Именно таким путем органами власти Москвы реализуется в целом продуктивная идея построить эффективную систему привлечения НГО к решению социальных задач.
Вместе с тем нельзя не отметить, что существенным изъяном принятой в Москве модели взаимодействия органов власти и НГО является устранение из системы сотрудничества отраслевых органов управления такими сферами, как социальная защита, образование и здравоохранение. Все нити координации управления системой взаимодействия и контактов с общественными объединениями и их финансовой поддержки сосредоточены в одной структуре - Комитете общественных и межрегиональных связей. Понятно, что функционально ориентированная структура не может обеспечить компетентное решение вопросов содержания совместной деятельности НКО и органов власти, курирующих отрасли городской социальной сферы; кроме того, она не имеет властных полномочий на это. По мнению экспертов, целесообразным является подход, когда каждый из отраслевых управленческих органов самостоятельно в пределах своей компетенции осуществляет взаимодействие с общественными объединениями, поддерживая их инициативы либо привлекая к решению актуальных проблем своего сектора социальной сферы. Координацию этой деятельности, а также решение вопросов взаимодействия на межотраслевой (или внеотраслевой) основе призван осуществлять функциональный орган управления. Именно так выглядит модель сотрудничества органов управления и НГО тех регионов, где она близка к оптимальной.
В связи с постановкой вопроса об оптимальности модели совместной работы государственных и общественных структур особый интерес представляет опыт реализации проекта ТАСИС "Неправительственные организации социальной сферы". В рамках этого проекта обоснована, методически оснащена и апробирована новая для России модель отношений государственных органов и НГО - модель социального партнерства. Она пока внедрена только в сфере социальных услуг, но, по мнению участников проекта из пилотных регионов (Республика Коми, Воронежская, Новгородская области, Санкт-Петербург), полностью соответствует критерию оптимальности.
В общем виде модель социального партнерства в области предоставления социальных услуг можно представить как совокупность ее структурно-организационных и содержательно-функциональных элементов, конструируемых в каждом регионе и муниципальном образовании:
а) координационный совет в сфере социальных услуг (КС), в состав которого поровну входят представители органов социальной защиты населения, НГО, оказывающих социальные услуги, и бизнес-структур. Деятельность КС включает несколько этапов:
- анализ социальной ситуации в регионе и формулирование приоритетных социальных проблем;
- определение приоритетных целевых групп населения, больше всего страдающих от наличия данных проблем;
- объявление конкурса совместных проектов органов социальной защиты и НГО, направленных на решение проблем приоритетных групп населения;
- проведение тендера по выявлению наиболее удачных проектов; организация подписания контрактов между органами социальной защиты, НГО и структурами бизнеса о совместной реализации проектов; контроль и мониторинг за их осуществлением, подведение итогов;
б)проекты по оказанию социальных услуг особо нуждающимся категориям граждан, на реализацию которых мобилизуется весь доступный организационный, интеллектуальный, кадровый, финансовый, материальный, информационный и иной имеющийся потенциал контракторов - социальных партнеров: органов социальной защиты населения, НГО и представителей бизнес-сообщества. Каждый из них вносит в выполнение проектов те мощности и ресурсы, которыми располагает (разумеется, с учетом иной осуществляемой в данный период деятельности);
в)центр социального партнерства (ЦСП), который выполняет обучающие, методические, консультационные, информационные функции по отношению к персоналу каждого из субъектов социального партнерства - руководителям и специалистам органов управления, лидерам и членам НГО, добровольцам, сотрудникам предпринимательских организаций [72, 74].
Один из примеров реализации пилотного проекта на принципах социального партнерства в ходе проекта ТАСИС "Неправительственные организации социальной сферы" - Детский кризисный центр. Его создание стало общим делом благотворительной организации "Центр международного молодежного сотрудничества" и администрации Пушкинского района Санкт-Петербурга.
Центру принадлежит важная роль в профилактике безнадзорности, противоправного поведения и наркомании среди детей и подростков. Кризисный центр круглосуточно принимает детей, подвергшихся насилию, столкнувшихся с неразрешимыми проблемами, угрожающими их жизни и здоровью (как нравственному, так и физическому). Здесь им оказывается социальная, психологическая и юридическая помощь. В столярной и швейной мастерских центра дети получают первоначальные навыки профессионального труда.
