Смекни!
smekni.com

Орган дознания как субъект уголовного процесса (стр. 3 из 5)

В отличие от процессуальных действий оперативно-розыскные мероприятия не имеют заранее установлен­ной формы и в деталях нормами права не регламенти­руются. Чем в этой работе больше простоты, тем скорее достигаются ее цели. В настоящее время эта работа мо­жет и должна быть значительно усилена, тем более что объем дознавательской деятельности органов милиции по делам о преступлениях, по которым производство следствия не обязательно, ныне сократился примерно в три раза.

Но наряду с такими принципиальными различиями оперативно-розыскные и процессуальные меры, объеди­няемые в деятельности органов дознания, имеют то об­щее, что и те, и другие направлены на раскрытие пре­ступления, обнаружение виновного и собирание дока­зательств. Они удачно дополняют друг друга, поскольку оперативно-розыскные мероприятия позволяют выявить следы преступления и другие доказательства по делу, а процессуальные действия – их закрепить, проверить и правильно оценить. Поэтому как в теоретическом, так и в практическом отношениях надо не только уметь от­личать эти меры друг от друга, но уяснить формы и ме­тоды их сочетания, имея в виду то обстоятельство, что отрыв следственных и оперативных действий друг от друга нередко является основной причиной некачествен­ного расследования дела или даже приостановления его за нерозыском обвиняемого и за необнаружением лица, совершившего преступление;

в) по характеру подследственных дел. Указанные выше различия между дознанием и предварительным следствием обусловливают еще один признак, важный при разграничении этих видов предварительного рассле­дования. Поскольку эти виды расследования проводят­ся различными органами и их деятельность осущест­вляется неодинаковыми способами, постольку диффе­ренцируются по родовому признаку и сами дела, им подследственные. По закону дознание производится по тем категориям общественно опасных деяний, которые по своему характеру таковы, что они чаще всего учиня­ются в сфере управления и общественного порядка. Эти деяния являются менее опасными, вскрываются чаще всего при осуществлении административных функций и обеспечении общественной безопасности. С точки зрения расследования они сравнительно простые, раскрывают­ся быстро, в основном оперативно-розыскным путем, тогда как дела, по которым проводится предваритель­ное следствие, представляют большую общественную опасность, более сложны и в меньшей степени связаны с административной деятельностью тех или иных орга­нов. Для раскрытия этих преступлений, хотя подчас тоже требуется значительная оперативно-розыскная работа, они всегда предполагают большой объем следственных мероприятий;

г) по процессуальному режиму. В этом отношении разграничение предварительного следствия и дознания проводится по двум моментам: по процессуальным сро­кам и по процессуальным формам, связанным с участи­ем в предварительном расследовании потерпевшего, гражданского истца, гражданского ответчика, их пред­ставителей и защитника обвиняемого. Для ведения до­знания устанавливается максимум месячный срок, для предварительного следствия – двухмесячный. При оп­ределенных условиях продлить срок дознания вправе прокурор района или города, а на продление сроков следствия уполномочены лишь вышестоящие прокуро­ры (ст. ст. 121, 133 УПК РСФСР). В предварительном следствии участвует защитник, а при проведении дозна­ния в его любой форме – нет (ст. 47 УПК РСФСР). При окончании предварительного следствия могут озна­комиться с материалами дела и заявлять соответствую­щие ходатайства защитник обвиняемого, потерпевший, гражданский истец, гражданский ответчик и их пред­ставители, при окончании же дознания им такое право не предоставляется: потерпевший, гражданский истец, гражданский ответчик и их представители органом до­знания извещаются только об окончании дознания и на­правлении дела прокурору, но материалы дела для озна­комления им не предъявляются (ст. ст. 120, 200–204 УПК РСФСР).

Как видим, законодатель несколько упростил для ве­дения дознания некоторые процессуальные формы, обя­зательные для предварительного следствия. Но это упро­щение процессуального режима имеет строгие рамки, происходит без ущерба интересам успешного выполнения задач уголовного судопроизводства. Закон отверг имевшие в литературе место предложения о том, чтобы дознание было еще больше упрощено и сведено по не­которым делам (хулиганство, кража и др.) к составле­нию протокола о происшествии, подлежащего немед­ленному направлению в суд. Принятие этих рекоменда­ций могло нанести ущерб интересам установления объ­ективной истины по делу, ослабить гарантии права об­виняемого на защиту. Правда, в ст. 116 УПК Казахской ССР первоначально допускалось проведение упрощен­ного дознания примерно по 28 составам преступлений (мелкое хищение, незаконная порубка или повреждение леса, неосторожное телесное повреждение и т. д.). Од­нако очень скоро практика показала неприемлемость этого порядка и указанная процессуальная норма была официально отменена.

