Выше отмечалось, что в табл.1 для каждой разновидности приводятся названия нескольких типов леса (от 2 до 7). Уже это обстоятельство настораживает - однородна ли сама разновидность почвы, являющаяся основой дальнейших построений, т.е. создания лесохозяйственных групп (табл.2). Посмотрим на эту однородность со стороны, взяв в качестве контроля типы (эдафотопы) эдафической сетки, "исправленные" И.Д.Юркевичем (1972). Вырисовывается такая картина: в разновидность 22 входят эдатопы А2 и неизвестного никому зеленомошника; в разновидность 38 - С2, D2 и D3; в разновидность 97 - В2, С2, D2; в разновидность 107 - А2, А3, В3, С2, D2. Нет ни одной экологически однородной разновидности. Можно скептически относиться к лесоводственно-экологической типологии, но коль скоро применяются индексы эдафотопов, то устанавливать их в натуре или таблицах следует в точном соответствии с методикой, изложенной в работах (6,7,37) и больше доверять им, имея ввиду, что на Украине лесоводственная типология выдержала полувековое испытание практикой производства лесных культур, ведения лесного хозяйства.
Попутно, на основании вышеприведенного лесоводственного анализа материалов табл. 1 следует отметить, что у лесотипологических таблиц И.Д.Юркевич /55, 54) мало общего и с лесоводственно-экологической типологией. На наш взгляд эти таблицы представляют собой эклектическое и практически бесполезное соединение биогеоценологии и лесоводственной типологии. Наиболее очевидным это становится на примере почвенно-лесотипологического исследования в БССР и материалов статьи Дольского Л.В. и Штейнбока А.Г. (13).
Какие выводы можно сделать, подводя итог рассматриваемой статьи?
1. Каждой почвенной разновидности, выделенной при почвенно-типологическом исследовании в Гродненском лесхозе, по принятой методике их выделения, соответствует несколько типов леса, понимаемых как типы биогеоценозов, но как оказывается, экологически различных.
2. Каждому типу леса соответствует несколько почвенных разновидностей.
3. Объективно получается, что фитоценотическая классификация типов леса (по И.Д.Юркевичу) и приемы ее увязки с методикой выделения почвенных разновидностей не пригодны для практического применения.
4. "Созданные" лесохозяйственные (почвенно-типологические) группы не могут служить для целей лесоустройства и перспективного планирования в качестве экологической или иной практической основы.
5. Первичные полевые материалы исследования должны быть подвергнуты жесткому контролю на качество и дальнейшему экологическому синтезу в почвенные разновидности, экологически однородные и действительно могущие стать основой для лесоустройства, перспективного планирования и ведения лесного хозяйства на надежной научной основе.
Отрадным фактом является то, что на страницах ж. "Лесное хозяйство" рассматриваются и иные предложения, связанные с методами оценки почвенного плодородия, лесотипологической группировкой почвенных разновидностей и планированием их лесохозяйственного использования. В.Антонайтис и др. в статье / 2 / формулирует по существу ту же цель, что и в выше рассмотренной статье, но метод достижения ее совсем иной. В качестве критерия экологической оценки лесных земель они применяют показатели валовой продукции, т.е. лесного урожая. В качестве экологической основы классификации типов лесорастительных условий применяется эдафическая сетка, позволяющая отразить все особенности экологических условий региона и вместе с тем определить его место в общесоюзной классификации лесорастительных условий. При таком подходе можно будет сравнивать различные районы, например, Украинское, Белорусское и Брянское полесье; становится возможной прямая и обратная связь органов планирования, управления различного уровня и объектов ведения хозяйства вплоть до почвенно-типологического выдела; научно обоснованным и объективным будет контроль за использованием продуктивности типов леса и качеством лесохозяйственного производства. Приемы выше рассмотренной статьи (13) исключают такие возможности.
Чтобы объяснить неудачи Л.В.Дольского и А.Г.Штейнбока необходимо ближе ознакомиться с типологией И.Д.Юркевича, которой пользовались авторы.
1. Для лесоустроительных работ И.Д.Юркевичем были опубликованы "Вспомогательные таблицы" (ВТЮ), озаглавленные: "Выделение типов леса при лесоустроительных работах" (Минск, 1972). Во "Введение" к ВТЮ автор отмечает (с. 4), что уже четверть века лесоустроительные работы в БССР успешно проводятся на основе разработанной им классификации типов леса (1940, 1948, 1962, 1969). Отмечается также, что в 1961 г. в классификацию были внесены изменения, а так как "продолжающиеся лесотипологические исследования, а также лесоустроительные работы в лесах БССР давали нам возможность совершенствовать (уточнять и дополнять) классификацию", (ВТЮ, с.4); была "усовершенствована" и в 1972 г. "с учетом нужд лесоустроителей" (с. 6).
