5.Приводя определение понятия "тип леса" как однородность по многим признакам И.Д.Юркевич сразу же оговаривается: "однородность типа леса (типа лесного биогеоценоза) не следует понимать как его полную тождественность по всем взаимодействующим компонентам, поскольку лесному биогеоценозу присуща определенная степень изменчивости признаков и свойств" (с.4,1972). Тождественность означает полное сходство. И, по-видимому, "полная тождественность" понимается как "полным-полным сходством" или полнейшим сходством, абсолютным. Но вряд ли найдется лесоустроитель, который на основании определения типа, даваемого автором пособия вздумает искать "полностью тождественные" биогеоценозы, чтобы их складывать в типы, которых окажется столько же, сколько он опишет выделов.
Но эта оговорка имеет иное назначение. Она предупреждает лесоустроителя, чтобы он не относился серьезно к декларируемой однородности биогеоценозов, входящих в тип леса, все признаки которых варьируют, причем весьма существенно.
Чтобы окончательно убить представление лесоустроителя о какой-либо однородности типа леса (как типа лесных биогеоценозов), автор на следующей странице разъясняет (с.5, 1972): "в пределах каждого типа леса (мы) выделили ряд основных ассоциаций... Под типом леса (типом биогеоценоза) мы понимаем совокупность однородных лесных ассоциаций, компоненты которых варьируют, но не выходят за пределы типов леса.
Лесные ассоциации (типы лесных фитоценозов) - это форма существования типов леса, его варианты. Мы выделяем: а) возрастные, б) эдафически сопряженные, в) фитоценотически замещающие и г) дигрессивно-демутационные ассоциации". "В пределах каждой ассоциации можно выделять: социации, ценоэлементы, парцеллы, микроценозы и др.". Но в то же время автор утверждает: "Каждая ассоциация характеризуется максимальной фитоценотической однородностью".
Не так легко разобраться в представлениях автора. Однородные, но варьирующие типы лесных биогеоценозов, состоят из варьирующих, но максимально однородных ассоциаций типов фитоценозов, компоненты которых не выходят за пределы типа леса, все это составляет тип леса, как тип биогеоценозов. А короче тип леса есть объединение самых различных биогеоценозов, не выходящих за его пределы. Хотя эти пределы, в которые упирается варьирование остаются для нас неизвестными, пояснения автора вполне объясняют, что тип леса в понимании автора не имеет ничего общего с предложенной В.Н.Сукачевым его формулировкой, и его никак нельзя понять как тип биогеоценозов - объединение участков леса однородных по большой совокупности признаков.
6. В таблицах 1972 г. приводится 899 "важнейших ассоциаций" (в 1969 их было всего 562), входящих во все предлагаемые типы леса. Применение в данном случае превосходной степени ясно говорит, что просто важные, маловажные и неважные ассоциации и перечень не входят. Несомненно, их многие тысячи, так как только важнейших - 899.
Автор придает ассоциации, как "максимальной фитоценотической и экотопической однородности" не только теоретическое, но и большое практическое значение. Еще в табл. 1969 г. он пишет: "Мы считаем, что лесные ассоциации являются формами существования типов леса и, конечно, наступит время (мы уже к нему подошли), когда ассоциация будет выделяться лесоустроителями, и лесничие будут их учитывать при ведении лесного хозяйства" (1969, с.4). Мы считаем, что, вряд ли лесоустроители будут выделять эти тысячи ассоциаций (уже если выделять, то нужно будет не только "главнейшие"), но не в этом дело. Предлагая ассоциации как основу для ведения хозяйства, автор отступает на полвека в прошлое. Еще в 1925 г., по предложению В.Н.Сукачева, Управление лесами РСФСР заменило Морозовские типы насаждений в лесоустройстве на фитосоциологические ассоциации с присвоением им наименования типов леса. Но что из этого получилось, мы увидим, рассмотрев классификационную схему И.Д.Юркевича.
7.Вопрос о классификации можно считать центральным вопросом лесной типологии. От того, как он решен, зависит результативность практического использования классификации. Еще в 1940 г., выступая с первым вариантом типологической классификации (50), И.Д.Юркевич писал: "мы будем придерживаться в основном последних взглядов проф. Сукачева В.Н. как наиболее соответствующих интересам социалистического лесного хозяйства. В соответствии с этим и типы леса мы будем понимать не с точки зрения Морозова-Крюденера, а с точки зрения проф. Сукачева" (И.Д.Юркевич "Классификация типов леса БССР, сб. раб. БелНИИЛХ, Минск,1940). В другой работе того же года "Объединение типов леса в серии" (записки Белорусского лесотехнического института) он дает высокую оценку предложенной В.Н.Сукачевым "обобщенной эдафофитоценотической классификации всех типов леса". О том, как И.Д.Юркевич относится к "последним взглядам Сукачева, мы уже рассмотрели на примере понятия "тип леса". Рассмотрим классификационный вопрос.