В соответствии с контрактом администрация освободила НГО от арендной платы за помещение, в котором разместился Детский кризисный центр, от коммунальных платежей. Были профинансированы расходы на питание детей, приобретение мебели и другое оснащение. В свою очередь общественное объединение оплачивало персонал центра, привлекало волонтеров, выделяло собственные средства на текущие нужды. Роль структуры бизнеса сыграл проект ТАСИС: его представители купили для центра недостающее оборудование и мебель.
Так был реализован принцип социального партнерства: каждый из участников контракта внес свой посильный вклад в общее дело. Социальный эффект от результатов проекта на основе партнерских отношений оказался больше, чем ожидали эксперты: укрепилось доверие между государственным и неправительственным секторами, появилось взаимоуважение у их лидеров, органы управления ощутили реальную силу НГО, а общественное объединение - заботу администрации о реальных нуждах жителей [72, с. 57-58].
Представляет интерес опыт уникального государственного учреждения - Челябинского центра общественных объединений, специально созданного органами управления для поддержки развития социальных инициатив третьего сектора. В программах и проектах центра уделяется постоянное внимание проблеме профилактики асоциальных явлений в детско-подростковой среде. В рамках обучающих программ для специалистов муниципальных служб социальной помощи семье и детям проведены семинары "Психолого-педагогические особенности работы с детьми группы риска", "Проблемы коррекции негативного семейного опыта и подготовка к самостоятельной и семейной жизни детей, воспитывающихся вне семьи" и др. Состоялись "круглые столы" "Социальная адаптация детей-сирот", "Насилие в семье в отношении женщин". Организован цикл пресс-конференций для журналистов: "Зажги свечу", посвященный Дню умерших от СПИДа (ее провел фонд "Береги себя"); "Уродство и слезы наркотиков", посвященный организации благотворительного фотоконкурса (общественное движение "Мадонна"); "Карате против насилия, за здоровье и силу наших детей" (федерация "Карате киокушинкай") и ряд других. В ходе каждой пресс-конференции поднимались вопросы профилактики детской безнадзорности. Реализованы программы и проекты "Партнерство во имя города", "Социальные услуги - городу", "Гражданское общество - детям Южного Урала", "Скорая помощь", в рамках которых многие НГО, работающие с семьями и детьми групп социального риска, получили финансовую помощь спонсоров, а также организационно-методическую и информационную поддержку центра общественных объединений [88].
Анализ показывает, что кроме экспериментальных регионов либо регионов, продвинутых в направлении выработки адекватной политики и технологий совместного с НГО решения проблем профилактики детской безнадзорности, социально-профилактический потенциал общественных объединений в настоящее время реализуется ими самостоятельно, без взаимодействия со службами социальной помощи семье и детям и органами управления. При этом данные опроса лидеров НГО, работающих в сфере профилактики детской безнадзорности, свидетельствуют об их полной готовности к такому взаимодействию. Однако роль управленческих структур и социально-реабилитационных учреждений нередко ограничивается формальным согласием на осуществление общественными объединениями тех или иных своих инициатив или проведение акций в их стенах.
В ряде случаев структуры управления игнорируют или даже тормозят инициативы НГО, направленные на решение проблем безнадзорности, и с недоверием относятся к подобным начинаниям [62, с. 27].
В отношениях между органами управления и общественными объединениями существуют и другие негативные моменты. Далеко не всегда лидеров НГО привлекают к участию в разработке и реализации региональных и муниципальных программ профилактики детской безнадзорности, помощи детям, оставшимся без попечения родителей, знакомят с проектами этих программ и конкретных акций. Редко органы власти сами инициируют обсуждение общественными организациями проблемыдетской безнадзорности (как это было в Свердловской области, где одна из сессий областной Общественной палаты была посвящена теме профилактики беспризорности и безнадзорности среди детей; участие в сессии приняли многие НГО)*.