д) по степени процессуальной самостоятельности. С этой точки зрения уголовно-процессуальное законо­дательство предоставляет следователям больше само­стоятельности, нежели органам дознания.

В прошлом, как известно, по степени процессуаль­ной самостоятельности органы следствия и дознания почти ничем не отличались друг от друга. Все указания прокурора, без всякого исключения, были одинаково обязательны для них. Следователь не наделялся пра­вом давать органам дознания поручения и указания о производстве следственных и розыскных действий. Прак­тически он и сам не принимал почти ни одного процес­суального решения: на составленных им документах зна­чилось «утверждаю» или «согласен» – «прокурор». Та­кое положение сковывало инициативу следователей, принижало их роль в борьбе с преступностью. Оно, кро­ме того, мешало действенной координации работы ор­ганов следствия и дознания, а также не способствовало установлению нормальных, правильных про­цессуальных отношений между прокурором и следова­телем.

Новое уголовно-процессуальное законодательство из­менило это положение. Оно значительно расширило предоставляемые следователям полномочия, повысило процессуальную самостоятельность следователя в отно­шении и прокурора, и органов дознания и усилило их ответственность за качество и результативность предва­рительного расследования уголовных дел. В законе пре­дусматривается, что «при производстве предварительно­го следствия все решения о направлении следствия и производстве следственных действий следователь при­нимает самостоятельно, за исключением случаев, когда законом предусмотрено получение санкции от прокуро­ра, и несет полную ответственность за их законное и своевременное проведение.

В случае несогласия следователя с указаниями про­курора о привлечении в качестве обвиняемого, о квали­фикации преступления и объеме обвинения, о направ­лении дела для предания обвиняемого суду или о пре­кращении дела следователь вправе представить дело вышестоящему прокурору с письменным изложением своих возражении. В этом случае прокурор или отме­няет указание нижестоящего прокурора, или поручает производство следствия по этому делу другому следо­вателю» (ст. 127 УПК РСФСР).

Эта норма закрепляет процессуальную самостоятель­ность следователя, расширяет его права, повышает его роль и ответственность в дальнейшем усилении закон­ности в предварительном расследовании уголовных дел. Она распространяется на всех следователей, в том числе на следователей Министерства охраны общественного порядка. Но законодатель не счел необходимым наде­лить такой же самостоятельностью органы дознания. Они по-прежнему обязаны выполнять все указания про­курора по делу, а при своем несогласии с этими указа­ниями могут лишь обжаловать их вышестоящему про­курору, не приостанавливая исполнения. Такое поло­жение объясняется не только разницей в квалификации следователей и работников органов дознания, но и спе­цификой их деятельности и возможностью дифференци­рованного подхода к определению форм и методов прокурорского надзора за предварительным следствием и дознанием.

Процессуальная самостоятельность следователя вы­ражается теперь также в его праве давать органам до­знания самостоятельно (не через прокурора) поручения и указания о производстве следственных и розыскных мероприятий, а равно требовать от них содействия при совершении тех или иных следственных действий. Орга­ны же дознания не уполномочиваются на дачу каких-либо указаний и поручений следователю. Это в равной степени относится и к следователям органов охраны об­щественного порядка. В Положении об организации и деятельности следственного аппарата МООП прямо под­черкивается, что следователи в процессуальном отно­шении вполне самостоятельны, что начальники органов милиции не вправе давать им те или иные процессуаль­ные указания.

Все перечисленные обстоятельства переплета­ются между собой и позволяют четко разграничить предварительное следствие и дозна­ние, как два относительно самостоятельных вида рас­следования уголовных дел в уголовном про­цессе. При рассмотрении соотношения дознания и предварительного следствия задача заключается не толь­ко в выявлении этих отличительных их признаков. Не менее важно уяснение тех путей, средств и форм, по­средством которых достигается надлежащее взаимодей­ствие между органами следствия и дознания. Процессуальное законодательство намечает ряд важнейших мер, правильное понимание и применение которых является одним из необходимых условий даль­нейшего повышения качества предварительного рассле­дования уголовных дел и обеспечения полного раскрытия каждого совершенного преступления. Российское Правительство обращает большое внимание на постоянную координацию деятельности всех админи­стративных органов и общественных организаций в борьбе с нарушениями законности и правопорядка.