О применении ВТЮ в практике лесоустройства свидетельствуют составленные Белорусским л/у предприятием "Таблицы для таксации лесов БССР" (1974), в которых приводится в компактной табличной форме типологическая классификация, озаглавленная "Типы леса, условия местопроизрастания и почвы (по И.Д.Юркевичу)". Наконец четверть века использования типологии И.Д.Юркевича завершилось публикацией статьи Л.В.Дольского и А.Г.Штейнбока (1975) о применении типологии в почвенно-типологическом исследовании. Учитывая, что за этот период типология все время совершенствовалась, рассмотрим два наиболее "совершенные" ее варианты (1969 и 1972) и ее применение в лесоустройстве (1974 и 1975гг.).
2. Таблицы И.Д.Юркевича "Выделение типов леса при лесоустроительных работах" составлены по одному плану, хотя их содержание не идентично.
а) каждая из них разделена на 3 части: хвойные, дубравно-широколиственные и мелколиственные леса.
б) каждая часть состоит из таблиц по преобладающим породам: сосняки, ельники и др., причем в 1969 г. этот принцип выдержан четко (всего 13 таблиц) по таблице на породу, в 1972 г. нарушен - за счет дополнительного деления дубняков на суходольные и поемные, березняков на коренные и производные, а установленные производные березняки, осинники и сероольшаники на происшедшие от сосняков и дубрав или раменей. Поэтому таблиц за три года увеличилось до 18, т.е. более чем в полтора раза. Это сделано "с учетом нужд лесоустроителей, для облегчения пользования таблицами" (1972, с.6).
Здесь возникает вопрос, почему действительно важное для лесоустройства выделение производных и коренных насаждений автор не доводит до конца, ограничиваясь лишь мелколиственными породами? Почему только береза пушистая имеет коренные насаждения? Правда, автор (55, с.6) объясняет это необходимостью "восстановления коренных пород (сосна, ель, дуб)"... Но такое пояснение только дезинформирует лесоустроителя и вносит путаницу в лесоводственные понятия. Нельзя смешивать понятия: "порода" и "насаждение", нет необходимости восстанавливать породы, т.к. восстанавливают не породы, а насаждения, и, наконец, неправомерно делить породы на коренные и производные. Так можно делить насаждения, причем производные насаждения очень часты и у "коренных" пород – все низкобонитетные насаждения по суходолу: ельники, дубняки, не говоря уже о грабняках и кленовниках, также насаждения производные, равно как и многие сосняки. И далеко не все производные "породы" необходимо "восстанавливать".
3. В каждой из 13(1969) или 18 (1972) таблиц приводится большее или меньшее число (от 4 до 15) типов леса, объединенных по признаку преобладания (6-10) соответствующей породы. Для каждого типа леса дается краткий диагноз по схеме: тип леса (названия русское и латинское), шифр типа и эдафотоп, важнейшие ассоциации, преобладающий бонитет, местоположение и рельеф, почвы (богатство и влажность), естественное возобновление под пологом, подлесок, живой напочвенный покров. Для дубрав в 1969 г. введена дополнительная графа - климатически замещающие типы леса, в 1972г. заголовок графы изменен на климатически замещающие варианты, которые, кроме дубрав, установлены для ясенников, кленовников и липняков. Типы леса прочих пород пока в БССР климатических вариантов не имеют. Общее число типов леса в 1969 г. было 109, а в 1972 г. стало 132. По породам не изменилось число типов леса сосняков, ельников, листвягов, грабняков, кленовников, липняков, черноольшаников и ивняков; по прочим породам число типов леса увеличилось, особенно по березе (было 15, стало 24).
Несомненно, общее число типов леса было явно приуменьшeно, т.к. исключены климатически замещающие типы леса (сняты однородность климатических условий и нарушен принцип региональности типологии), что дает увеличение на 52 типа, и автору еще не удалось выделить производные типа леса сосняков, ельников, дубняков и черноольшаников.
4.Во введении к таблицам 1972 г. автор приводит некоторые принципиальные положения типологии, на которых необходимо остановиться. Он пишет (с.3): "Необходимо подчеркнуть, что современное лесоустройство немыслимо без применения лесной типологии, базирующейся на биогеоценологии. Можно с уверенностью сказать, биогеоценология является теоретической основой лесной типологии". Далее, ссылаясь на В.Н.Сукачева, он приводит его известную формулировку типа леса, как типа лесных биогеоценозов; (Труды Совещания по лесной типологии 1950 г., с.14 и 132), в которой тип леса рассматривается как объединение однородных участков леса по 9 признакам, начиная от однородности состава древесных пород, кончая однородностью направления смен.
Но в определении понятия типа леса, предложенном Сукачевым, автор делает, казалось бы незначительную поправку (в порядке "уточнения"); он заменяет "других ярусов растительности" на "однородность общего характера других ярусов растительности",тем самым освобождаясь от признака однородности этих ярусов. Но непонятно почему он не воспользовался более поздней дефиницией (определением) понятия типа леса В.Н.Сукачева, приводимой в 1964 г. ("Основы лесной биогеоценологии", с.39), где добавляется однородность "по микробному населению" и "по внутри биогеоценотическому обмену веществом и энергией" (с.39). Это "уточнение" В.Н.Сукачева также снято из формулировки в порядке "уточнения", и, как увидим, напрасно!