. был принят Закон СССР "О внесении изменений и дополнений в Основы уголовного судопроизводства Союза ССР и союзных республик"[2] (далее сокращенно - Основы). В соответствии с Основами телефонные переговоры можно было прослушивать на основании постановления органа дознания или следователя, санкционированного прокурором или судом[3], при наличии достаточных оснований полагать, что будет получена информация, имеющая существенное значение для расследования уголовного дела. Максимальный срок прослушивания составлял шесть месяцев. Оно могло также проводиться в случае угрозы противоправных действий в отношении свидетелей или потерпевших.
Закон об ОРД рассматривает прослушивание телефонных разговоров как одну из разновидностей оперативно-розыскных мероприятий. Такие меры могут быть приняты только на основании судебного решения и при наличии информации: 1) о признаках подготавливаемого, совершаемого или совершенного противоправного деяния, по которому производство предварительного следствия обязательно; 2) о лицах, подготавливающих, совершающих или совершивших противоправное деяние, по которому производство предварительного следствия обязательно; 3) о событиях и действиях, создающих угрозу государственной, военной, экономической или экологической безопасности Российской Федерации (ст. 8 Закона об ОРД).
Практическое применение этого Закона вызывало серьезные сложности. С одной стороны, Основами был предусмотрен ряд условий производства этого следственного действия - необычного по своему содержанию из-за того, что сам следователь не участвует в прослушивании и звукозаписи телефонного разговора, а лишь организует это мероприятие и занимается процессуальным оформлением его результатов.[4] С другой стороны, общесоюзный законодатель указал, что порядок прослушивания и звукозаписи определяется уголовно-процессуальным законодательством союзных республик. В УПК РСФСР на тот момент такая норма отсутствовала. Более того, высказывались сомнения по поводу самой возможности регламентации производства рассматриваемого следственного действия. Так, Г. Козырев полагает, что "производство следственного действия должно быть регламентировано от начала до конца. Обычно оно производится следователем с участием понятых и не может содержать никаких негласных, секретных аспектов. В данном же случае этот принцип соблюсти практически невозможно". Кроме того, процедура прослушивания телефонных переговоров неизбежно включает в себя организационные и тактические аспекты проведения оперативно-розыскных мероприятий, которые должны носить закрытый характер.
Тем не менее, по мнению ряда процессуалистов, исключать регламентированное ст. 35.1 Основ прослушивание телефонных переговоров из числа следственных действий не следовало.[5] Дело в том, что после распада СССР Основы уголовного судопроизводства формально отменены не были, а УПК РСФСР не содержал отдельной статьи, где были бы даны понятие и исчерпывающий перечень следственных действий. Следовательно, с точки зрения сторонников этой позиции, перечень следственных действий мог быть расширен за счет ст. 35.1 Основ.