В 1972 г. (с.4) автор, верный своей клятве на будущее, высказанной треть века назад, продолжает опираться в своей классификации на "классическую схему В.Н.Сукачева", которую он с 1961 года дополнил несколькими "новыми" типами леса, и в которой раскритиковал эдафофитоценотический ряд "С" (кисличники - липовые - дубовые). Но оказывается "последних взглядов" Сукачева автор не знал, и мы опять должны воспользоваться цитатой из "Основ лесной биоценологии" (1964, с.40). Здесь В.Н.Сукачев пишет: "Как известно, ряды предложенных мной эдафофитоценотических схем типов леса, неправильно иногда называемые классификационными схемами, представляют генетические ряды смен типов леса. Однако всегда нами считалось, что биогеоценотическая классификация типов леса должна строиться на другом принципе, а именно на степени сходства процесса превращения вещества и энергии в лесных биогеоценозах и обмена ими внутри биогеоценозов и между биогеоценозами и другими явлениями природы".
Выводы напрашиваются сами собой. По "последним взглядам Сукачева: а)"Классическая эдафофитоценитическая схема вовсе не классификация "всех типов леса", а всего лишь четыре ряда генетических смен; б)классификация же типов леса должна строиться на сходстве превращения и обмена веществом и энергией, т.е. как раз на тех признаках однородности биогеоценозов, которые исключены Юркевичем из сукачевского определения понятия "тип леса"; в)поэтому биогеоценотическая классификация типов леса Юркевича, представляющая собой "несколько расширенную схему Сукачева", вовсе не классификация и не генетические ряды, а просто номенклатурный список "типов леса", установленных Юркевичем; г)его же выспренные слова - о биогеоценологической основе, верности учителю, о формах существования типов леса, о классической схеме и проч. - все это лишь импозантный камуфляж, прикрывающий отсутствие у автора четко разработанных принципов, дискредитирующий типологию как науку и дезориентирующий практику.
8. Характеристики (диагнозы) типов леса, приводимые в таблицах (1969 и 1972), очень хорошо подтверждают своеобразные принципы автора - никакой однородности, кроме преобладающей породы, которая дает, однако, только обоснование "формаций" (сосняки, ельники, дубравы ...), да и то не всегда (поемность, производные формации). Но этот критерий довольно шаткий, т.к. существенно зависит от таких причин, как рубки промежуточного пользования и санитарные: пожары, короеды, домашний скот, сенокошение в лесах и проч., способны изменить не только тип леса, но и формацию, к которой он принадлежит, т.е. перепутать всю типологию, основанную на названиях фитоценозов и формаций.
Но, кроме того, минимальная доля главной породы, показанная в таблицах (в графе "примерный состав древостоя") никогда не опускается ниже 6/10, а для многих типов она составляет 7/10 и даже 8/10. В таких случаях, например, насаждение состава 6С4Б с чернично-мшистым покровом не может быть отнесено ни к сосняку мшистому (нижний предел сосны 7/10), ни к березняку (предел березы - 6/10). Но будем считать, что это не так уж и важно т.к. в таблицах показан только "примерный состав", и, кроме того, в лесоустроительной таксации преобладающей породой считается имеющая долю участия не менее четырех и даже трех десятых состава. Будем условно считать, что типы леса имеют достаточно точные грани состава по преобладающей породе при разделении их на формации.
9. Аналогичная ситуация создается и при разделении "формации" на типы леса. Но здесь становится основным критерием уже преобладающий вид покрова, как это давно уже было принято в фитоценологии. Это можно мотивировать следующими данными, взятыми из таблицы: а)на стр.6 (1972) автор пишет: "тщательные исследования дубрав БССР показали", что не следует выделять "типы дубовых лесов по лещине, ибо лещина обильно заселяется во многих типах дубрав (дубняк кисличный, д. снытевый, д. крапивный, д. папоротниковый и др. Лещина является показателем богатых почвенно-грунтовых условий вообще, но не служит индикатором для какого-нибудь одного типа дубрав". На стр.5 аналогичное сказано о дубе и липе в ельниках.
Автор наивно предполагает, что древесные породы - менее надежные индикаторы типов леса, чем виды травянистого или мохового напочвенного покрова, столь же "способные заселяться" (т.е. преобладать, доминировать) в разных лесорастительных условиях. Предполагая иначе, он подошел бы к классификации типов леса с другой стороны. Выполнив "тщательное исследование, он убедился бы, что такие виды как сныть, кислица, папоротник и другие виды напочвенного покрова также "являются показателями богатых почвенно-грунтовых условий" и "обильно заселяются в разных типах дубрав", в частности в еловых, елово-грабовых, грабовых и иных дубравах, различающихся не только по почвенно-грунтовым, но и климатическим условиям.